Заполярный Ковчег. Стихи и поэмы

И стал бесстрашным, как четырнадцатый «Ил»…

Я вольно встал и усмехнулся, глядя в точку:
– Пошёл к пилотам, – нам не время погибать.
И я вошёл в кабину к ним – узнать всё точно,
Зачем мы падаем с небес, ядрёна мать…

Я на мгновенье стал похож на истукана,
Когда увидел отключившихся друзей —
Родных пилотов у валявшихся стаканов
С портфелем спирта и доской для префдолей…

Они невинно развлекались преферансом
И пили «шило» на лету… Какой пассаж!
Я извлекал, зверея, штурмана из транса,
И он открыл глаза, усвоив эпатаж.

И он сказал мне: – Игорёк, попить чайку бы…
Я заорал в ответ: – Мы падаем! Врубись!
Тут он рванул штурвал и одурачил ступор,
И стрёмный лайнер прекратил движенье вниз.

«Ил» тряхануло, и взметнулся он, как птица,
И штурман выдал: – Щас поправим высоту…
Автопилот опять заклинило, – ершится!
Да всё нормально, лечим лайнер на лету…

Он резко выдохнул и мне кивнул с намёком,
И другу тоже подлечиться предложил;
Второй пилот в момент оправился от шока,
И стал как авиаковчег старинный «Ил»…

Мы долетели до Архангельска нормально,
Пилоты были вновь солидны и бодры;
А мы потом родную землю обнимали,
Благодаря её за щедрые дары…

Я тех пилотов наградил бы орденами
За силу духа и бесстрашный романтизм.
Теперь не так всё; только птицы бьют крылами,
Чтоб ощутить полёт и не сорваться вниз.

фермата

Мне поют холода: «Это всё не беда,
Что из вечного льда не струится вода,
Что на вольных снегах не растут города,
И над жаркой мечтой не восходит звезда.
А душе не страшны ни петля, ни узда,
Это всё – не беда, боль сойдёт без следа, —
Над остывшей мечтой воссияет звезда,
И в речах заиграет живая вода,
Вот тогда и взойдёт красота от плода…
А пока – закрути свою блажь в холода,
Чтоб фермата закончилась выдохом: «Да…»

незнакомка из прошлого

Я пил коньяк в пустом буфете Воркуты,
Не постигая, что со мной происходило;
Я был с изящною буфетчицей на «ты»,
И что-то в ней меня томило и любило…

Её глубокие небесные глаза
Меня поили притягательной тоскою, —
В них было то, что в жизни я недосказал,
И было всё, чего не выразить строкою.

Я ей рассказывал про наш суровый быт,
Про ЗФИ, про экспедицию, полёты;
Она внимала мне, ловя тепло судьбы,
И словно ждала от неё ещё чего-то…

Потом в служебном закутке меня врасплох
Вдруг обожгло её неровное дыханье…
И я припал к её устам, утратив слог,
Как будто встретил неизвестное созданье.

И этот долгий поцелуй, как дар извне,
Из головы моей повышиб все полёты;
И нежный голос как пропел: «Пойдём ко мне,
Ещё немного – и закончу я работу…»

И я на радостях ещё взял коньяку,
Я был не пьян, лишь околдован чувств аккордом;
Я на неё смотрел, испепелив тоску,
Я был влюблён, сидя в тылу аэропорта.

Мечтал не долго я в буфете с коньяком,
Она исчезла по делам в своей служебке;
И тут меня тряхнула память, словно гром:
Я должен срочно был лететь! И шок был крепким.

Меня нашли друзья на входе в шумный зал,
И мы мгновенно собрались у самолёта;
А в голове моей рыдал и трепетал
Певучий голос: «Я закончила работу!..»

О, как легко в один момент про всё забыть,
И обмануть себя и ближних не пытаться;