Петр Великий и Военно-Морской Флот России

Петр стал одним из первых русских правителей, который ясно понимал, что для упрочения своей власти и достижения могущества российского государства необходимо, как можно быстрее, перенять и приспособить к условиям России, к менталитету ее народа все самое новое и полезное, что есть на Западе, будь то технология, машины, военный флот, воинские уставы или обычаи. Слава Петра I вовсе не становится меньше, оттого что он многое, особенно в морском деле, заимствовал у развитых европейских морских держав.

Не получив от европейских монархов согласия на поддержку России в борьбе с Турцией, Петр I решил перенести центр тяжести в борьбе за выход к морю с юга на север, на Балтику, так как здесь у него нашлись союзники против шведов. Так пришло решение стать России участницей долгой Северной войны против Швеции (1700–1721) в союзе с Данией, Саксонией и Польшей. Эта война стала мощнейшим стимулятором петровских реформ и создания российского Балтийского флота. Она была также, как говорил сам Петр, школой, которую пришлось пройти ему самому и его стране.

Северная война для России началась как война сухопутная, поскольку флота у нее еще не было. Но закончилась она победоносно именно благодаря активным действиям русского Балтийского флота, который был создан волей Петра в невероятно короткие сроки, «на голой почве», в тяжелых условиях войны со Швецией.

Сражение при Нарве. Коцебу Александр 1700 г.

Петр I, как деятельный и волевой монарх, рано или поздно должен был обратить свой взор к морю. Но перед ним тогда был заколдованный круг: чтобы добыть море, нужно большое искусное войско, но искусства воинского нет, денег для содержания такого войска тоже нет. А для того чтобы содержать войско и приобрести такое искусство, нужно море. И Петр I гениально разомкнул этот заколдованный круг. Он огромной ценой и большими жертвами сначала создал военный флот и новую армию, а уже потом с их помощью добыл море и выход к нему.

Безусловно, Петр I был одаренным человеком в морском деле. Именно ему справедливо отдают дань в создании морской мощи России в начале XVIII века. Сделал он это действительно гениально. Потому его и называют заслуженно морским гением России.

По большому счету Петр не был в буквальном смысле профессионалом ни в кораблестроении, ни в кораблевождении. Но и рядом с ним тогда почти не было настоящих профессионалов в морском и флотском деле. А на фоне тех, кто был, он чаще всего выглядел наиболее сведущим. Поэтому он многое в создании морского флота пытался взять на себя, делал в азарте, нередко по наитию, в желании иметь как можно быстрее у себя то, что уже было на Западе. Подключал к этому свою могучую волю и власть, начинал действовать, не всегда давая себе отчет, зачем и во что это выльется. Он начинал все с нуля, шел по непроторенной дороге. Ни сам Петр I, ни страна в целом не были подготовлены к такой необычной работе. Поэтому на морском пути Петра, особенно с самого начала, было много ошибок и просчетов в практическом плане.

Бенуа А.Н. «Петр Великий, думающий о строительстве Санкт-Петербурга». 1916 г.

Великая страсть к морю

Первое знакомство с морем окончательно выявило настоящую страсть Петра к морской стихии. «Петр в юные годы внезапно явился, будто из непроницаемой мглы, перед взорами изумленного потомства с несомненными признаками какой-то великой, хотя еще и не совсем ясной мысли, с живой любовью к наукам и искусствам, во всех отраслях знаний и ремесла, с пламенной страстью к войне, битвам, к грому орудий, и, что всего удивительнее, с неоспоримым влечением к морю. Боевой огонь был его забавой, а море любимой мечтой», – так заметил Устрялов Н.Г. (1805–1870) в своем многотомном труде.

Сохранился для потомства рассказ самого Петра, каким образом без всякого постороннего влияния родилась в душе его страсть к кораблестроению и мореплаванию, как с обнаружения старого ботика в деревне Измайлово под Москвой в нем проснулось намерение искать море. Когда у 16-летнего юноши, как молния, промелькнула мысль о морском флоте, что именно он, по одним смутным рассказам знакомый с морем, смог воспламениться страстью к плаванию по морям и сооружению кораблей.

И быстро, как огненный недуг, развилась в юном Петре страсть к мореплаванию. В 1688 году он со своим первым морским наставником, старым голландцем Брандтом, уже учится ходить на веслах и под парусом по грязной реке Яузе и по тенистым прудам Измайловским. А уже через 2–3 недели он рвется к городу Переславль-Залесский (недалеко от Москвы). Петр увидел там Плещеево озеро, как будто безбрежное море, весело плещущее своими прозрачными струями, усеянное стаями чаек. А вскоре здесь в Переславле Петр начал строить со своими товарищами «потешную флотилию». Это были первые морские шаги будущего великого адмирала.

Вода стала любимой стихией юноши, он потянулся к ней, потому что искал и находил там для своей стремительной и мечущейся натуры гораздо большие просторы, чем на суше.

Удивительно, но в детские годы, по воспоминаниям некоторых современников, Петр долгое время вообще боялся воды и имел к ней отвращение. Страх этот у него появился, когда ему было чуть больше трех лет. Однажды после бурного половодья он с матерью царицей Натальей Кирилловной в карете переправлялся через разлившийся рекою ручей. Мальчик спал на руках матери. Внезапно карета сошла с мостков, накренилась с угрозой перевернуться. Проснувшись от сильного шума врывающейся в карету воды и крика людей, мальчик увидел воду, бледную мать и сильно испугался. С тех пор у него появился страх к воде. Сильное впечатление ребенка пробудило в нем боязнь воды. Он не мог спокойно взирать на реку, озеро и даже на пруд. По меньшей мере он на это все смотрел равнодушно. Никогда не видели Петра переходящего вброд ручей и тем более, чтобы он купался в реке или пруду. Это продолжалось до 14-летнего возраста, когда он все-таки освободился от страха и боязни воды.

Помогли ему это сделать князь Голицын Борис Алексеевич, занимавший тогда место дядьки при царевиче, и единокровный брат и соправитель царь Иван Алексеевич. Князь так все устроил, что Петр вынужден был впервые переправиться верхом на лошади на другой берег реки, сделав над собой невероятное усилие. Но, переправившись через реку, юноша почувствовал даже некоторое необычное удовольствие. А вскоре брат Иван сумел убедить его зайти в пруд и искупаться. Первый раз он осознанно вошел в воду, преодолев страх. С того времени постепенно боязнь воды у него начала исчезать. И наоборот, его внезапно захватила страсть к воде, со временем переросшая в страсть к морю.

У Петра I была действительно природная страсть к морю, к морской стихии. Иначе трудно объяснить всю интенсивность и глубину того влечения к морю, морскому делу, к морскому обиходу, которое не оставляло его до самой смерти. Позже эта страсть к морю совпала с истинно государственной мыслью Петра I о настоятельной необходимости для России обладать сильным и дееспособным флотом, а затем и с самой пылкой его готовностью – как можно скорее, не считаясь ни с какими жертвами и препятствиями, сделать абсолютно все для его создания.

«Великий рулевой». Петр I на фрегате «Штандарт», 9 сентября 1703 года. Автор: Кушевский Юрий. 2018 г.

У нарвского пастора Геркенса Симона Дитриха, описавшего Петербург 1710 года, Петр I представляется вот таким: «Вода кажется ему истинной стихией, и его часто видят плавающим на яхте, буере или шлюпке и упражняющимся в плавании под парусами. В этом деле его едва ли превзойдет кто-либо, кроме господина вице-адмирала Корнелиуса Крюйса. Эта страсть настолько сильна, что его величество видят на воде и в дождь, и в снег, и в любую погоду, какой бы она ни была». Крупнейший отечественный историк XX века Павленко Н.И. написал классическую биографию Петра I. Последний раз она была издана в 2005 году. Автор этой биографии особо подчеркивает: «…ни с чем не может сравниться страсть Петра к мореплаванию и кораблестроению».

Да, у Петра, конечно, была природная и редкая по своей силе страсть к морю. Никакая волна, никакая буря не могли остановить его от похода по морю на яхте, легкой парусной или весельной шлюпке или на боте. Не раз в бурную погоду у матросов и гребцов, ходивших в море с Петром I, опускались руки, и замирало сердце, а он сам смело и крепко держал в руках руль судна, ободрял оробевших.

Зимой, когда лед сковывал водную стихию своей крепкой броней и Петру I приходилось отказываться от пребывания в море и на кораблях, он приказывал обычно прорубать во льду Невы перед своим дворцом канал в несколько десятков саженей длины и почти каждый день катался там на шлюпке, работая сам веслами. Он также очень любил катание зимой на буерах. Каждый праздник целая вереница таких суденышек-саней скользила по невскому льду и мчалась в Петергоф.

Наверное, будучи влюбленным в море, Петр был еще и большим романтиком моря, хотя некоторые авторы выражают сомнения, чтобы такой суровый и жесткий человек, как Петр Великий, был способен настраивать свою душу на лирический лад. Но можно привести множество примеров, опровергающих это. В Кронштадте у Петра I было любимое место, где под развесистым дубом часто уединялся он, глазами поедал море, дышал его воздухом и мечтал под властью этого чарующего морского бытия.

Летом он старался пожить хоть несколько дней в Петергофе, в этом замечательном приморском дворце. Подолгу просиживал он здесь, на террасе своего маленького дворца, любуясь морем и видневшимся вдали Кронштадтом с его укреплениями и эскадрами кораблей. В эти минуты его морская душа радостно пела.

Пела, потому что он понимал и любил море. Эту свободную стихию, которая «то катит волны голубые и плещет гордою красой», то «слышен ропот заунывный и грустный шум», то «своенравные порывы в одежде белой над волнами несет, бушуя в бурной мгле». Здесь был предел желаний его морской душе. Моряк по природе, он был «могучей страстью очарован». И слышал, как «стаи стонут кораблей». И как «корабль вбежал в Неву и вот среди зыбей, качаясь, плавает, как лебедь молодая». «И как ликует русский флот». Это мы попытались с помощью пушкинских строк представить очарованного морем Петра Великого. Вполне возможно, так и было…

Восторженная любовь Петра к морю, доходившая почти до обожания, вначале заключалась не столько в конкретном отношении его к полезности моря как такового, сколько, скорее всего, в личном поэтическом к нему сочувствии. Петр, с детских лет успевший до пресыщения насладиться властью, по своей высшей натуре не мог вполне удовлетвориться раболепным исполнением своих желаний и грубыми потехами тогдашнего общества. Он искал других удовольствий. И водная стихия, море предоставляли ему такие высокие наслаждения, перед которыми должны были бледнеть все прочие.

«Пушкин и Петр». Из книги Ильи Фейнберга «Читая тетради Пушкина». М.: Советский писатель, 1985 г.

Море и корабли стали судьбой Петра I, были с ним наяву и даже во сне. Сохранившиеся записи снов, которые делал сам царь уже в зрелые годы, отражают эту воспламеняющую страсть Петра Великого. Есть там запись от ноября 1714 года: «…Сон видел, тогда, как в Померанию вошли: что был я на галиоте, на котором мачты с парусы были не по пропорции, на котором галиоте поехали и обрат его оборотили на бок и воды захлебнулось, с которого попадали и поплыли к другому борту, и обратно к дому, и после поехали, и у себя приказал воду выливать». Опытный глаз моряка и корабела заметил даже во сне неправильное парусное вооружение корабля, на который поместил его Морфей.

Под руководством царя и императора Петра в жизни русского народа в начале XVIII века совершился переход из одного исторического возраста в другой, более зрелый. Но этот переход имел еще одну важную особенность – он знаменовал собой реальный поворот России от степи к морю.

Действительно, превращение России в морскую державу настоятельно требовало, чтобы россияне повернулись лицом к морю и считали его для себя родным и нужным. Такое коренное изменение в развитии государства требовало воспитания нации во всех ее сословиях в духе любви к морю и глубокого понимания, сохранения и преумножения морской мощи государства. Это стало очень трудным делом для Петра. Многие не понимали, зачем все это нужно, другие не хотели этого нового, а третьи вообще отчаянно сопротивлялись.

Он вынужден был торопиться и потому насильно приобщал россиян к морю. Начинает он это делать со своего ближнего окружения. Каждый из них получает какую-то часть совершенно не знакомого им морского дела. «Не можешь – учись, но делай» – таков был лозунг Петра.

Вернувшись из-за границы в 1698 году, он велел расписать всех бояр и дворян по полкам, а многих из них распределить во флот, послав в Воронеж и Азов для обучения морской службе. При этом он заявил: «…чтоб никто не надеялся на свою породу, а доставал чины службой и собственным достоинством».

Всех детей дворян он заставляет идти на службу в армию или во флот. На деньги помещиков, купцов и монастырей он начинает строить корабли. Создается хоть и очень сырая, но законодательная база для развития морского дела в России. Возникают морские учебные заведения по подготовке кадров для нарождающегося флота. Объявляются среди простого народа рекрутские наборы во флот.

Даже членов царской семьи, в том числе и женщин, Петр заставляет ходить в море на яхтах и кораблях. Весной 1708 года Петр вызвал в Санкт-Петербург членов царской фамилии: вдову брата Ивана и трех ее дочерей, а также трех своих сестер. Родственникам он устроил необычную торжественную встречу. Пригнал девять буеров в Шлиссельбург, усадил всех туда и помчал в Петербург, где они были встречены яхтой адмирала Апраксина Ф.М., с которой салютовали пушечной стрельбой.

Царь рассуждал так: «Я приучаю семейство мое к воде, чтоб не боялись впредь моря, и чтоб понравилось им положение Петербурга, который окружен водами. Кто хочет жить со мной, тот должен бывать часто в море». Петр велел обрядить царевну и царевен на голландский образец в короткие бостроги (куртки), юбки и шляпы и принудил их вести жизнь морских путешественниц: их часто выводили в море, побывали они в Кроншлоте и в Петергофе.

Вот так он приучал россиян к морю…

Культ корабля у Петра был не только на флоте. Корабль стал для Петра Великого символом его эпохи, символом его управления Россией. Корабль (Россия) под парусом мчится вперед, а на мостике его шкипер – сам Петр.

Сразу вспоминаются строки А.С. Пушкина:

Сей шкипер был тот шкипер славный,

Кем наша двинулась земля,

Кто придал мощно бег державный

Рулю родного корабля.

И еще у Пушкина: «Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и громе пушек».

Почему для Петра Великого Россия представлялась именно кораблем? Видимо потому, что корабль для Петра – это было не только транспортное средство для перевозки людей и грузов по водной поверхности. Во внутреннем мире Петра еще с юношеских лет было какое-то неуловимое соответствие, созвучие образу, идее движущегося корабля – символа разумной организации мира, той идее, к которой он инстинктивно стремился всю жизнь.

Корабль был для него символом организованной структуры, материальным воплощением человеческой мысли, сложного движения по воле разумного человека. Более того, корабль – своеобразная модель идеального общества, лучшая форма организации, опирающаяся на знание законов природы в извечной борьбе человека со слепой стихией.

Идеалом государственного устройства для Петра было «регулярное государство», модель, подобная кораблю, где капитан – царь, его подданные – офицеры и матросы, действующие по единому уставу. Только такое государство, по убеждению Петра, могло стать инструментом решительных преобразований, чтобы превратить Россию в великую европейскую морскую державу.

К началу 20-х годов XVIII века корабль российской империи был вчерне построен великим плотником Петром I, и под звуки последних залпов Северной войны он уже плыл. Каковы же были дальнейшие цели царственного шкипера? Куда плыл этот корабль? Видимо, у российского императора были еще большие идеи дальнейшего укрепления морского могущества России, в том числе дальнейшего расширения прибрежных территорий, что и показал его Персидский поход (1722–1723).

Морские заслуги Петра Великого

Петр I по праву считается Великим правителем еще и потому, что никто после него, ни тем более до него, не сделал столько для развития морской мощи России, как он. Главная его морская заслуга в том, что он сумел привести многовековую борьбу русского народа за выход к морям к успешному результату – Россия стала сильной морской державой, у нее появился свой военный флот.

Морские заслуги Петра Великого проявляются, прежде всего, в следующем. Создание регулярного военно-морского флота в России по содержанию выражалось в выполнении целого комплекса важных действий и решений: строительство боевых и вспомогательных кораблей; создание развернутой системы пунктов базирования флота; внедрение новой системы комплектования (рекрутская повинность) и содержания флота (за счет государства) по западно- европейскому образцу; изменение управления флотом (вместо Приказов учреждение Военной коллегии и Адмиралтейств-коллегии, введена должность глав. Совершенно необычным для правящего монарха было то, что он лично сам прошел весь нелегкий морской путь от юнги до полного адмирала, участвовал в боевых действиях на всех морских театрах того времени, командовал кораблями, эскадрами, целым флотом и даже соединенными союзными флотами.

Петр Великий создал в России мощную базу для кораблестроителей. Были построены многочисленные верфи у реки Воронеж и других притоках Дона, на Волге, у юго-западного побережья Ладоги, в Архангельске и в Санкт-Петербурге, на ингерманландских реках и в Финском заливе. Впервые были построены специальные промышленные предприятия для обслуживания кораблестроения. Одновременно формировались школы подготовки специалистов для работы на этих предприятиях. При личном участии Петра создавалась национальная школа кораблестроителей, которые начали проектировать и строить корабли, не уступающие по своим качествам кораблям ведущих морских держав. С петровских времен Россия надолго закрепилась в числе ведущих стран мира в области кораблестроения.

Исключительно важное значение для рожденного русского регулярного флота имело создание, по инициативе его основателя, достаточно развитого по тому времени тыла флота. В том числе был создан плавучий тыл флота.