За кромкой миров

В его ауре порой быстро проскакивали нездоровые темные кляксы, о которых говорила Береста. Не хотел бы я побывать на его месте, когда тебе вырежут часть мозга, да еще и инопланетным паразитом, хуже только полная лоботомия.

– Я пришла! – раздался жизнерадостный голос, повторенный эхом.

В хранилище вошла Света с большим пакетом, в котором искрились испуганные ауры мелкой живности. От девушки веяло беззаботностью, а несколько нитей, среди которых были и любопытство, и забота, и желание тесного контакта, красуясь изгибами, коснулись колючего Сорокина. Во все это вплелась характерная только для вампиров нить алого цвета. Это выбило стажера из колеи, отчего вниз посыпались патроны, дольки яблока и ножи. Оружие и регистраторы он подхватил в самый последний момент, причем один из приборов – рукой, уронив палочку на бетон.

– Товарищ генерал, вот, вы просили. – Света поставила на стол бутылку дорогой минералки.

– Спасибо, солнышко, – ответил тот сомнительным для вампирши комплиментом, оторвавшись от книги.

Тем временем Света кинула мне упаковку сока, а потом достала из пакета коробку. Живность была мышами, купленными в «Потусторонке». С потолка неспешно спустилось черное щупальце Мягкой тьмы. Света вложила одну мышь, грызун сверкнул паникой, а потом погас. Остальную живность девушка поставила на разукрашенную БМП в качестве угощения паучихе. Луника очень любила полакомиться мышатиной.

Себе вампирша достала гемакон, из которого стала тянуть человеческую кровь, как сок из пакетика.

Я открыл глаза. Света сидела на складном стульчике, напялив солнцезащитные очки. Она была одета в костюм для пляжного волейбола и кроссовки.

– Слушай, ответ, мол, я че – я ниче, не устраивает, – обратился я к Светлане. – Если тебе донор нужен, то иди купи, пока не отбыли, а от него отстань. И так хлопцу досталось, все мозги наизнанку вывернули. Лучше машиной займись.

– Не нужен мне донор, – вспыхнула ни с того ни с сего вампирша.

Она хотела еще что-то сказать, но ее перебил сигнал грузового автомобиля, подъехавшего к воротам хранилища.

Из кабины вскочил вояка с нашивкой рати Перуна. Он отдал воинское приветствие Булычеву, а потом задал вопрос:

– Товарищ генерал, куда разгружать имущество?

– Туда, сынок, – ответил наш куратор и махнул рукой, указывая на то место, где я стоял, а потом обратился ко мне: – Соснов, созывайте всю группу.

КамАЗ развернулся, и водитель откинул борт. К тому времени подошли солдаты из батальона поддержи «Трассеров» и стали ловко скидывать запаянные в полиэтилен свертки и ящики с непонятной маркировкой.

Подтянулась группа. Генерал построил нас в шеренгу и начал лекцию.

– Товарищи первопроходцы, нам прибыла первая партия специального оборудования совместной разработки наших магов из Осколкова и уважаемых старших духов, то бишь богов. Первый экземпляр, – генерал жестом подозвал снаряженного в полевую форму и комплект тактического снаряжения солдата, – улучшенный вариант экипировки «Ратник». Все, что можно, заговорено и зачаровано. Так сказать, сплав науки и метафизики. При произнесении специального заклинания форма меняет цвет под окружающий фон, без заклинания имеет стандартную защитную расцветку. Помимо разгрузки, бронежилета и шлема в состав защиты входит индивидуальный силовой щит, снижающий эффективность поражения пулями и осколками, кстати, он может использоваться одновременно с тем щитом, что вы продемонстрировали, дополняя его. Это подарок от Стрибога, при приближении быстродвижущихся объектов на их пути воздух загустевает до состояния киселя. Наши пробовали, мелкую дробь и пули из биатлонных винтовок останавливает полностью, а вот больший калибр нарезного, пули и картечь гладкоствольного – уже нет. Но удар смягчает заметно.

Генерал отпил минералки, прежде чем продолжить.

– Был раскрыт секрет старого колдовства под названием семиведерная фляга, когда в малый объем можно вместить очень большое количество материи, правда, масса никуда не девается, приходится постоянно использовать совместно с ними облегчители, но последнее вы умеете. В следующих образцах колдовского искусства такие чары уже встроены. Например, классическая армейская фляжка. Облегчитель встроен в ободок у основания горловины. Сама фляжка вмещает ровно семь литров воды вместо стандартного литра. Вполне хватает для большинства нужд. Далее пошел полет фантазии наших мастеров, как то: магазины к автоматам Калашникова на двести патронов каждый, рюкзак, в который можно спрятать запас пайка на месяц и все, что нужно, правда, рыться в нем стало неудобно. Пришлось навешать кучу карманов. Есть канистры для топлива и технических жидкостей, по виду на пять, десять и двадцать литров, но они вмещают тридцать пять, семьдесят и сто сорок соответственно. Есть ящики для боеприпасов с таким же масштабом вмещаемого количества единиц, но об этом достаточно. Продумана магическая система глушения выстрела.

Он еще некоторое время читал лекцию, вертя в руках то один прибор-артефакт, то другой, а потом поставил задачу разбираться самим, дав команду разойтись.

Я взял часть экипировки и пошел домой, чтобы там спокойно поковыряться.

– Егор, – услышал я голос Булычева.

– Я, товарищ генерал! – рефлекторно последовал мой ответ, что-что, а уставный порядок обращения в армии прививается даже привыкшим к самостоятельным действиям и особому отношению боевым магам.

– Подойди-ка сюда.

Я положил на бетон свертки с имуществом и приблизился к столику генерала. Тот неспешно положил на край столика несколько документов, подвинув пальцами в моем направлении и выразительно посмотрев на меня.

Я взял их. Документы были распечатаны на обычном лазерном принтере, прошиты толстыми нитками и проштампованы синими печатями. В правом верхнем углу значилось «Для служебного пользования».

– Что это?

– Это я так, выжимки тебе в дорогу собрал на всякий случай. Там по международному праву, по действиям миротворческих сил и прочая ерунда на случай контакта. Психологи хотели в группу своего запихать, но их не утвердил Даждьбог, сказав, что психолог станет только обузой для решительных действий, мол, не дураки, сами разберутся. Наши вообще хотели человек сорок протолкнуть, даже многие высшие уже было кивнули, но кто-то вмешался.

– Кто?

– Не знаю, может, Сварог, может, кто из темных, но пойдете только вы. Одну берегиню разрешили, и то конкурс, говорят, дикий был.

– А Сорокин?

Генерал скривился, словно я наступил на больную мозоль:

– Его уже списали, но в списках он прошел и потому пойдет с вами в качестве груза.

– Как списали?

– Ну… совсем… его из живых уже вычеркнули. А он жив. Знаешь… это большая игра… тебе потом все расскажут, сейчас нельзя. Я понимаю, что недомолвки не нужны, но так надо. Поверь, – виновато произнес он.

Я промолчал, скосив глаза на стажера.

– Ты не обижай его, – продолжил генерал, – ему и так досталось. На десяток человек хватит намучиться.

В хранилище вприпрыжку вбежала Ольха и, приблизившись к моему столу, с широкой улыбкой на губах положила на него дохлого голубя. Сизарь был испачкан в чем-то черном, словно в маслоотработке.

– Ольха, ну вот зачем? – состроив скорбную физиономию, произнес я.

Девочка улыбнулась еще шире и, схватив голубя, подбежала к генералу, при этом она размахивала птицей как игрушкой. Голубь брякнулся под ноги Булычеву. Генерал сначала выгнул бровь, а потом наклонился к птице и провел над ней рукой. В воздухе возник стандартный фантомный страж. Библейский ангел в миниатюре тут же выдал резолюцию:

– Зафиксировано проклятие отложенной смерти. Зафиксирован неустановленный маячок. Процедура удаления невозможна.

Генерал выругался.

– Эти твари уже все знают! Соснов, срочно уничтожить птицу.

Я недолго думая шагнул вперед, вытянул в сторону трупика руку и применил пирокинез. На голубе вспыхнули и погасли перья, разлив в воздухе тошнотворный запах. Птица потемнела и зашкварчала, потихоньку обугливаясь. Из тушки потекла непонятная черная жижа. Из нее вытянулась в сторону тонкая струйка, замерла, а потом стала мелко-мелко трястись. Это было очень похоже на ту субстанцию, что вытащили из стажера.

Шпион Черной орды затих и осыпался пеплом.

Ольха стояла довольная, как кошка, поймавшая жирную дичь.

– Молодец, – произнес я, погладив девчушку по голове, а потом обратился к Булычеву: – Товарищ генерал, вы человек знающий, просветите, как эти через барьер проникают?

– Террористы орды?

– Да, – кивнул я.

– По-разному. Большая часть осталась еще от первой волны. Видимо, эмиссары не совсем тупые, они везде по периметру схроны заготовили. До сих пор вылавливаем. Этих тварей в состоянии спячки очень сложно выявить даже богам, они словно выпадают из нашего мира. Редкая удача, если наткнемся на какой-нибудь неприметный канализационный сток, а там эти в коконах. Их от комков грязи даже и не отличить. Вот и бегаем все больше за вышедшими из спячки. И их связь мы не можем перехватить. Принципа действия не понимаем. А если свежие, то они часто в транспорте прячутся. Устроят засаду, совершат отвлекающий маневр и подкинут личинку под днище фуры дальнобоя. Часто между шпал подкидывают в виде мусора, авось прилипнет к чему-то. Попробуй обыщи весь состав. С каждым разом становятся все хитрее и хитрее. Даже не представляю, что потом будет.