Наши кошки. Очерки о домашних питомцах

***

Почему так происходит?

Добрый человек никогда не пройдет мимо пищащего котенка, не пнёт его ногой. Он согреет и накормит его. Котёнок насытится, поурчит и даже уснёт в руках человека. Но в нём звериный инстинкт: не удерживаемый человеком, он убежит. Однако он вернётся, памятуя о том, что тут его накормили.

Но человек не ждет котенка. Он не собирается стричь ему шерсть, резать на мясо, сажать на цепь. Он просто любит животных! И поэтому он изначально делает добро абсолютно бескорыстно. Постепенно и котенок это понимает. И вот настает момент, когда взрослый кот или кошка уже не могут жить без человека. И не потому, что он дает им пищу: между ними возникает иное чувство!

***

Когда мы летом вывозим своих котов на дачу, они, в принципе, могу прокормиться и без нас. Они ловят мышей, кротов, даже ящериц, иногда птиц. Наш старший кот часто гостит у соседей, которые его (хорошие люди) подкармливают. Но, тем не менее, они, – наши кошки, – не уходят! И ночевать ВСЕГДА приходят домой. И залезают в постель к хозяину, и лижутся и урчат.

Не хлеб свой они отрабатывают! Они помнят время, когда были маленькими беззащитными котятами. И тогда человек выкормил их, вырастил. Сейчас они сильны и самостоятельны. Но благодарность за то время никогда не покидает их.

В этом и есть сила любви кошки к человеку.

– Кошка знает, что человек никогда не прогонит её и поэтому никогда не уйдет, сколько бы свободы у неё ни было.

– Человек знает, что кошка никогда не уйдет и поэтому он никогда не ограничит её свободу.

Парадокс? Нисколько!

Людям следует поучиться у кошек преданности, порядочности и, главное, умению пользоваться своей свободой. А что особенно важно, – умению различать: где истинная свобода, основанная на взаимном доверии, а где игра в свободу, основанная, в конечном счете, на эгоизме, ограниченности, взаимном неуважении.

Человек любит и собаку, и корову, и овцу. Но кошку он уважает. И кошка человека уважает. И собака, и корова, и овца любят человека, но они и понятия не имеют об уважении.

***

Единение человека и кошки не всегда происходит безоблачно. Бывает, человеку хочется поиграть с кошкой, но кошке этого не хочется. Человек настаивает, – кошка злится. Может даже царапнуть. Это не значит, что она забыла добро человека. Она просто напоминает: я – не твоя вещь! И умный человек это понимает.

Но бывает и наоборот: кошке хочется ласки, но человеку не до неё. Она запрыгивает на колени, ложится на грудь, начинает урчать – а человек отпихивает её. И это не значит, что человек не любит кошку. Просто он тоже не её вещь! И кошка тоже это понимает, не обижается.

Но когда и человек, и кошка настроены одинаково, когда между ними возникает чувство единения, – тогда кошка приходит к нему, и нет в мире существ, более близких друг другу!

Дружба, любовь – сильнее эгоизма! И если человеку действительно нужна ласка кошки – не по прихоти, а по состоянию души, – она придет к нему, даже если ей этого очень не хочется. Но и человек не отпихнет кошку, когда ей очень нужна его ласка, – он ведь тоже её понимает и чувствует.

Нет в мире существа порядочнее, честнее, отзывчивее кошки!

***

Человек и кошка не всегда живут в абсолютном благополучии между собой.

Бывает, кошка напакостит: украдет со стола кусочек колбаски, в игре разобьет любимую вазу или раздерёт до основы обивку дорогого дивана.

Но и человек не безгрешен. И может иногда нечаянно наступить кошке на хвост; уехать на пару дней, оставив её скучать в пустой квартире, предусмотрительно насыпав ей еды на два дня: как будто эта еда ей нужна без него!

Но и человек и кошка прощают друг другу эти, воистину мелочи. Потому, что между ними есть главное: любовь, уважение, преданность. То, чего так не хватает иногда людям в отношениях между собой…

05.08.2003

Кузька

К несчастью первый опыт заведения кошки в доме закончился трагично. Котенок, который был приобретен на птичьем рынке, оказался больным, и через неделю умер. Это было шоком для всей семьи: нам казалось, что мы все повинны в несчастной судьбе этого котенка. После этого мы решили больше некогда не покупать животных на рынке.

Следующим нашим «опытом» стал Кузька.

Кузьку я принес из соседнего дома. Как-то мы прочитали обычное объявление не стене, типа «отдадим котенка в надежные руки». Я сходил по указанному адресу и принес это… Это уже звалось Кузей и было ему уже около трех месяцев. Отдавая его, бывшие хозяева предупредили, что Кузька уже успел повидать свою (т. е. кузькину) мать: по секрету сообщалось, что малолетние отпрыски бывших хозяев даже проводили эксперименты по выживанию котенка в жерле унитаза. Словом, раннее детство Кузи было трудным и, безусловно, наложило отпечаток на всю его дальнейшую жизнь.

Кузя был, разумеется, беспородным, но специфические черты мордочки и пушистая шерсть безошибочно указывали на то, что среди его предков были сибирские коты.

Маленький Кузя

Котенок был одновременно и бесконечно ласковым, и неоправданно хулиганистым, если не сказать злым. Так иногда бывает и с людьми. Часто дети-сироты, взятые из детского дома в семью, ведут себя похожим образом: с одной стороны они стремятся к ласке, которой им так не хватало в раннем детстве, а с другой – нещадно хулиганят, пытаясь, видимо, отыграться за все те невзгоды, которые им пришлось пережить в малом возрасте.

Кузька был именно таким. Он забирался на колени, совал мордочку в подмышку и блаженно урчал, подставляя холку для нежных хозяйских рук. Но через несколько минут мог сорваться и убежать в соседнюю комнату, чтобы разбить там вазу с цветами или уронить торшер.

Никто не мог чувствовать себя в безопасности, проходя мимо него по коридору: мирно лежащий Кузька мог вдруг прыгнуть и вцепиться в лодыжку проходящему, да так, что тот взывал от боли.

Кузька был всеяден. Эпоха Вискаса и Китиката ещё не наступила. Кошек кормили тем же, что ели сами. Кузька был в этом смысле очень неприхотлив. Он с одинаковым удовольствием ел и манную кашу, и варёные яйца, и сырое мясо, и даже лечо. Особенно он любил сосиски. Но не столько по вкусу, сколько по форме. Получив сосиску, он начинал катать её по полу. Он увлекался этим занятием настолько, что рычал на любого, кто приближался к его сосиске ближе, чем на метр. Устав, он загонял сосиску под диван и сам ложился рядом – сторожить. Как правило, мы не выдели того момента, когда он её ел. Иногда он гонял одну и ту же сосиску целый день. Но, в конце концов, обязательно съедал, – ни одной завалящей сосиски мы никогда не находили.

Кузька обожал грызть всё, что грызется. Наши руки – первое, что попадалось ему на зуб. Но скоро они стали недоступны. Тогда зубы Кузьки переключились на нашу обувь. Помню, как однажды этот зловредный кот отгрыз задник моей кроссовки. Прилично отгрыз. Причем отгрызенный кусок мы не нашли. Много позже Кузьма сильно пострадал от этой своей страсти. Найдя, однажды, маленькую резиновую клизму, он съел её половину. Это чуть не привело к трагедии: куски резины плотно забили кишечник. Кузька не мог больше есть. Его рвало, его мучили боли. Ветеринар посоветовал давать ему подсолнечное масло, и мы несколько дней впрыскивали это масло пипеткой ему в рот. К счастью всё обошлось: масло помогло, и кусочки резины постепенно вышли естественным путем.

Зловредность Кузьки не имела границ. Иногда казалось, что он многие свои пакости делает исключительно умышленно. Особенно запомнился следующий случай.

Кузька всегда питался отлично. Его миска никогда не была пуста и он всегда мог есть, сколько хотел. Но ему непременно нужно было украсть еду. Видимо в этом был для него какой-то особенный смак. Однажды вся семья собралась за столом по случаю какого-то праздника, в связи с которым наши дети получили любимое лакомство: курицу-гриль. Насте и Саше всегда выделялись ножки. Вот и в тот раз дети получили по ножке. Но дети вертятся. И стоило Насте на несколько секунд отвернуться от своей тарелки, как Кузя молниеносно выхватил её куриную ножку и уволок под диван. Мы даже не сразу сообразили, что произошло: так быстро и ловко он это провернул. Бедная Настя от досады долго ревела, а Кузька под диваном, смачно рыча, грыз лакомую часть куриной тушки.

При всём при этом, Кузька был, конечно, любимцем семьи. В лучшие минуты мы имели счастье трепать шерстку на его холке, наслаждаясь великолепным урчанием. А уж как он умел лизаться! В хорошем настроении Кузька мог вылизать своих хозяев буквально с ног до головы.

Однако всё это не спасало нас от Кузькиных козней. Кот порою становился непредсказуем. И когда родилась маленькая Маша, мы были вынуждены отдать его тёще. Позже Кузька снова некоторое время жил у нас, но потом, уже навсегда, был отдан в семью тестя, и спустя несколько лет погиб на даче. Судя по всему, причиной его гибели стала всё та же задиристость: его загрызенный, но не разорванный труп был обнаружен в канаве, из чего мы сделали вывод, что он погиб в схватке с другими котами.

Микаэл

Мика рос не в нашей семье. Котенком он попал с улицы в дом мамы моей жены. Помню, он был очень стеснительным, если не сказать, пугливым котом. Когда я появлялся в его доме, Мика, мирно спавший в кресле, немедленно прятался под диваном. Через некоторое время он осторожно выбирался оттуда, опасливо оглядывался и медленно, нехотя подходил на мой зов. Но стоило мне сделать одно резкое движение – он тут же снова прятался. Мика – короткошерстый черный кот с белой грудкой и белыми лапками. Он был практически ровесник Кузьмы. Когда им исполнилось около года, им пришлось жить вместе, а ещё спустя некоторое время они оба пришли в наш дом.

Мика был полной противоположностью Кузьки. Тихий, скромный, застенчивый, он двигался бесшумно и практически не привлекал к себе внимание. Любил прятаться под диваном. Когда он стал жить с нами, в первое время он вылезал из своих укрытий только во время кормления. При этом есть никогда не просил и даже никогда не шел к кормушке, пока его не позовут. В быту Мика был аккуратен, но его подводило одно, чисто котовое качество: он не мог упустить случая, чтобы не пометить любую обувь, включая обувь наших гостей.

По своей натуре Мика никогда не был заносчив, чванлив и уж тем более агрессивен. Напротив, он всегда старался уклоняться от склок, которые постоянно провоцировал Кузька. Эдакий кошачий «князь Мышкин» (правильнее было бы сказать: «князь Кошкин»). Вообще, Мика был совершенно невзрачным котом, не проявляющим никаких особенных качеств. Иными словами – он был просто «забитым подростком». Но так было лишь до тех пор, пока Кузька от нас не уехал.