Под сенью звезд

– Я хочу Алану показать животных в вольерах. Это там, за цирком, – пояснила девушка.

Майк взглянул на часы.

– Еще минут тридцать, предлагаю сходить в кафе, перекусить, – сказал молодой человек.

– Отличная идея. Да, Алан?

Вместо ответа он качнул головой и сказал:

– Только три билета.

– Непременно три, нас ведь трое, – поддержала его Бетти.

Спустя время они втроем стояли у входа в импровизированный зоопарк. Дэвид провел их внутрь, за ограждение, и они стали бродить вдоль вольеров, рассматривая цирковых животных: птиц, парнокопытных, змей. В отдельном, огражденном вольере, находился черный волк. На табличке было написано: «Опасно, за ограду не входить!»

Дэвид вернулся к входу. Майк и Бетти шли рядом и, как все молодые люди, чьи судьбы недавно пересеклись, активно беседовали, рассказывая друг другу о себе. Алан шел впереди, один. Он проходил мимо вольеров, не обращая внимания на животных и скопившихся детей у вольеров.

Родители и дети проталкивались поближе к клеткам, один лишь Алан шел в другую сторону. Его что-то привлекло. Он улыбнулся, побежал, столкнулся с каким-то мальчиком, на котором была одета такого же цвета футболка, они разбежались. Бетти и Майк, по-прежнему, одним глазом присматривая за синей футболкой Алана, шли за ним. Иногда на них налетали озорные мальчуганы, сталкиваясь и убегая прочь. Синяя футболка остановилась, потом подбежала к вольеру, где сидели три обезьянки. Дети бросали им кукурузные хлопья. Бетти и Майк остановились за спиной мальчика, продолжая рассказывать о себе. Бетти прервала разговор и дотронулась до плеча мальчика.

– Алан, ты хочешь кукурузных палочек?

Мальчик обернулся. Это был не Алана, но на нем была синяя футболка, как у Алана. Поняв ошибку, Бетти заволновалась и стала с ужасом оглядываться, ища глазами Алана.

– Не тревожься, – успокаивал ее Майк, который тоже начал искать мальчика. – Он где-то здесь, среди детей.

Но в группе детей его не было. Наконец Майк увидел синюю футболку в дальнем углу площадки, рядом с вольером, где находился волк. Бетти от ужаса вскрикнула, ведь мальчик находился не за оградой, а у самой клетки. Видимо, он проник туда, пока все разглядывали обезьян и попугаев.

Майк и Бетти подбежали к ограждению с табличкой, предупреждающей об опасности, и остановились в изумлении. Алан сидел у клетки, где находился хищник. Его руки были внутри клетки, их облизывал черный волк. Хищник не кусал, не рычал, а лишь жалобно завывал, тихо, словно от удовольствия. Волк – молодой самец, отбегал от Алана, пробегал круг, и вновь подбегал к мальчику, чтобы лизнуть его руки. Завывание переходило в щенячий визг.

Бетти и Майк были ошеломлены происходящем.

– Видимо, он понравился волку, – сказал голос за спиной Бетти.

Она обернулась и увидела Дэвида.

– Это не опасно, у вас тут висит табличка? – тревожно спросила Бетти.

– Они друзья, а друг не обидит, – ответил Дэвид. – Если бы он хотел укусить, то уже давно сделал бы это.

– И все-таки я прошу вас помочь.

Дэвид перешел через ограду и за руку вывел мальчика.

Волк тревожно бегал по кругу, останавливаясь перед зрителями на несколько секунд.

– Он молодой, к нам попал недавно. Из дикой природы, – сказал Дэвид. – Здесь, в Канаде, обычно серые волки встречаются. Но этот особый. Ваш мальчик ведь тоже особый. Вот они и встретились. Теперь он в клетке. Ведь Алан в какой-то степени тоже взаперти, в своем замкнутом мире.

Бетти посмотрела на Дэвида с пониманием, она вспомнила его слова: «Он тоже когда-то прошел через это». Но теперь он нормальный, как и все, работает в цирке, нужен людям. Но ведь и Алан нужен, он ведь не потерян для общества. Он живет среди людей, хоть и находится в другом, его собственном мире. Как верно сказал Дэвид, прошедший через это – «находится взаперти». Но как знать, может, это весь мир людей заперт в своей суете, нормальности, обыденности, в законах, мешающих проявить себя, увидеть мир с другой стороны.

Глава 5

Дружба с волком продолжалась. Бетти во всех подробностях рассказала Фостер Голди, занимающей должность психолога при пансионате, о поведении Алана Уокера в цирке, и о его удивительной дружбе с диким волком. Голди была крайне удивлена этой дружбе и предложила сходить в цирк, точнее в цирковой зоопарк, чтобы воочию понаблюдать за поведением мальчика.

Они стояли у клетки втроем: Алан и две женщины.

Дэвид Батлер, работающий клоуном в цирке, присоединился к ним. Голди, глядя на волка, не пустила мальчика к вольеру. Он стоял за ограждением и, улыбаясь, приветливо поглядывал на волка, метающегося взад-вперед вдоль клетки, словно приветствуя Алана.

– Табличка мне говорит, что хищник опасный, – сказала Голди, обращаясь к Дэвиду.

– Не более чем люди, – философски отреагировал Дэвид, пожимая плечами, и улыбаясь, словно ребенок.

– Бетти мне рассказала, что волк не только не тронул мальчика, но и облизывал ему руки, – сказала Голди, желая убедиться в правдивости слов.

– Это верно, – ответил Дэвид.

Голди смотрела на Дэвида изучающим взглядом. Его лицо, несмотря на возраст и давно ушедшее отклонение в психике, все еще носило некоторые черты аутиста. Конечно, жизнь изменила его лицо, добавив седину, морщины и мужественность, но его взгляд, взгляд некогда замкнутого и отрешенного от общества человека не покинул его, а лишь приобрел облик искреннего и внимательного человека.

– У мальчика доброе сердце и животное это чувствует, – сказал Дэвид. – Смотрите, как они тянутся друг к другу.

– А вы правы, – сказала Бетти, – волк узнал его. Алан, Алан, это твой друг, он радуется тебе! – сказала она мальчику.

– Их отношения, – продолжал Дэвид, – это отношения на доверии. Я сразу это понял, когда увидел поведение волка.

Голди, несмотря на опыт в воспитании и работе с детьми с отклонениями, была удивлена этой дружбе. Вероятно, подобное она видела впервые. Ей, как ученому и врачу, было интересно понаблюдать за дальнейшими изменениями в развитии Алана. К чему приведет эта дружба мальчика-аутиста и дикого животного, хищника? Но, несмотря на уверительные рассказы, Голди не решалась подпустить Алана к зверю.

– Откуда он у вас? – спросила она.

– Это целая история, с приключением и трагедией.

– Расскажите, пожалуйста, – любезно попросила Голди, и Дэвид продолжил.

– Для нашего зоопарка нужен был хищник. Посетители цирка знали всех наших животных. Директор цирка решил сделать дополнительное шоу, которое бы продолжило выступление на манеже и одновременно сделало бы возможным встречу и изучение посетителей с нашими животными. В общем, было решено сделать павильон с дикими животными, что-то вроде зоопарка при цирке. Но все наши питомцы были рождены в неволе, они не были дикими. Вот тогда мы решили приобрести несколько хищников. Недалеко от Авр-Сен-Пьер, где мы сейчас находимся, есть заповедник, расположенный севернее и тянувшийся с запада на восток, вдоль всего залива Святого Лаврентия. Здесь ареал серого волка. Это такое, небольших размеров, хищное создание, выполняющее роль санитара леса. В поисках волков мы отправились вместе с лесничими. Волки, обычно, живут стаями. И это затрудняло выполнение задачи – добыть пару щенков волка. Мы встретили несколько стай, но не рискнули приблизиться к ним. Родители, увидев людей, вели себя беспокойно, и даже агрессивно. Их можно понять – кто добровольно отдаст своих детей. Поэтому мы продолжали бродить по диким местам в поисках одинокой семьи волка. И удача показала нам свой хищный оскал. Мы стали свидетелями трагедии, которая, увы, неизбежна в природе. Семья волков состояла из двух взрослых особей. Обнаружили мы их случайно, по дикому рыку животных. Среди хвойных деревьев у небольшого водоема разгорелась битва между двумя заклятыми врагами – двух волков и медведем. Волки пытались прогнать незваного гостя с их территории, с их ареала – среды обитания. Борьба была отчаянная, медведь, искусанный сильным самцом семейства и к тому времени раненный самкой волка, чувствовал себя не в своей тарелке. Казалось, что упорство медведя осилит свирепость двух отчаянных волков. Волки этой породы были небольшого размера, как я уже говорил. В силе они проигрывали. Если бы они были в большой стае, то медведю бы пришлось несладко, но их было лишь двое. Тогда мы не знали, по какой причине они так настойчиво, порой рискуя попасться под сильный удар медвежьих лап, набрасываются на неуклюжего врага. Им бы убежать, уступить, но они отчаянно бились, словно от этого зависела чья-то жизнь, стоящая больше их собственных. Самка проигрывала из-за рваной раны на брюхе – встреча с медведем не проходит безнаказанно. Она уже не могла атаковать и сопротивляться лохматому хищнику. Она ползла, тянув обездвиженные ноги, сопровождая уход с поля боя, тихим, но свирепым рычанием, иногда бросая косые взгляды, полные тревоги, в сторону боя. Самец же жалил непрошенного великана со всех сторон, пользуясь его неповоротливостью. Но, увы, волк был побежден. В одной из атак он сделал ошибку, и медведь задел его тяжелым ударом лапы. Раненный молодой волк не смог долго сопротивляться и вскоре погиб. Медведь, утолив свою гордыню и честь непобедимого воина, с триумфом, покачивая мясистыми боками и толстыми бедрами, исчез в лесу, среди хвойных деревьев. Медведь еще раз доказал свое превосходство, а волки понесли невосполнимую потерю. Мы хотели помочь самке, но она не подпускала нас. Мы уже хотели оставить ее, как вдруг потеряли ее из виду. Любопытство взяло верх и мы стали искать. Среди сухих и зеленых веток мы обнаружили логово – довольно-таки уютное гнездышко волков. Подкравшись ближе, так, чтобы раненная самка нас не заметила, мы обнаружили причину столь яростной битвы, закончившейся трагическим концом. В волчьем логове самка была не одна. Рядом с ней находилось пятеро щенков: четыре серых, и один черный. Все они жалобно визжали, прося у матери молока. Молока у матери не было. И это была трагедия, куда более опасная, чем потеря главы семейства. Мать могла бы о себе беспокоиться в поисках пищи, но прокормить щенков, при всем ее желании, она была не в силах. Отсутствие молока могло убить их.

– И они погибли? – спросила Бетти с зарождающейся слезой на глазах.

Она была чувствительной женщиной, и эта история тронула ее девичье сердце.

– В природе плохое часто сопутствует хорошему, – продолжил Дэвид. – Тяжело раненная мать не подпускала нас к щенкам. Несмотря на сильное кровотечение в брюхе – подарок от встречи с медведем, она еще была способна постоять за своих деток. Неспособная кормить, раненная самка была обречена, а вместе с ней и ее дети. Но как бывает в дикой природе – все решил случай. Мы устроились недалеко от волчьего логова, наблюдая за семейством. Самка не покидала своих детей, она зализывала тяжелую рану, а щенки жалобно визжали. Их тоненькие голоса заметно утихли на следующий день. А спустя два дня их вовсе не было слышно. Мы больше не наведывались в логово, и собирались покинуть это место. Было очевидно, что удача оставила их. Нас поджимало время, и вот, рано утром, когда птицы исполняли свои голосистые, радостные воспевания теплым лучам солнца, греющим предутренний прохладный лес, и, пробивающимся, сквозь заросли хвойных деревьев, дарящих свет всему живому, я, подкравшись, быть может, в последний раз, к логову, услышал тонкий, едва хриплый голосок одного из щенков. Там все еще теплилась жизнь. Самка надежно оберегала своих детенышей, но это привело к тому, что четверо из них погибли от голода. Сперва появилась крошечная черная мордочка, потом робкие черные лапки, едва ступавшие, неуверенным шагом. Щенок черной масти, худой, дрожащий, неуверенный, но все же уходящий из лап смерти. Его, еще мутные глазки, уже были открыты миру, он прозрел; натыкаясь мокрым крошечным носиком на ветки, нетвердым шагом он шел вперед, исследуя мир. Оставшись в логове, среди трупов братьев и сестер, он был бы обречен. Мать, по-видимому, была к тому времени не способна помешать ему покинуть логово, и не способна была защитить его. Уставшими, больными глазами, исхудалая, она смотрела на меня, державшего в руках ее сына. Я с любопытством, тревогой и переполняющей меня жалостью, смотрел в ее глаза – глаза смерти. Жизнь выходила из нее. Рядом с ней лежали четыре крошечных трупа. Самка глядела мне в глаза и едва издавала стон. Думала ли она об опасности ее детеныша, чудом оставшегося живым, я не знаю. Но уверен, что ее тихое завывание, которое я услышал напоследок, уходя прочь и унося еле живого исхудалого щенка, было материнским криком надежды, веры в то, что последний член ее волчьей семьи не погибнет, ведь смерть, поселившаяся в логове, не собиралась оттуда уходить. Так появился Счастливчик.

– Это его кличка? – спросила Бетти, вытирая влажные глаза платком.

– Я решил его так назвать. Только я, да и сторож называем его так. Другие боятся общаться с ним наедине, – ответил Дэвид.

– О, нет, нет, Алан, вернись! – крикнула тревожно Голди, заметившая, как мальчик проник за ограду клетки.

Пока Дэвид рассказывал об истории появления черного волка, Алан добрался к вольеру. Голди уже намеревалась переступить через проволоку, ограждающую вольер с хищником, как вдруг остановилась в нерешимости и крайнем восторге, граничащем с удивлением.

– Этого не может быть! Алан! – восхищалась она. – Алан, он тебя любит…