Новый Вавилон

– А… твой ребенок? – Дронов пытался побороть нахлынувшие эмоции.

– Тоже из лагеря. Он только прикрытие и новый, обучающийся агент.

Алексий не мог больше продолжать мучительный для него диалог с девушкой, уже занявшей место в его сердце. Он попрощался, стараясь не смотреть на Полину. Надо было все обдумать, но он понимал одно – они никогда больше не встретятся.

2. Отец и Сын. Москва

Сергий Архипович Вольный, – высокий светловолосый мужчина средних лет, только что вернулся в свой кабинет, в здании на площади Святого Георгия. Он отметил, глядя на свое отражение в старинном зеркале, что висело справа от икон, как за неделю неплохо отросла борода, подернутая легкой сединой. После того, как президент отпустил пышную бороду, чиновный люд Москвы и губерний принял это за знак правильного направления. Теперь ходить без нее, даже руководителю среднего уровня, считалось непозволительным, и с вольнодумцами, нарушающими не писаные правила, расправлялись просто – для начала пытались наставить на путь истинный, а если не удавалось, то прощались навсегда.

Еще пошла мода заменять имена более благозвучными. Вот и Вольный не так давно стал называть себя Сергием и еще не успел привыкнуть к новому звучанию имени.

На столе перед ним лежал учебник старославянского. В свободную минуту хозяин кабинета пытался, как и все, учить древние слова, но не мог сосредоточиться на буквах – мешали мысли о сыне, Афанасии.

Месяц назад Вольный повздорил с сыном, студентом закрытого Технического славянского университета, лучшего в стране, где учились только дети высших руководителей, чиновников и новых аристократов. Афанасий просил помочь устроить ему поездку на юг Африки, в Кадингир. Дело в том, что богатые, влиятельные люди страны, невзирая на строжайшие запреты, регулярно совершали туда полеты и, мало того, некоторые владели там недвижимостью. У самых состоятельных семейств и крупных чиновников имелись беспилотные самолеты, невидимые простыми радарами. Достаточно было указать автопилоту место приземления, и он доставит тебя куда угодно, а единственным доступным местом оставался Кадингир.

Вольный, занимающий один из важных постов в системе государственной безопасности, категорически возражал против полета сына в город, представлявший главную угрозу для стран Разделения. Он прекрасно понимал и поддерживал его стремление находиться в компании, утопающих в роскоши, отпрысков самых богатых семейств. Но всему, по мнению Вольного, должен быть предел. Слухи о замках, праздниках и охотничьих угодьях, посещаемых богатыми согражданами в Африке, несмотря на запретные меры, упорно просачивались в Сеть.

Афанасий вчера снова приехал к отцу в его загородный дом. Он рассказал про успехи в университете и, воспользовавшись хорошим настроением отца, снова принялся умолять, чтобы тот разрешил ему слетать в Африку.

– Я уже говорил, что я против! Посещение других стран запрещено, это, наконец, опасно для твоей жизни.

– На следующей неделе в Кадингире будут отмечать день рождения молодой княжны Павловой – Ногинской. Она невеста князя и наследника престола Андрея Николаевича Романова, и он лично пригласил меня на торжество, папа!

– Вот, как?! Он летит со всей свитой, конечно?

Афанасий в подтверждение кивнул, с надеждой глядя на отца.

– Да, будет полно молодежи – и Роснецкие, и Автуховы, и Горневы, и…

Вольный, защищаясь, поднял руку.

– Хватит, хватит, я понимаю, почему ты так настойчиво стремишься туда. Только учти – они все отпрыски богатейших семей, которые…

– Ну и что?! Зато я – постоянный партнер князя по теннису. Если окажусь на празднике, то попаду в их круг, – Афанасий поднял руку над головой, показывая отцу, как вырастает на глазах, – а князь Андрей успокоил, что лично утвердит у президента весь список гостей и разрешения на выезд.

Вольный в глубине души понимал – сын прав. Чем он хуже молодых лоботрясов, праздно проводящих время в бесконечных пирушках и развлечениях? Знакомство с новыми аристократами в будущем могло принести Вольному – младшему пользу.

Афанасий видел колебания отца, но терпеливо ожидал решения.

– Хорошо, – Вольный с удовольствием отметил, как обрадовался сын, – на этот раз сделаю исключение ради твоего будущего, но учти…

– Все что угодно!

– Выполнишь одно мое желание. Когда придет время, я его скажу. Договорились?

Афанасий кивнул, перекрестился на иконы и бросился на шею к отцу.

Он предвкушал волнения первого полета в запретную страну, предмет тайных восторгов университетских друзей – некоторые бывали в Африке, и не один раз. Жаль, что нельзя было поделиться радостью в Сети, обстановка в стране и так накалена, и даже упоминание далекого края вольнодумцев могли приравнять к измене. Ничего, как других выручают отцы, так и его прикроют – Афанасий, несмотря на молодость, был прекрасно осведомлен, что знатных и богатых запреты не касаются.

Сейчас, в своем кабинете, Вольный вспоминал вчерашний разговор. Правильно ли он сделал, позволив сыну лететь? Даже если его начальник, генерал Филарет, узнает, лучшим оправданием будет имя князя Романова и достойнейших людей, приглашенных на торжество, но странная тревога не давала сосредоточиться.

Должность приносила достаточно денег и ставила его высоко над обычными людьми. Не к этому ли он стремился? Но который год Вольного лихорадило от сомнений в правильности выбранного пути. Вот и сына интуитивно хотелось оградить от происходящего в стране. Отправить бы, как раньше, за границу учиться, подальше от окружающей мерзости, – думал Вольный, – только куда? Везде одно и то же: даже Великобритания – во все времена бывшая надеждой для беглых сограждан – медленно, но верно идет ко дну, раскалываясь на графства и города – государства. В свое время, Вольный тайно нанял учителя английского, и теперь Афанасий прекрасно владел иностранным языком. Может, и пригодится еще, как знать?

Он вызвал секретаря с последними сводками по группе Городничего. Ненужные мысли следовало прогнать, а голову заставить работать – труд всегда отвлекает.

3. Афанасий. Москва

Афанасий томился долгим ожиданием свидания со своей девушкой Ведой. Он полчаса простоял с цветами напротив входа в выставочный зал «Вечный Сад» на юге Москвы, торжественно открытый недавно.

Молодые люди познакомились в конце прошлого года на традиционном балу в университете Афанасия. Веда училась архитектуре и одновременно, как всякая молодая девушка, думающая о будущем, занималась народными танцами, неплохо пела и играла на фортепьяно.

Сегодня открывалась выставка картин современных художников – народников на религиозные темы. Тема религии не очень интересовала юного студента Технического университета, но могли появиться друзья – однокурсники, и поговаривали о приезде самого князя Андрея Николаевича Романова.

Афанасия куда больше занимала Веда, – как она будет выглядеть, а затем удивляться великому событию – отец дал согласие на поездку в Кадингир. Он давно решил, если это произойдет, непременно взять с собой девушку. Вольный – старший, естественно, не должен об этом знать, иначе быстро отменит разрешение, добытое с таким трудом. Молодой человек не сомневался, что получит, ее согласие – какая, молодая девушка, сможет устоять перед романтическими соблазнами, тем более, выросшая в провинции?

Веда приехала учиться из далекого сибирского города и снимала с двумя приезжими студентками небольшую квартиру в Москве. Афанасий несколько раз удостаивался чести побывать в ней, когда соседок не было дома, и вспоминал проведенные вместе, дни и ночи с удовольствием. Он не скрывал связи с простой провинциальной девушкой, хотя знал про большие надежды отца на его будущее и воспользовался этим в случае с Африкой.

Отец проверил Веду по своим каналам, не нашел ничего подозрительного и решил не препятствовать, но настойчиво просил не превращать чувства к ней, во что – то большее. Афанасий, как всякий молодой человек, естественно, был готов клясться и божиться чем угодно, лишь бы им не мешали.

Они встретились на мраморных ступеньках выставочного зала, сразу заметив друг друга среди нарядных посетителей.

– Привет, прекрасно выглядишь! – Афанасий поцеловал Веду и вручил маленький букетик полевых цветов, купленный по дороге.

– Спасибо. – Девушка радостно и мило улыбалась. – Здесь будут студенты с нашего курса. Мы договорились встретиться часа в четыре, посидеть где-нибудь и обменяться впечатлениями.

Афанасию не очень понравилась такая идея. Сегодня у него дома допоздна никого не будет, и он хотел после выставки поехать туда с Ведой, побыть наедине, а потом «рассказать про полет в Африку». Он представлял, как она станет прыгать от восторга.

– Зачем ты нахмурился? Посмотри на право – видишь, ледяные скульптуры, летом, и какие большие! – Веда с удивлением и восторгом разглядывала их. – Почему они не тают?

Действительно, наверху возле входа стояли три внушительные ледяные скульптуры всадников.

Выставка выдалась скучной, а друзья Веды, напротив, показались Афанасию интересными и любознательными, хоть и были из простого сословия. Они громко обсуждали экспонаты, шутили и смеялись. Афанасий представил удивленные лица, если бы он объявил, куда собирается пригласить их сокурсницу.

Ехать к нему, к сожалению, было поздно, и после выставки, он подвез девушку домой. Судя по свету в окнах, соседки сидели дома. Афанасия переполняли эмоции: полет вдвоем над океаном через половину земного шара, запретная страна, экзотическая саванна, праздник у князя! Наконец, он не выдержал.

– Веда… приглашаю тебя… в… Африку! Отец разрешил лететь, вернее, я выпросил разрешение. В Кадингире на днях отмечается день рождения молодой княгини Павловой– Ногинской. Она, всем известно, невеста князя Андрея Романова – наследника императорского дома.

– Не смешно. Ты же не говорил отцу про меня? – Девушка погрустнела.

– Нет, конечно, я и так его долго уговаривал, а если бы он узнал, что я хочу тебя взять… то отменил бы разрешение. Поэтому, ты полетишь тайно, понимаешь? – Афанасий понизил голос. – Если кто – то пронюхает, могут не пожалеть…

– Тогда я, не поеду. – Девушка недоверчиво посмотрела на него.

– Отец, конечно, прикроет мой полет, и вообще – организует все молодой князь Романов. Я просто внесу твое имя в список гостей и отдам князю для получения разрешения у самого президента. Зато в Кадингире выберем тебе самую модную одежду – такой в Москве не продается. Я слышал, в центре города сплошные магазины – покажешь подругам, и они лопнут от зависти, а ты попадешь во все сетевые журналы, вместо красавицы Екатерины Сарафан!

– А-а-а-а! Ты меня разыгрываешь. В Москве нельзя будет появиться в иностранной одежде – запрещено. Забыл?

– Все! Мы с тобой летим через несколько дней. В Южном полушарии сейчас зима, похожая на наше лето. Никому ничего не говори. Соседкам по квартире объясни, что едешь,… в Питер, например. На несколько дней.