Иван и Александра

Газеткой машет лысый вождь,
Кидает лозунги лихие
И думает, его поймёт
Народ безграмотной России.

И не понять ему народ,
Ведь из дворца не видно дали.
А на дворе опять снежок,
И Новый год не за горами.

А там ещё один, другой.
Катились годы, тяжко было.
И лысый вождь от нас ушёл,
Но это жизнь не изменило.

Ему на смену встал иной —
Усатый, жгучий и с Кавказа.
Как будто с гор слетел орёл,
Задумал изменить всё сразу.

Колхозы стали поднимать
И сказками народ кормили.
Иван не смог тогда понять,
И многим ум тогда смутили.

Всё стало общим и ничьим,
А раз ничье, то и не надо.
Всех подравняли, как смогли.
Лентяям, пьяницам отрада.

* * *

Их трое в доме из мужчин,
И все в хозяйстве помогают.
Сестрёнки тоже подросли.
Готовят, моют, убирают.

Пошёл Иван тогда в колхоз
За трудодни на пилораму.
Работал сутки – день и ночь,
Ещё учился мало-мало.

Освоил грамоту вполне.
Писал, считал так понемногу.
И вот трудом своим сумел,
Поднял семью, и слава Богу.

* * *

Но лень и зависть – две сестры.
И злоба тоже ходит рядом,
И вот доносы понесли,
Что он «кулак», проверить надо.

Что много птицы у него,
Что яйца лишние он прячет,
Что мало молока сдает.
А значит, надо «раскулачить».

Что, в общем, хорошо живёт,
Не так, как пьяницы-соседи,
Что агитацию ведёт,
Чтоб власть крестьяне силой свергли.

И вот примчались на конях
В кожанках всадники лихие.
Скотину, птицу посчитав,
С собой Ивана уводили.

Не объяснив, куда, за что.
Стояла мать и братья, сёстры.
Он крикнул им, махнув рукой,
Что обязательно вернётся…

* * *

По деревням прошёл террор,
Большевики всё палку гнули.
Забрали много мужиков.
Кого в тюрьму, кого под пули.

Он не один такой попал
Ему клеймо «кулак» пришили.
Хоть пули всё же избежал,
Но вот судьбу его решили.

В бараке грязном в темноте
Сидел и думал он о доме.
Сидел и думал о семье,
О новой власти, о законе.

А власть народная ему
Сказала, мило улыбаясь:
«Его и всю его семью
В края глухие высылают».

* * *

Не знали дома ничего.
Всё ждали, может быть, вернётся.