Душеллект

Выпалив все это, незнакомец снова замолчал. При этом его правая рука принялась теребить колесико запонки на левой.

«Ничего себе! Очнулся, так очнулся, – Ингу шокировало мгновенное преображение собеседника из молчаливого сладострастца в пламенного оратора. – Значит еще не все потеряно. Хотя странно: он ведь даже не удосужился проверить, какую реакцию его тирада произвела на меня».

Инга уже несколько секунд перебирала возможные версии, пытаясь хоть в как-то объяснить подобное поведение.

«Ничего не скажешь, умеет поддержать разговор. Что все это могло бы значить? Может быть режим „Википедии“ – это защитная реакция, которая включается в его голове, когда он, скорее всего, не знает, что сказать. Неужели ему не понятно, что этим он просто-напросто огорошивает меня кучей столь ненужной информации? Вот подфартило! Реально тяжелый случай».

Продолжать знакомство с начинкой корабля ей совершенно не хотелось. Поэтому она вернулась на прежние рельсы.

– Так значит вы профессиональный фотограф?

– Совершенно верно, – в этот раз незнакомец не затянул с ответом. – Поэтому я постоянно путешествую по миру в поисках уникальных кадров.

Теперь он сосредоточенно вглядывался в иллюминатор. На фоне вечернего неба были едва заметны медленно ползущие облака.

Инга не спеша откинулась на спинку кресла, разминая левой рукой ни с того, ни с сего занывшую правую.

«Как же сильно я изменилась всего за один день! Раздражительная, злая, критичная сверх меры, нервы на пределе, глядишь, вот-вот сорвусь на истерику и начну упрекать ни в чем не повинного человека. Что я к нему придираюсь? Почему не могу просто общаться, не навешивая на собеседника ярлыков? Куда исчезла моя способность спокойно выслушивать, ведь раньше у меня бывали куда более острые случаи, несколько даже с настоящими психами. И ничего, справилась ведь, и даже помогла им кое с чем разобраться. А этот молодой человек вовсе и не виноват. Что тут такого? Да, видно скитающийся без дела отпрыск каких-то богачей, при этом не особо разговорчивый. Да, несколько приторможенный и занудный. Но что с того? Разве это настолько плохо, что я не могу потерпеть его несколько минут? Похоже, мне нужно заново учиться общению».

– У вас интересный акцент. Откуда вы? – спросила она.

– Ой, простите, забыл представиться, – перестав ждать появления лика Джоконды в облаках, выпалил из пушки незнакомец. – Меня зовут Клод Моберне, фотокорреспондент. Так, кажется, на русском языке называется моя работа? Я родом из Франции, точнее из Тулузы. И как я могу к вам обращаться?

– Инга Тарасова, писатель-историк из Анадыря. Вы так хорошо говорите по-русски.

– Да, одна из моих бабушек родом из этих мест, – сказал Клод и вдруг принялся сумбурно размахивать руками. Его плечи, шея и голова при этом двигались в разных направлениях. – Вот, так сказать, прибыл сюда по зову предков.

«Какая несуразность!» – успела подумать Инга, увидев это полнейшее несоответствие слов и жестов.

В этот момент к ним, наконец-то, подошла миловидная официантка и поставила на столик два стакана. Один оказался с апельсиновым, а другой – с томатным соком.

«Компенсация за задержку? Это у них тут так принято? А если нам нужно сразу два апельсиновых или два томатных? – подумала Инга, переводя взгляд со стаканов на официантку. – Симпатичная. Глаза блестят. Не отрывает взгляд от Клода. Похоже, ему с ней больше повезло. Не зря принарядился».

– Добрый вечер! Вы готовы сделать заказ?

Инге совершенно не хотелось есть. Поэтому она заказала еще один стакан томатного сока.

Клод резким движением ослабил галстук, выхватил из рук официантки меню и принялся его тщательно изучать.

– Так, что у нас тут? Надо это взять и это, и еще это попробовать…

Француз оказался обладателем завидного аппетита. Он заказал себе кучу всего, особенно спиртного.

Официантка, приняв заказ, хотела было отойти, но Клод остановил ее.

– Подождите, подождите! – он приподнялся, пытаясь получше рассмотреть ее бейджик. – Как вас зовут? Ах, Алиночка. Так ведь?

– Да.

– Какое чудное имечко! Да и сама вы просто чудо. И какой сегодня чудесный вечер!

– Вы еще что-нибудь будете заказывать? Если нет, то…

– То что? – перебил ее Клод. – Покинете нас? Вот так вот оставите, как это по-русски, в одиночестве?

– Ну, вообще-то, не в одиночестве, – она посмотрела на Ингу с немым вопросом в глазах. – Вы же не один.

– Да, вы правы. Сейчас не один. Окей! Тогда не буду вас задерживать. Единственный момент. Проконтролируйте, чтобы длина ножей, которые вы нам принесете, была примерно равна диаметру закусочных тарелок. Это очень важно! Еще не забудьте принести мне отдельный рыбный прибор. Я ведь заказал рыбоньку. И отдельный десертный прибор для деликатесиков.

– Да, конечно.

– Отличненько! Алиночка, а вы сегодня вечером заняты?

– Ну как вам сказать? А что?

– Приглашаю вас на ночную прогулку по палубе этого замечательного ледокола.

– Я подумаю.

После ухода официантки Клод явно повеселел.

– «Цвет настроения синий!»[12 - песня из репертуара Ф. Киркорова] – провожая взглядом девушку, промурлыкал он. – Ах, как она на меня посмотрела! Знаю я этих цыпочек. Наверняка, специально сюда устроилась. Хочет подцепить какого-то иностранца, покрепче заарканить, а потом поскорее свалить из этой клетки.

Инга была в шоке от столь стремительных перемен в собеседнике и даже не знала, как реагировать.

– Что молчите? – спросил он. И дальше, чеканя каждое слово. – Вы не верите мне? Предлагаю пари. За эту ночь я ее раскручу. Какие ставки, господа?

Инга молчала. Теперь уже ее занимал совершенно другой вопрос: «Что же будет, когда он еще и напьется?»

В этот момент в зале погас свет.

Инга не успела испугаться, потому что почти сразу официанты внесли торт с горящими свечами.

За столиком в противоположном конце зала большая и шумная компания праздновала день рождения. Еще бы, такая экзотика: банкет на корабле, почти среди льдов на краю света!

Когда официанты проходили рядом со столиком Инги, тень от Клода упала на стену.

Инга, как зачарованная, не отрывая взгляда, смотрела на нее, пока та не исчезла. Контуры головы и плеч в точности напомнили ей Глеба. Она вновь замерла в изумлении.

Инге вспомнился момент, когда они с Глебом особенно душевно общались в каком-то ресторане на Камчатке после восхождения на Авачинский вулкан. Там было странное освещение: узконаправленные лучи в разных направлениях. И один из них отбросил тень Глеба на ближайшую стену. Точно так же, как теперь у Клода!

В голове снова поплыли строки из уже окончательно замучившей ее песни:

Жаркий огонь полыхает в камине.

Тень моя, тень на холодной стене.

Жизнь моя связана с вами отныне…