Стикс. Серия «Проект „Отступник“»

Я просто ждал…

Вчера я был, в так называемой, увольнительной.

Военные, которые стояли на блокпосту возле Кордона, меня всегда без слов пропускали. Правда, за маленькие презенты, я то с ними дружбу не водил, иногда оказывая небольшие услуги военному начальству, встретить—провести. Тамошний главный, полковник Калязин, строго настрого приказал воякам меня не трогать и пропускать меня, когда я пожелаю. Я же просто хотел немного развеяться и просадить некоторую сумму денег. Зона до чёртиков в печенках сидела.

И ночью в воронежском ночном клубе «Пятаке», я познакомился с одной очаровательной девушкой Милой из городка Славутич.

А клуб вчерашний был так себе, мягко говоря, не очень понравился.

Вот помню, был один клуб, который обосновался прямо на территории обанкротившегося завода. Он так и назывался «Завклуб», где я там нализался в стельку, и меня выводили подземными, плохо освещенными, заводскими коридорами, на выход, через заводскую проходную.

Когда выходил на улицу, так прямо и неожиданно, ко мне подкатили родные менты, под козырек.

Что такое гражданин, нарушаем общественный порядок, протокол, всё как обычно. Я сам «пепс» уже был к тому времени.

Им говорю внятно, как мне казалось, что я свой, меня не надо трогать.

Потом по привычке своей «вороновской», обезоружил мента.

Заломил хитрым приемом кисть наглому, хамоватому сержанту, с табельным «пм», которым он начальственно, тыкал мне в лицо, объясняя кто я такой и где мое сейчас место.

Пальба, стрельба в воздух, всё такое.

Весело особенно стало, когда на газели «СОБР» подкатил.

Целая спец. операция, против маленького Джоника.

Когда стало не до шуток, выкинул «пм» пустой, лег на мокрый холодный асфальт, сложив руки на затылок!

Отпинали по ребрам подкованными ботинками для порядка, скрутили, надели наручники, упаковали в машину.

Дальше «губа», пропердон и ковер от начальства, понижение в звание. Ошибки молодости, наверно как было у всех…

Да, кофе в кафе, надо признаться, был так себе, горячее пойло с коричневым цветом.

В чернобыльской Зоне ходили байки об вольном сталкере, который был помешан на кофе. Его так и прозвали Арабика по названию сорта кофе, эту марку кофе он предпочитал употреблять.

В своем рюкзаке он носил не патроны, питание и хабар.

А таскал кофемолку, кофеварку, специальную конфорку для варки, в общем всё, что нужно для приготовления кофе в походных условиях.

Да еще сам кофе в Зоне стоит бешеных денег, даже обычный растворимый. Рассказывали сталкеры: присядет он значит, где нибудь на привал, поставит конфорку на костерок, варит свой кофе в маленькой кофеварке. Вокруг запах, аромат свежесваренного черного кофе разносится, натуральный, ядреный, настоящий, аж слюнки текут.

Шутили над ним другие вольные, что на манящий запах, все кровососы в округе сбегутся, и будет он служить как приманкой.

Но он свой кофе редко кому из сталкеров давал на пробу: «Пейте, говорит, лучше свою палёную водку».

Да и правда, «сталкеровка» разливалась здесь же, в подземных и секретных подвалах у местных барыг торговцев.

Я сидел и ждал Людмилу.

С ней мы условились встретиться здесь в этой придорожной кафешке на автотрассе. Она пришлась мне по нраву, я ей тоже и мы решили, не откладывая на завтра, вместе свалить отсюда навсегда, куда нибудь в теплые страны. Благо документы загодя сделаны и деньги лежали на моих счетах в разных банках и странах.

Да и возраст не тот, чтобы вечно скакать и прыгать, уже сорок с плюсом, пора на пенсию, на заслуженный отдых.

Только ждал битых целых три часа.

Медленно шло время, её телефонный номер который набирал время от времени, был отключен, молчал как рыба об зимний лед.

Абонент не в сети рассказывал вежливый автоответчик и просил оставить сообщение. Так и делал, наговаривая сообщения на автоответчик.

Неожиданно зазвонил мой молчащий мобильный, с незнакомым номером.

Я поднес трубку к уху:

– Алло, да я слушаю?

– Слушать ты в петушатне будешь! – грубый, мужской, с блатной интонацией, проговорил голос.

– Ты что ли, будешь Милкин хахаль?

– Можно и так сказать, я буду, – утвердительно ответил, не став сразу лезть в бутылку разбираться. Сначала надо понять, кто это и что представляет.

– Тут дельце имеется насчет тебя и её, небольшое. Приезжай на хуторок Броды, пообщаемся, погутарим о том о сем, о делишках наших грешных. Как подскочишь туда, спросишь Калгана, тебя проводят и встретят, как отца родного. – Хохотнул голос с неприкрытой издевкой.

– Я всё понял. Постараюсь, скоро буду, – вежливо согласился и нажал отбой. Почему и нет, я завсегда за разговор и общение пусть не такое приятное. Можно поговорить иногда, не всегда стрелять и убивать, говорил сам себе, заранее настраиваясь на миролюбивый лад.

Ну, подумаешь, бакланы бандиты, хотят стрясти деньги, за что-то там.

Да отстегну малость, не обеднею чай.

Заплатив за пойло, вышел из кафе и стал ловить попутку, которая довезет меня, хотя бы до поворота на эти самые Броды, сам точно не знал дорогу, только приблизительно.

Поймал, наконец, старый жигуль, водителем которого оказался пожилым сельчанином украинцем, с местным говором, с седыми казачьими усами. Кое-как, изъяснившись с ним, я втолковывал сельчанину, что мне нужно попасть в Броды, к тому же заплачу ему за извоз с лихвой.

– Та буть, матка ихня нелатна, эти Брода, людци там поганенькие, зараз проживати, – с горестью делился со мной переживаниями бывалый дед, лихо крутя баранку авто по одноколейной пустой шоссейке.

Как понял, этот хуторок сейчас заброшен. Местные жители кто помер, кто съехал в другие места, где получше и слаще жизнь.

Опустевший хуторок, с недавних пор, облюбовали местные бандиты, под свое логово. Договорился с дедом что он, только подбросит до поворота с дороги шоссейки, там уж сам доберусь до места.

Доехав, до почти незаметного поворота на заросшую травой грунтовку, рассчитался с дедом, вышел из жигуля и кивнул ему на прощание.

Дед, в ответ пожелал удачи, сказал что-то по-украински, да и помчался дальше, по своей дороге к дому.

Стоял день, светило вовсю солнце, одет по-городскому, не для таких прогулок по сельской дороге.

Снял модный пиджак, и повесил его на плечо.