У самого синего моря

Он под Рождество одевался в красный шелковый костюм, цеплял на подбородок ватную бороду на нос очки и ходил по улицам, улыбаясь и звоня в серебряный колокольчик.

Санта-Клаусы вторые и сотые к колокольчикам обязательно присовокупляли стилизованные под кружки для подаяния интерфейсы для пластиковых карт.

Джону говорили, что этот вид бизнеса позволял заработать приличные деньги. Но Санта-Клаус-Первый не имел такой кружки.

У него был лишь колокольчик и обезоруживающе добрая улыбка.

Он подошел тогда к Джону, пребывающему в чрезвычайно мрачном расположении духа, и просто сказал, что у него все будет хорошо.

Эта фраза до сих пор всплывала в его мозгу, когда становилось совсем невмоготу. – У вас все будет хорошо, молодой человек… – Вот так.

– Ага… – Снисходительно согласилась щука.

– Хороший дед. Нашей породы. Щукинской. – Джон забыл, что чудовище умеет читать его мысли и несколько смутился.

Это необычное событие было его маленькой тайной. Теперь о ней знал еще кто-то и Джону это обстоятельство не очень понравилось. Он был готов нахмуриться, но ощутил явную потребность в новой порции кислорода и решил свести странный диалог к более простым вопросам.

– И так… Госпожа… – Лучшего эпитета щуке он придумать не смог.

– Что вам нужно от моей скромной персоны? – Щука повернулась к Джону одним глазом и широко открыла зубастую пасть. Выпустила из глотки одинокий тощий пузырек и медленно опустилась на дно.

– Это тебе должно было быть от меня что то нужно… Я же все таки не простая щука… Вроде как сказочная… Тока вот артроз у меня. Веришь ли? Щука грустно посмотрела на Джона снизу вверх.

– Ты, милок, не знаешь, что такое с артрозом за просителями гоняться.

– А я проситель? – Удивился Джон.

– Он и есть… – Ответила щука. – Были же времена! Не я, за мной бегали!

– Ведрами ловили. Удочкой. Динамитом пробовали. А теперь сама просителей ищу. Ох, грехи мои тяжкие…– Щука нервно дернула хвостовым плавником.

– В общем, так, милок. Мне в соленой воде тяжко. Если ты в течение трех дней в море выйдешь или с неводом или с удочкой… Тока динамиту не бери…

– Уши от него болят… Лучше удочкой. Ты червячка, али хлебушка нацепи и в воду брось. А я подплыву вся такая важная. Расфуфырюся. За кручочек твой дерг! А ты меня в лодку и вывалишь…

– А я тебя просить буду. – Щука, увлеченная воспоминаниями, явно разволновалась. Глаза горели нездоровым энтузиазмом. Грудные плавники дергались. Спинной плавник то поднимался, то опускался.

– Отпусти меня Иван-царевич. Любое тебе изделаю. Толька скажешь по твоему, дескать, хотенью, и по моему веленью…

– А без удочек и сетей нельзя? – Удивился Джон.

– Вам, насколько я могу себе представить, не понравится разряд в три тысячи вольт. – Щука в ужасе попятилась.

– Как три? Уже три? В позапрошлый раз меня Емеля ведром поймал. В прошлый… Да… На эту… На удочку… Иван – бизнисмен в фонтане выудил… Но тама двести вольтов было… Я в Петергоф плавала… Знатный город… Золота в ем… Жуть!

– Ну да… – Почему то смутился Джон. – Современные технологии. – Он пожал плечами и не к месту добавил.

– Я сожалею… – Потом обрадованный повторил предложение. – А давайте мы без снастей?

– Нет! – Твердо ответила щука и боевито оскалила пасть.

– Почему? – Удивился Джон.

–Традиции, сынок. – Гордо выпятила пузо Щука. – Мае-эно.. – Попробовала она уточнить какие. – Мнуо.. Ма-на-го-ве-ко-вы-е, значит! Вам мериканцам не понять!

– Хорошо-хорошо… – Быстро согласился Джон. – Ну так я поплыву? – Кислорода хотелось все сильней.

– Плыви… – Задумчиво ответила щука. – Я здесь, если што. А послушай-ка, добрый человек…

– Что? – Озадачился Джон.

– Если ты мне на бережку корытце поставишь, да водички колодезьной туда нальешь, так можешь там меня и поймать. Это как в фонтане ведь. Да? – Она заискивающе посмотрела Джону в глаза. Даже попыталась улыбнуться.

– Был же пре-пре… пре-це-це-дент. Я тебе даже в руки дамся… Хотя можно и ведром… По емелиному..

Тот, который хотя бы один раз видел попытку двухметровой щуки изобразить улыбку, не забудет этого никогда.

Острые как иглы зубы, обнажились частоколом более густым чем расческа Афелии. Два из плотно сбитого ряда были подозрительно обломаны. Боевые шрамы на морде щуки проступили отчетливее.

Джон рефлекторно склонил голову в прощальном кивке и что было сил, забил руками о воду.

Он вынырнул в привычную для себя газовую среду, и, взяв направление на оранжевую крышу надувного домика, поплыл, размашисто загребая изумрудно лазурь под живот.

Торопливо выбрался на галечный пляж, и не обращая внимания на то, что был абсолютно голым, поспешил в домик.

Поделиться с супругой подробностями происшествия было необходимо.

Требовалось мнение стороннего человека для того, чтобы выбрать верную стратегию дальнейшего поведения.

–Афелия! – Джон толкнул дверь пляжного домика и вошел внутрь.

–Джон?! – Афелия сидела на упругом полу из пластика, сложив ноги в позе лотоса, и увлеченно ковыряла крепкими ногтями пробку замшелого медного сосуда.

– Век третий до нашей эры… – Профессионально оценил антиквариат Джон.

Он склонил голову на бок, соображая, когда это Афелия сумела запихать его в контейнер.

– А ты – ничего… – Изумленный взгляд Афелии превратился в восхищенный. Он быстро пропустил его озабоченную физиономию, скользнул по крепкому животу и остановился несколько ниже. Джон смутился. Прикрыл естество широкими ладонями и присел с супругой рядом, открыл было рот для того, чтобы начать изложение последних событий, но вдруг понял, что она имеет полное право не верить ни единому его слову.

Нормального цивилизованного объяснения появлению щуки он не находил.

Рыбина была по всем признакам настоящей. А это было и вовсе загадочным.

–Дорогая… – Начал он неопределенно. Хотел сделать столь же неопределенный жест рукой, но во время спохватился и оставил руки там где они были.

– Тут такое дело…

Афелия оставила в покое кувшин и придвинулась к мужу поближе.