Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Свидание на Аламуте

Год написания книги
2015
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 23 >>
На страницу:
6 из 23
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Как?!

– Ибу, – с невинным лицом проговорила девушка. – Почти по-русски… Ладно, это обсудим. Значит: sauver – sauter – sonner… Спасать – прыгать – звонить. Что еще?

– С Мадлен с этой, давай, давай, Лисонька! Мадлен – это же имя! Магдалина! Ага, помнишь? Чтобы не маяться по жизни, надо выпить в мае с девушкой Майей майского чаю на площади Победы…

– Qu’est-ce que c’est?[7 - Что это такое? (фр.).] – захлебываясь смехом, осведомилась Валисджданс.

– Непереводимая игра слов! Значит, нужно найти девушку по имени Мадлен и вылизать эту Мадлен… дочиста.

– Церковь или девушку? – деловито поинтересовалась Лис.

– Э-э…

Шкипер замялся, но тут Мари, немного успокоившись, безмятежно выдала по-английски:

– О’кей, я вас обожаю! Madel-EINE – sEIN. Грудь. Надо сначала испачкать грудь, а потом ее очистить. Wow!

Американка повалилась на кровать, задыхаясь от хохота и задрав к лепному потолку свои бесподобные коричневые пятки. Шкипер сидел с глупым видом, пока до него не дошло, и ледяной взгляд Лис пал на его голову, как кара небесная. Она, сидя в кресле, изловчившись, босой ногой ловко пихнула его в плечо, и он повалился на пол. В ту же секунду ее ступни стиснули голову Шкипера, прохладная кожа подошв обвила не очень бритые щеки и, склонившись над пойманным в плен другом, девушка проговорила с угрозой:

– Родной, даже и не думай! У тебя там будет только один вариант, КОГО ОБЛИЗЫВАТЬ!

Через час, после заказанной в номер бутылочки виски, которое Мари безбожно разбавила содовой, общая концепция вырисовалась. Флэш-моб, приглашающий всех девушек по имени Мадлен на соответствующую станцию метро, должен был собрать народ в сквере на бульваре Мадлен. Место это как раз находилось между Министерством юстиции на Вандомской площади и Министерством внутренних дел на рю де Соссэ, и это вселяло надежду на то, что акция будет достаточно громкой. Дальнейшие детали «движняка» прорисовывались легкими штрихами: строится небольшой помост из пластика и дюраля, арендуется повар из ресторана «Люка Картон», что на площади Мадлен, с запасом взбитых сливок, крема и цукатов, организаторы звонят в колокольчики и прыгают. Затем повар обрабатывает участниц конкурса, а желающие из публики поглощают все это великолепие прямо с тел участниц за… за скромную сумму в размере ста евро.

– А участники будут? – опасливо спросил Шкипер.

– Будут, – заверила его Мари. – Более того, все пройдет корректно и организованно.

Шкипер вздохнул: «У нас бы просто всех передавили!»

Таким образом, Мадлен «вылизывается», полученная торсионная энергия уничтожает мусор в церкви и вокруг, энергетический танец закрепляет успех, и все полученные средства перечисляются на счет профсоюза уборщиков. В перерывах специально подготовленная группа из отдельных участников читает симороновские произведения собственного сочинения… В общем, получается маленький, типично парижский веселый бордельеро на грани хулиганства. За поэтами решено было ехать прямо сейчас в один из ночных клубов Латинского квартала.

Вечер уже набух темно-синим и светился многочисленными огнями в окна номера.

Уже стоя в дверях, Шкипер спросил:

– Лис, а наша Мари участвовать будет? Ну, эта…

Лис посмотрела на него странно, потом обернулась к американке и что-то сказала ей. Та рассмеялась. В следующую минуту девушки вышли на середину комнаты, обнялись и… почти одновременно совершили маленький стриптиз: одна расстегнула сзади лифчик, а вторая сбросила халатик.

Шкипер от вида двух сочных, тронутых хорошим загаром обнаженных бюстов ойкнул, покраснел и юркнул к себе в комнатку. Его провожал заливистый хохот.

Тексты

Майя, Махаб аль-Талир и другие

Примерно в то время, когда от отеля «Фамиллиа» на рю дез Эколь, одиннадцать, отъехал алый «феррари» с хохочущей Мари Валисджанс за рулем и ее спутниками, недалеко от них, на площади Конкорд, в известном отеле «Крийон», памятнике восемнадцатого века, в ресторане «Обелиск» обедали Майя и Махаб аль-Талир. Араб был в светло-салатовом костюме с белым галстуком и в своем неизменном тюрбане, девушка – в только что приобретенном, из коллекционного бутика, брючном костюме от Carago – изумрудном комплекте с яшмовыми пуговицами. Короткие волосы Майи были обработаны одним из лучших парикмахеров отеля, и теперь девушка все время старалась украдкой заглянуть в любое попавшееся на пути зеркало. Она не могла поверить, что простая стрижка смогла волшебным образом сделать ее волосы в сотню раз пышнее, чем они были до пересечения всех государственных границ.

Майя разговаривала с арабом по-английски.

– …и я напомню, что происхожу из рода суфиев, поэтому могу относиться к исламским ценностям более объективно, чем мои соотечественники, – говорил Махаб аль-Талир, намазывая серебряным ножом на половинку булочки крем из мидий с шафраном. – И надо сказать, что собственно персов, если отслеживать их генеалогию от ариев и их пророка Заратустры, в нынешнем Иране почти не осталось. В Иране они называются гебры. Они все так же исповедуют зороастризм, поклоняются вечному огню…

– О! У нас, русских, тоже есть такое понятие – Вечный Огонь! – прокомментировала Майя, пробуя рагу из тонких ломтиков мяса молодого кролика с шафраном. – Вы были у нас…

Араб благосклонно кивнул. В его смуглых тонких руках нож казался хирургическим скальпелем.

– Да, меня возили туда, в ваш Парк Победы, в ходе обзорной экскурсии… Так вот, они все так же умирают, глядя в небо, и собака для них является священным животным. Большая белая собака… Если человек умирает одиноким, и за его душой приходят демоны Аримана, то собака отгонит их своим лаем. А вот для мусульман собака – грязное животное. В Иране вы не увидите ни одного человека с собакой.

– Их что, запрещено держать? – поразилась девушка, моментально вспомнив шарпея Ромку.

– Почему же? Держать разрешено, выгуливать нельзя. Тонкости восточной культуры! Так вот, большую часть населения Ирана составляют фарси или парси – это азербайджанцы, но до того арабизированные, что, собственно, ничто не мешает нам называть их арабами. Кстати, парси живут обособленными общинами еще и в Индии. Только там они называются парсы. Фредди Меркьюри… знаете такого?

– Конечно! – Майя воскликнула это с полным ртом и застыдилась.

Но араб не обратил внимания. Он равномерно распределил крем по булочке и придержал ее безупречный кружок в смуглых худых пальцах с очень белыми холеными ногтями.

– Так вот, Фредди Меркьюри был парсом. Его настоящее имя – Фаррух Балсара. И похоронили его по зороастрийскому обряду – в Башне Молчания. Его кости ссыпали внутрь, смешав с костями других мертвых.

Майя уже заканчивала с кроликом; официант, весь черно-белый, в похрустывающем фраке, принес второе блюдо – филе копченой пикши. Крепкий, наваристый, пламенеющий жирными кружками бульон с плавающим в нем стручком красного перца появился на столе в фаянсовых пиалах. Свет пышных люстр под потолком заливал это тихое заведение, но почему-то над каждым столом плавал легкий полумрак, окутывая сидящих, а весь зал тонул в дымке, глушащей голоса, звуки, звон посуды. На миг Майе почему-то вспомнилась ТА самая Башня – место, о котором потом рассказывал человек в камуфляже, да и Алексей… Дакма! Башня Авесты с воронкообразным верхом, куда с грохотом сваливаются выбеленные дождями и ветром, вычищенные грызунами кости. Последний ломтик кролика встал костью в горле. Майя закашлялась.

– Да… я читала, – выдавала она, торопливо ловя на столе салфетку.

– Ну, вернемся к гебрам. Они трудолюбивы, смиренны, предпочитают жить в гармонии с миром, и… и мир отвечает им тем же. Не зря в Иране на ключевых должностях в бизнесе, культуре так много гебров. Они – наши союзники в какой-то мере. Кстати, в Иране есть и замкнутые иудейские общины. Они, как ни странно, ненавидят Израиль и сионистов. – Махаб аль-Талир улыбнулся и отправил булочку в рот.

Девушка неуверенно орудовала ножом для рыбы, разрезая филе.

Араб взялся за бутылку вина, стоящую на столе; это было легкое белое калифорнийское вино, по его уверениям, ничуть не хуже старого французского. Майя проследила за движением Махаб аль-Талира настороженно. Он понял ее немой вопрос и рассмеялся.

– Вы все время забываете, моя дорогая, что я суфий… Между прочим, то, что мусульманину запрещено пить вино, – наиболее стойкое заблуждение Европы, неизбежное в созданном ею мифическом образе исламиста.

– А как же Коран?

Араб пожал плечами. Откинулся в кресле с высокой спинкой, поднес к чувственным губам бокал.

– В Коране нигде ПРЯМО не сказано о запрете на питие вина для мусульманина. Есть несколько сур, которые порицают хмельное состояние, то есть опьянение как таковое. Жизнь умного мусульманина регулируется не столько Кораном, сколько хадисами – примечаниями к нему или, если можно так сказать, вольными толкованиями. Сур в Коране примерно в десять раз меньше, чем хадисов к нему. Так вот, один из хадисов прямо говорит о том, что мусульманин, выпивший вина, перед встречей с муллой обязан прополоскать рот! А уж как и когда он это будет делать – Аллаха не интересует.

– Ну, хорошо, – Майя с удовольствием взялась за бокал, наполненный ее спутником. – Давайте вернемся к нашей теме, Махаб. Вы говорите, нам помогут… гебры, да?

– Да. Асаф Хасан аль-Хамид, один из влиятельных чиновников в иранском МИДе, выступил инициатором приглашения Добровольной инспекции – это лучше, чем американцы из МАГАТЭ. Так вот, дорогая Майя, всему миру известно, что строящаяся электростанция в Бушере отработает на собственных иранских запасах урана лет пять-шесть, а потом он закончится. Нужно будет использовать обогащенный уран русского или американского производства. Или строить все новые и новые газовые центрифуги для обогащения урана. Он это и делает – строит. Но для нормальной работы реактора АЭС степень обогащения может быть ноль, пять-шесть процентов, и этого достаточно. А вот для создания атомной бомбы уран должен быть обогащен примерно на девяносто процентов.

Махаб аль-Талир незаметно огляделся. Они сидели в самом центре зала «Обелиска», за мраморным фонтанчиком, и это место было самым лучшим. Они были на виду, и в то же время от ближайшего посетителя их отделяло по меньшей мере три столика.

Араб не торопился приступать к филе из копченой пикши. Он лениво взял из вазы грушу и стал очищать ее, все так же виртуозно орудуя ножом.

– Запад считает, что Иран накапливает именно этот, высокообогащенный уран. Где его хранить? Любой завод или хранилище на земле будут немедленно обнаружены со спутника. Один из вариантов – та самая скала Аламут.

– То есть… в скале?

– Можно и так сказать. Видите ли, Аламут представляет собой очень старое скальное образование. Сама скала – как палец, воздетый на горном плато. Палец, приваренный породой к очень старому и крепкому массиву Эль-Бурс. Представьте себе, что внутри Аламута спрятана гигантская каменная колба. Камень – лучший изолятор для радиоактивных элементов. Думаю, что у этой колбы есть и мощная свинцовая защита. Постоянно действующий источник на скале дает необходимое охлаждение. Либо это так, и хранилище находится под исследовательским центром, либо… – Махаб аль-Талир тонко улыбнулся, последняя стружка с груши рухнула в хрустальную вазочку, – либо это не так, и Запад ошибается.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 23 >>
На страницу:
6 из 23

Другие электронные книги автора Игорь Резун