Попал так попал

– Так, нарцисс недоделанный, заканчивай тут свои пляски, раз оголился лезь в мед капсулу. Одежду свою прихвати и оставь за ширмой, там же и капсула, – махнула док рукой в угол, где стояла довольно здоровая ширма.

Я подхватил комбез и рванул туда, крышка капсулы уже была открыта. Разувшись и залезая в капсулу, слышал как на вопрос:

– Где такого отхватила?

Док пообещала подкалывающему ее парню такого отхватить, что это катастрофически и необратимо пошатнет его здоровье. Правда ее угрозы не возымели никакого действия. Молодой человек с подругой все равно веселились и продолжали над ней стебаться, а док ворчать в ответ. Когда в очередной раз очнулся, то успел понаблюдать процесс открытия капсулы изнутри. Да, что-то зачастил я по этим капсулам в последнее время. Вылез, стал одеваться, обратил внимание на то, что кто-то аккуратно сложил мою одежду в стопку. Нарядившись, вышел из-за ширмы и уперся взглядом в дока, которая сидела за столиком, прищуриваясь пила горячий напиток и смотрела на меня.

– Ну, как ощущения, в смысле голова не болит? Про твой сеанс эксгибиционизма не спрашиваю, мне такие забавы не по душе.

– Голова, вроде, в норме, – сказал я, повернув её вправо и влево и наклонившись пару раз. – А по поводу последнего, зря вы так, не попробуете не узнаете. Вдруг зацепит, всегда нужно открывать новые горизонты, выходить из зоны комфорта так сказать, – ляпнул я для красного словца и подмигнул ей.

От этого заявления док поперхнулась и долго откашливалась, всплеснув на меня руками.

– Ну ты даешь, откуда такой резкий взялся? И что за зона такая, комфорта, в которой голышом ходить нужно? У нас на станции в открытом доступе таких нет. Слышала на курортных планетах такие бывают, ты похоже с какой?

– Как сказать, – задумался я, – А вообще-то да, у нас разные курорты есть. Но не сказал бы, что планета особо курортная.

– Как называется твоя планета? Даже интересно стало, на досуге гляну, откуда тебя занесло.

Тут я понял, что не могу с ходу назвать свою планету, так как общались мы на общем языке содружества. А официального названия на нем Земля не имеет. Ну не грунтом же или грязью ее называть, как некоторые герои книжек. Решил сказать на русском «Земля».

– Как-как? – переспросила док, – Что это означает?

– Земля, – повторил я, – На общем не знаю, как будет.

– Странно, а номер какой в реестре, сейчас гляну.

– И номера, к сожалению, не знаю, – еще больше озадачил ее я.

– Как так? Ты как вообще здесь очутился? Я понимаю у благородных свои причуды, первый год после совершеннолетия, решил хлебнуть вольной жизни. Доказать, что ты чего-то стоишь, но нельзя же так, совсем не подготовленным. Даже без языка, я молчу про нейросеть, как тебя отпустили без нее. Или твой род совсем разорился? Тогда к чему это испытание, тебе и так придется не сладко. Не понимаю я, вон у твоего дружка стоит сеть последнего девятого поколения, уже пару баз у меня прикупил. А ведь что-то у него уже было предустановлено. Ты как собрался догонять? Присаживайся, чего стоишь, – она налила и подвинула мне чашку. – Рассказывай, чего задумал, прямо заинтриговал меня.

Слушая этот монолог, я напряженно думал: действительно, что я могу рассказать о себе. Меня принимают за местного аристо – это я уже понял из разговора и тех всплывающих в голове знаний, что получил из обрывка общеобразовательной базы. Мне стали известны социальные и общественные структуры государственных образований, входящих в содружество. Я знал, что данные с ид-крипточипа без моего согласия считать не могли. Осталось выяснить, где я на данный момент нахожусь, и придумать какую-то легенду на первое время. Взяв двумя руками высокую то ли кружку, то ли стакан так, как ручки не было, я осторожно отхлебнул из него. Во рту разлился пряный, терпкий, слегка сладкий вкус напитка, очень похожего на глинтвейн, даже присутствовал привкус цитрусовых. Громко выдохнув, я посмотрел на дока и многозначительно произнес:

– Ты же понимаешь, я не могу тебе всего рассказать. И тебя попрошу не распространяться о своих догадках. Если честно, я уже попал пару раз в серьезный переплет из-за чего и очутился на этой станции. Поэтому и детальных планов пока особо нет. Я даже не представляю, где нахожусь.

По мере моего откровения глаза у собеседницы всё расширялись и расширялись, пока не заняли половину лица.

– Ого, даже так, интрига? – не удержавшись, она перебила меня.

– Слушай, люблю интересные истории, расскажи хоть что-то. Кто ты и откуда можешь умолчать, но, как ты здесь оказался? Это же, наверняка, не такая уж тайна? А я подумаю, как могу тебе помочь. Да, кстати, твой приятель просил тебе передать свой контакт, пришли мне свой, и я тебе скину.

– Хорошая попытка, – резюмировал я, залазя в свой браском.

Быстро поставил в отображаемых данных своего контакта ник Алекс, скрыв все остальное, приложил к браскому дока и подтвердил автоматический обмен данными.

– Ну, так что? Расскажешь хоть что-то о себе? – с кислой миной поинтересовалась, как гласил ее контакт, Рауль Бирн.

Я с трудом оторвался от своего браскома, вернее от неожиданно мной приобретенного вместе с новой личиной. Нужно с ним срочно разобраться, там же море информации, которую необходимо как следует изучить. Пока попробуем узнать все, что можно у Рауль, и по возможности получить хоть какую-то обещанную помощь. Я заговорил. Рассказал про пиратов, которые похитили меня прямо недалеко от моего, так сказать, поместья, о дороге и прибытии на эту станцию, скромно опустив некоторые особо скользкие моменты моего путешествия. Если первую половину рассказа Рауль хмурилась, то после эпизода моей встречи с Шин-Ен-Ху она периодически похохатывала.

– Ну, ты дикий, какой монах? Он же Саркинчё! Это их традиционная одежда, при том очень дорогая, только клановые в такой ходят. У них на станции крупное торговое представительство, вот твоего приятеля сюда и прислали адаптироваться. Он тоже довольно дикий, но голова варит отлично. И тебе, кстати, оплатил нейрограмму, заметь совсем не дешевую. Так что свяжись с ним поблагодари, не теряй контакт, такие связи пригодятся.

– Ясно, – обронил я.

– А что ты посоветуешь мне? Ты обещала подумать на эту тему.

Где я нахожусь, я уже примерно понял, разглядывая статус геолокации моего браскома.

– Что же, – задумалась Рауль, – получается, тебя вырвали из дома совсем не подготовленным к этому испытанию. Да, дела… Что тут можно сделать? Так просто вернуться назад ты сейчас не в состоянии. Что же делать, – она снова вздохнула, – Сам понимаешь, легких вариантов при таком раскладе быть не может.

Отхлебнув из кружки, она внимательно уставилась на меня. Я молча покивал головой, соглашаясь с услышанным, и одним глотком допил напиток. В груди разливалось приятное тепло, а в голове немного шумело. Не дождавшись моего комментария, Рауль продолжила.

– Самый простой вариант, который ты и сам после изучения баз должен знать, это соцслужба станции: получаешь нейрограмму с общественно полезной профессией и вакансией, где будешь ее отрабатывать. Не требует особых усилий для реализации, но зато получаешь какую-нибудь примитивную работу. Например, на переработке мусора или дератизатором, за крысами будешь гоняться и тараканов травить. За это тебе дадут три копейки на пропитание и койку в общественном жилище. Не голодаешь, но за год сможешь максимум только за нейрограмму рассчитаешься. Накопить на что-то дельное – нереально.

– Не устраивает, – подвел итог я.

– Второй вариант: криминал. Не знаю, на что ты способен и чего можешь достичь на этом поприще, но шансы окончить свои дни, пытаясь надышаться вакуумом за бортом станции, либо схлопотав что-нибудь постороннее в свое молодое тело – намного больше, – перечисляя все это, Рауль внимательно смотрела на меня.

– Тоже отклоняется, – суммировал я. – У вас же есть какое-то решение. К чему такое длинное вступление.

– Ты прав, – улыбнулась она, – Решение есть. Как не крути, для полноценного развития тебе необходима нейросеть. Заработать на неё не так просто, ты это и сам понимаешь, но есть и другой вариант.

Я поставил стаканчик на стол и стал внимательно слушать.

– Как ты думаешь, откуда у меня здесь появляется товар? Да, не весь, но основная самая дорогая часть?

Я задумался: Пираты? Криминал? Мы же вроде отмели этот вариант.

– Нет, – продолжила Рауль, – Искатели.

И замолчав, уставилась на меня. Я тоже вопросительно посмотрел на нее.

– Расскажешь, кто это такие?

Рауль улыбнулась и стала рассказывать. Как оказалось это были вольные межпланетные путешественники. Основной вид деятельности: поиск и потрошение бесхозного барахла на просторах вселенной. Были у них и различные специализации, хотя основная масса ворошила космические свалки, кто-то извлекал драгметаллы, кто-то чудом уцелевшее целиком или частично оборудование и запчасти, некоторые умельцы даже целые корпуса тянули на переработку, были и другие направления, но не столь массовые.