Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора

Но главное, что при всей появившейся со временем жесткости он в душе остался ребенком. Успех Слуцкого я объясняю тем, что он продолжает любить футбол так же, как мы любили его в детстве. Может, как раз потому, что травма лишила его профессиональной карьеры. Когда мы были маленькими, футбол для нас всех был чем-то невероятным, какой-то магией. И у меня полное ощущение, что он по-прежнему относится к этой игре с тем же восторгом».

• • • • •

…Они по-прежнему – не просто мать и сын, но и лучшие друзья. Можете вы назвать не то что знаменитого футбольного тренера, а любого из ваших 45-летних знакомых, состоявшихся семейных мужчин, кто раз в год ездил бы в отпуск с мамой? Не вдвоем, конечно, всей семьей, – но все же?

Слуцкий – ездит. В конце 2014-го они всей семьей были на восточном побережье США – в Нью-Йорке и Вашингтоне. В конце 2015-го – в Европе на горнолыжном курорте, который давно уже стал непременной частью зимнего отпуска Леонида Викторовича. Новый год вместе – для них это святое, в какой бы части света они в это время ни находились.

«Мы иногда с ним можем очень долго сидеть вот здесь, на диване, вдвоем, когда все спят, – говорит Людмила Николаевна. – До четырех утра, до пяти. И о многом, многом говорить. О том, что он никому не скажет. А я его слушаю – и иногда даже, как он говорит, даю правильные… Ну, может быть, не советы. Я даже Димке, хоть ему и 10 лет, советы не могу давать. А тем более Лёне.

Скорее всего, делаю правильные выводы из того, что он говорит. А потом, иногда даже знаю, что он хочет услышать. Исходя из обстановки и его настроения, могу даже немножко подыграть, чтобы ему стало легче. Три-четыре последние игры в 2015 году были очень тяжелые у нас в доме… Сразу после поражений никогда не звоню, не лезу в душу, – а вот если результат нормальный, минут через 20 после окончания игры, когда знаю, что он уже включил телефон, набираю…»

Огромную роль Людмилы Николаевны в жизни сына подчеркивают все, кто с ними близко знаком. Дмитрий Фёдоров рассказывает:

«Леонид с мамой и похожи, и нет. Похожи тем, что у них доброе сердце, добрая душа. Но мама, как мне кажется, – более экспрессивная, моментами более категоричная и жесткая во взаимоотношениях с людьми. Людмила Николаевна по натуре командир, Леонид Викторович – режиссер. Режиссер тоже может быть командиром, но в большей степени он должен находить общий язык с теми, кто находится у него в подчинении. А Людмила Николаевна и на отдыхе заставляет всех строем ходить».

Фёдоров при этих словах смеется. Но командирский дух мамы Слуцкого я уяснил и из некоторых ее реплик по ходу нашей беседы.

«Когда проигрываем, он приходит, ложится на диван и молчит. Мы где-то тут. Но его не трогаем. Я знаю, когда у него какое настроение и как с ним надо разговаривать. Иногда даже пожестче. А то, бывало, ляжет на диван и начинает: «Ой, все, мы проиграли. Мне теперь кажется, что моя команда никогда не выиграет. Это крах. Ну что я сделал неправильно?»

Слушала день, два, три, пять. А потом сказала: «Ну-ка хватит лежать на диване и жалеть себя. Сделал ошибки – значит, анализируй и не ной!» Знаете – подействовало. По себе знаю, что взгляд со стороны лучше, чем когда ты только сам в себе копаешься. Когда мне что-то скажут, я тоже многое начинаю понимать, в чем была не права. И важно, что Лёня готов слушать и слышать. По крайней мере меня – о других судить не могу.

С возрастом стала говорить и то, чего ему порой не хотелось бы услышать. Был такой момент, когда он немножко… Нет, не звездную болезнь поймал, а немножко перепутал работу с домом. Это больше касалось его отношения к Димке. Года два назад он пару раз излишне резко с ним поговорил – когда можно было сказать совершенно по-другому, без раздражения. На работе он может себя сдерживать, когда считает, что это нужно? Значит, и дома должен. Больше такого не повторялось».

Сам Слуцкий подтверждает:

«На самом деле мама очень жесткая по натуре. Когда я к ней приходил раньше в детский сад – мобильных телефонов же тогда не было, – я узнавал, где она, по крику. Она кому-то давала наставления, я слышал, на каком это этаже, в какой части сада, и уверенно шел туда. У нее был свой кабинет, но она могла за целый день туда вообще не зайти».

Дома они обсуждают спектакли, на которые часто ходят вместе, литературу – например, «Парфюмера» Зюскинда и «Похороните меня за плинтусом» Санаева. «Долго не могли прийти к единому мнению, спорили», – рассказывает Людмила Николаевна. Право, не знаю других футбольных тренеров с такой степенью ответственности и занятости, кто находил бы время на дискуссии об искусстве. Что ж, верен парадокс: чем более занят человек, тем больше у него свободного времени. Не для ерунды, конечно, а для чего-то такого, что стоит часов обсуждения.

На футбол при этом маме давным-давно ходить… запрещено. Однажды в Волгограде она из любопытства решила сходить на матч «Олимпии» с сыном во главе. Слуцкий отнесся к этому спокойно: команда выигрывала все напропалую, и вероятность того, что именно в этот день она проиграет, была где-то один к двадцати. Но так и вышло! С тех пор мама переживает за сына только на расстоянии. В том числе и в главных матчах ЦСКА и сборной.

«Так и было, – подтверждает Людмила Николаевна. – После того проигрыша детей в «Олимпии» Лёня решил, что я нефартовая и мне нельзя ходить на футбол. Но я и не сильно хочу, потому что не выдержу всего этого. Дома-то ухожу от телевизора, счет только гляну – и опять бродить по квартире. С утра в день игры поднимается давление, все знают, что трогать меня нельзя – ответить могу не так, как надо. Но, если честно, так хотела осенью пойти, когда сборная играла! Тем более что много наших друзей на те матчи ходили, да и Димка тоже первый раз на папин футбол выбрался. Хотелось выйти в свет и показаться. Но не тут-то было…»

Еще одна иллюстрация, насколько Слуцкий разный в жизни и в работе, не находите? Ведь с момента того поражения «Олимпии» прошло уже больше 20 лет. И очень интересно, что Леонид Викторович должен выиграть, чтобы его мама заработала индульгенцию и снова смогла прийти на футбол.

Но вот вам он совсем в другом обличье. Получив в «Олимпии» свою первую зарплату, Слуцкий, как с умилением рассказывает мне мама, принес домой… ананас.

«А мы с бабушкой и не знали, что это такое, как его есть, чистить, – вспоминает Людмила Николаевна. – Для Волгограда тогда это было диво дивное. И для меня тот ананас был дороже бриллиантов, которые Лёня подарил мне, попав в «Уралан»…»

С детишек в «Олимпии» и того ананаса 22-летний Слуцкий и начал свой невероятный тренерский путь. С самых низов – в ЦСКА, где он после первого чемпионства – того самого, что посвятит маме, – закажет и подарит всем причастным к той победе людям, а заодно и своим друзьям, 30 пар дорогущих именных часов. А потом – и в сборную России.

По сути, между тем ананасом и этими часами – никакой разницы. Просто другими стали возможности, а воспитание, ум, чувство благодарности остались прежними. Он не изменил себе – оттого и победил тьму.

Но сколько ради этого ему еще оставалось пройти…

Глава II

«Олимпия»: от лучших лет в жизни до предательства и криминала

Самое счастливое время в жизни… Для Слуцкого это не ЦСКА, где он впервые стал чемпионом и наработал на сборную. Не «Москва», где он получил первый свой шанс в премьер-лиге – и вывел команду без рода и племени на четвертое место в чемпионате и в финал Кубка.

Это «Олимпия».

По одному только этому периоду его жизни можно снимать кино. От счастья первых серьезных мальчишеских побед до предательства самого близкого человека. От ослепительного благородства одного из выпускников до бандитских «наездов». От пары десятков обожающих детских глаз до удара в челюсть судье. От мыслей, что в этой команде хочется работать до конца своих дней, до ямы, из которой, казалось, уже не выбраться.

«Олимпия» – это вся его жизнь в миниатюре. Более того, меня не оставляет ощущение, что амплитуда взлетов и падений Слуцкого за семь с лишним лет, проведенных в этой волгоградской команде, покруче, чем все, что случилось после, под объективами телекамер.

Роман Адамов, один из тех, кого Слуцкий вывел в люди, превратив 11-летнего мальчишку из городка Белая Калитва в лучшего бомбардира чемпионата России-2007 и бронзового призера чемпионата Европы, говорит: «Я с Леонидом Викторовичем не раз поднимал эту тему. И он признает, что еще раз этот путь в детском футболе он пройти не смог бы. Энергетически, морально это было бы невозможно. Такое могло быть только с первой командой. С первой его любовью в футболе».

Роль Слуцкого в своей жизни Адамов формулирует лаконично. Но так, что дополнительных объяснений не требуется: «Второй отец». И то же самое о нем может сказать каждый «олимпиец».

И если кто-то вправду считает Слуцкого счастливчиком – что ж, пусть узнает, через что он прошел в «Олимпии». Хотя уже одна история с падением с дерева и годом в больнице должна была вымарать это слово из любых характеристик тренера. Ничего себе счастливчик…

Мы сидим с президентом Детской футбольной лиги, бывшим (увы) членом исполокома РФС Виктором Горловым в его кабинете в Доме футбола на Таганке и говорим о Слуцком, с которым их как раз со времен «Олимпии» связывают давние и теплые отношения. Виктор Николаевич, когда-то спортивный журналист «Комсомольской правды», формулирует здорово. Заслушаешься.

«Судьба Слуцкого – это несбыточная сказка. Для обычного парня из Волгограда, никогда не игравшего на профессиональном уровне и начавшего в 22 года тренерскую карьеру в детской команде, дорасти до главного тренера сборной – это неосуществимо. Такого не бывает. Никто пока об этом не написал.

Послушайте, ведь мы все, будучи мальчишками, о чем-то таком мечтаем. Закрываешь глаза – и представляешь, как выходишь на решающий матч чемпионата мира на самый главный стадион и забиваешь решающий мяч. Или мечта начинающего, совсем молодого тренера – взять мальчишек со двора и вывести их в чемпионы. Чемпионы чего – это уж у кого какая фантазия. Области, России, мира…

Там сплелось все. В один и тот же год появилась наша Детская лига, а Лёня Слуцкий, прочитав о ее появлении, пришел к Николаю Чувальскому с идеей о создании своей команды. И тот загорелся. Сошлись три здоровые человеческие амбиции…»

Тут в кабинет Горлова со своей фирменной стремительностью врывается многолетний президент волгоградского «Ротора» самых славных его времен Владимир Горюнов.

Обнимаемся. Именно за освещение «Ротора» я и отвечал в 1990-е в «Спорт-Экспрессе», был на обеих славных играх с «Манчестер Юнайтед» в 1995-м, когда волгоградцы в Кубке УЕФА сенсационно прошли могучую банду Алекса Фергюсона. Сидя в ложе прессы «Центрального» на домашней встрече, я никак не мог предполагать, что на том же стадионе не отрывая глаз смотрит на британских знаменитостей 24-летний будущий главный тренер сборной России…

«Слуцкий? – тут же улавливает тему разговора Горюнов. И в своем стиле быстро продолжает: – Пахарь. Работяга. Трудом своим диким всего добился, а не какими-то интригами. Какое там везение? Попробуй поднимись так, как он! И в Волгограде его все уважали».

И это говорит президент «Ротора», у которого с «Олимпией» – а точнее, ее президентом Николаем Чувальским – в те годы была лютая вражда. Как выражается последний, «как Третий Украинский фронт». Это сейчас они поняли, что делить нечего, и стали друзьями, а пару десятков лет назад слышать друг о друге не хотели. И Чувальский нарочно не продал в «Ротор» ни одного своего игрока…Что же касается несбыточной сказки, так красиво озвученной Горловым, – тут интересен рассказ Людмилы Николаевны Слуцкой:

«Когда Лёня набрал «Олимпию», они через какое-то время начали ездить в Германию, Италию. У него тогда не было мыслей, что он будет работать на каком-то высоком уровне. Но помню, как он, приезжая с этих турниров, привозил домой фотографии великих стадионов этих стран. Просто стадионов. И как он о них рассказывал! О том, какая это красота, какие там трибуны. Он был без ума от них».

Пройдут годы – и на миланском «Сан-Сиро», одном из тех стадионов, от которых молодой Слуцкий был без ума, он во главе ЦСКА будет играть четвертьфинал Лиги чемпионов с «Интером». А еще полтора года спустя там же обыграет тот же «Интер» и второй раз выйдет в плей-офф главного футбольного еврокубка.

Так сбываются сказки.

• • • • •

Но как же все начиналось? Послушаем всех, кто в этом так или иначе участвовал или находился совсем рядом. К слову, версия главного героя полностью совпадает с горловской: «Олимпия», по сути, родилась из заметки в газете!

Слуцкий рассказывает:

«Я окончил институт, поступил в аспирантуру, думал заниматься научной деятельностью. Начал работать преподавателем на кафедре футбола. Свободного времени при этом было достаточно много – и в 1992 году параллелльно стал работать детским тренером в обычной ДЮСШ (детско-юношеской спортивной школе. – Прим. И. Р.), в которой сам когда-то занимался. Она называлась ДЮСШ-11. Там был разрушенный стадион, раздевалок просто не было. Я набирал детей, от руки писал объявления, давал их маме, а она ходила и расклеивала их по району.

А в 1993-м читаю в еженедельнике «Футбол», что организовывается Детская футбольная лига для мальчишек 1982 года рождения, президент – Горлов Виктор Николаевич. А у меня как раз был 82-й в ДЮСШ-11, я их только набрал. И мне это показалось нереально увлекательным проектом. Поэтому я Горлову всегда говорю, что вот это объявление в газете активно стимулировало мою карьеру. И поиск людей, которые взялись бы за то, чтобы команда участвовала в этом турнире».

Дело было за малым – найти финансирование. От обычной-то волгоградской ДЮСШ до всероссийской Детской лиги – как до Луны. Слуцкий приятельствовал с однокурсником Александром Лаптевым, чей тесть Виктор Иванов был председателем облспорткомитета Волгограда. То есть первым спортивным лицом области.

Леонид сообщил Лаптеву о своей затее, тот пересказал тестю, а Иванов как раз и посоветовал зятю обратиться к Чувальскому.