И где она, злодейка, бродит,
Когда уже давным-давно
Моё терпенье на исходе
И пахнуть вербою должно.
Но длит февраль тоску и муку,
Окрест бессилием объяв,
Крысиный яд бездонной скуки
Вливая щедро в мой коньяк.
Ещё глоток и хмель рекою
По венам хлынет не спросясь,
А там, глядишь, отрава смоет
Зимы простуженную грязь.
КОТ, КОТОРЫЙ…
Кот, который плёл налево
Сказки Пушкинскую нить,
Как-то бросил в море невод
Чтоб съестного изловить.
Честь по чести вынимая
Свой заслуженный улов,
Глянул: Рыбка Золотая
Затесалась средь даров.
Что ж, – подумал – пропитанье.
Только он разинул свой
Рот, рыбёшка с придыханьем
Говорит ему: «Постой!
Я тебе, как человеку,
Три желанья сотворю.
Даже домик в ипотеку,
Если хочешь, прикуплю.
Хочешь, кошки станут в марте,
Как одна, твои навек.
Или дуб по бизнес-карте
Обустрою под хай-тек.
А ещё могу подушку
Раздобыть – лебяжий пух!
И царевенку-лягушку.
Можно сразу целых двух».
Но герой «бла-бла» впустую
Долго слушать не любил,
Взял, и Рыбку Золотую
Без сомнений проглотил.
Ведь коты к посулам глухи.
Если держат снедь в зубах,
То считают, рыбка в брюхе
Лучше сказочки в мечтах.
ЗАКАТ
Небо с горечью утраты
Тёплой краской янтаря
Кроет линию заката,
Сон невидимый творя,
Бархатисто даль рисует,
Иллюзорный край земли
Упоительно целуя
Цветом пьяного Шабли.
На исходе долгий-долгий
День. Кончается июль.
И малиновое солнце
В море тихо:
буль-
буль-
буль…
ЗИМА ЗАКАШЛЯЛАСЬ
Зима закашлялась с утра простуженно,
а солнце кинулось босым по лужицам,
синички тужатся, свистят весеннее,
и выжимают из себя,
и выжимают из себя,
и выжимают из себя…
последнее.
На лавке дед сидит обес-кураженно,
глядит нахмурившись и о-шарашенно,
чихнёт нечаянно, сосредоточится,
чуть-чуть прищурится,
чуть-чуть прищурится,
чуть-чуть прищурится…
да рас-хохочется.
Разинув клювики в само-забвении,
с ума сошедшие от вос-хищения,
поют воробушки, как карапузики,
смешные чудики,