Спектакль

– М-м-м-м! – промычала она.

Но было уже слишком поздно. Люди в проходе расступились, чтобы понять, на что она указывает. В этот момент Ребекка ловко перепрыгнула через парапет оркестровой ямы и забралась на сцену. Актеры сначала подумали, что она хочет им что-то подарить, может быть, цветы, но быстро осознали, что ошиблись, и в руках у неё была всего одна роза.

– Это тебе за моего ребенка, сукин сын!

Словно кошка, Ребекка за мгновение преодолела несколько метров от края сцены до Мэттью Лунна и набросилась на него, вколов осколок бутылки ему в глаз. Актеры на сцене опешили. Женщины завизжали и кинулись врассыпную. То же самое сделали и зрители в зале. Аду уже никто не пытался поднять. Толпа неслась сквозь проход, затаптывая её ногами. Она пыталась кричать, но ничего не получалось. Кто-то ударил её коленом по голове, и она отлетела назад. Потом прошлись по рукам и ногам. С трудом она смогла заползти за кресла какого-то ряда, оказавшегося уже пустым. На затылке вздулась шишка, ладони и колени в крови, кожа содрана. Ада потянулась руками за спинку впереди стоящего кресла и попыталась увидеть, что творится на сцене.

Ребекка без остановки наносила удары уже, без сомнения, мертвому актеру. Пришедшие в себя мужчины бежали к ней, пытаясь её остановить, но она быстро вскочила на ноги и оборонялась окровавленной розочкой. Никто не решался к ней подступить. В какой-то момент она заметила Аделаиду, смотрящую на неё из зала, с окровавленной головой, всю в грязи и пыли, рассмеялась во всё горло, попыталась напрыгнуть на другого актёра и убежала куда-то за кулисы, а мужчины кинулись за ней. Аделаида кое-как смогла сесть в кресло, выдохнула и потеряла сознание.

11. Энкор

Она никогда не могла подумать, что допросные из фильмов так похожи на реальные. Те же серые стены, те же металлические стулья, тот же стол с крючком на нем, чтобы пристёгивать наручники, то же огромное зеркало на одной из стен, понятное дело не простое. В верхнем углу квадратной комнаты маленькая камера наблюдения, одна единственная дверь.

Аделаида сидела на неудобном стуле, без наручников, в полной тишине, уже минут двадцать. Сразу после спектакля она очнулась в скорой помощи, в окружении врачей. Медперсонал диагностировал легкое сотрясение, но ничего серьезного, после этого её посадили в машину и привезли в Управление полиции Города. Она даже не знала, сколько сейчас времени, но, когда они ехали в машине, было уже сильно темно. Возможно, практически полночь.

Дверь допросной медленно открылась и в помещение вошли три человека. Первым шёл мужчина в возрасте, с ярко проявившейся сединой в волосах, в старом потрепанном твидовом пиджаке и с неряшливо завязанным галстуком. Мужчина не был толстым, скорее немного оплывшим из-за возраста. Щеки свисали как у сенбернара, да и в целом лицо у него было собачье. Глаза пустые и не заинтересованные. В руке пустая папка, блокнот и ручка.

Второй мужчина значительно моложе. На вид он был младше Аделаиды, может быть ровесник Кевина. В круглых очках с тонкой оправой, острым взглядом и крючковатым носом. В отличии от первого мужчины, этот оказался опрятен, строгий черный галстук, заправленная рубашка, пиджак застегнут на две верхние пуговицы. Идеально разглаженные по стрелочкам брюки. В одной руке у него ещё один такой же стул, в другой – блокнот.

Третий, похоже, был такого же возраста, как и Ада. Рыжие растрепанные волосы, но не яркие, скорее каштановые. Без веснушек. Невысокий, но широкоплечий. Аристократическое выражение лица, отстраненное. Карие глаза, практически черные. Одет в обычную черную толстовку и джинсы. Через плечо перекинута небольшая кожаная сумка, в руках – странный предмет, непонятного назначения, скорее всего тяжелый, потому как рыжего немного перекосило.

– Доброй ночи, мисс Эстер, – заговорил пожилой мужчина, усаживаясь в кресло. Молодой сел рядом. – Значит, меня зовут Бернард Фаррелл, я детектив. Это – он указал на молодого человека – Оуэн Кросс, он, значит, сурдопереводчик, поможет нам общаться.

Фаррелл при этом даже не поднимал взгляда на Аделаиду, а что-то просматривал в своем блокноте. Девушка переводила взгляд сначала с него, потом на рыжего. В конце концов, прямым текстом спросила о нём переводчика. Оуэн передал её слова детективу. Тот, как будто только сейчас сам заметил странного молодого человека рядом. Рыжий, в то же время, совсем не обращал внимания на остальных. Как оказалось в руке он держал треножник, который сейчас и раскладывал.

– А, этот? Это Рэдрик Кейн из отдела документирования Управления полиции, он будет, значит, производить запись нашего диалога с нескольких камер. Это стандартная процедура, не обращайте на него никакого внимания, – пояснил Фаррелл.

Аделаида насупилась и облокотилась на спинку кресла, скрестив руки. Она вновь обратилась к переводчику и попросила стакан воды. Тот кивнул и удалился. Кейн же продолжал заниматься, видимо, своей работой. Он вытянул штатив на высоту своего подбородка, и установил на него небольшую черную камеру, которую достал из своей сумки. Рэдрик открыл сбоку на ней экранчик и направил объектив на Аделаиду. Потом он вытащил ещё одну камеру, странной кубической формы, с одной выпуклой линзой на грани, и легкий треножник, длиной сантиметров пятнадцать. Этот штативчик, видимо, сделан из упругого материала. Кейн раздвинул ножки в разные стороны и поставил камеру на край стола, со стороны переводчика. Оуэн как раз в этот момент вошел в допросную со стаканом воды и передал его Аде.

– Мисс Эстер, – заговорил, наконец, детектив Фаррелл, – думаю, вы понимаете, о чем мы, значит, хотим поговорить с вами. Значит, сразу поясню: вы ни в чем не обвиняетесь. Камеры наблюдения, значит, видели вас везде, как только вы, значит, въехали в Город. Вы не принимали участия в нападении на мисс Монику Бридж, и уж тем более, значит, на мистера Мэттью Лунна. Нам, значит, важно, чтобы вы побольше рассказали о некой Ребекке Харт. Где вы, значит, познакомились. Когда? При каких обстоятельствах? Как оказались в Верхнем Городе? Знали ли вы о её намерениях?

Это его “значит”, которое он протягивал практически в каждом предложении, невероятно сильно раздражало. При этом детектив Фаррелл казался совершенно не заинтересованным в происходящем диалоге. Он лишь пару раз взглянул в глаза Аделаиде, а все остальное время бросал взгляд то на стены, то в свой блокнот, то на Рэдрика Кейна, который стоял у штатива с камерой.

– Она спрашивает, где Грэхэм Уэллс? – перевел Кросс.

– Он, значит, не захотел вести это расследование по личным обстоятельствам, – пояснил детектив.

– Она хочет знать подробности.

– Мисс Эстер, это совершенно не относится к делу. Давайте вы, значит, просто расскажите все, что знаете о мисс Харт и отправитесь домой. Ваша кузина, Кира, значит, уже едет за вами, – раздраженно ответил Фаррелл.

При упоминании Киры Ада как-то расстроилась. На самом деле она не хотела её видеть. Но ещё больше она огорчилась из-за отсутствия Уэллса. Где-то на подсознательном уровне ей хотелось вновь его увидеть. За те несколько его визитов в пансион “Зеленая роща”, он проявился как располагающий к себе человек, хотя и первое впечатление было ужасным. Но она ждала встречи с ним, а его не оказалось. И его тоже не было рядом.

Аделаида рассказала им все, что знала о Ребекке, ничего не утаивая. И о первом знакомстве на ужине в пансионе, где она кинула в неё мороженым. Об ужасном случае с осиным гнездом, который ей до сих пор снился время от времени. О её бесконечных ссорах с Реджинальдом, о том, что она не сильно то расстроилась его смерти. О её частых исчезновения из особняка, и что Бриттани Клэтуотер ничего об этом никому не рассказывала. Ну и, конечно, о событиях прошедшего дня. Похищение велосипедов, поездка в Город, подбор платья, покушение на человека, поход в Театр, замечательный мюзикл и убийство известного актера. Весь рассказ занял у неё чуть меньше часа, руки ужасно болели от обильной жестикуляции, но несмотря на много неприятных воспоминаний, Ада оставалась сдержанной, делилась информацией с каменным лицом. Фаррелл много записывал, задавал какие-то наводящие вопросы, на которые Аделаида спокойно отвечала.

В конце концов, он сообщил, что больше ему не о чем её расспрашивать, во всяком случае пока. Он попрощался и, кряхтя, встал и вышел из допросной. Оуэн оставался в комнате, собирая множество своих бумажек. Кейн так же убирал аппаратуру, не обращая на них никакого внимания. Аделаида обратилась к Кроссу с вопросом.

– О, простите мисс Эстер, я всего лишь переводчик, и без понятия кто такой Грэхэм Уэллс и как его найти.

– Я его знаю, – неожиданно подал мягкий голос Рэдрик Кейн, складывая штатив. От его звучания все вокруг как будто начинало приятно вибрировать. – Могу проводить. Если хотите.

Аделаида воодушевленно закивала. Рыжий улыбнулся. Он закончил собирать свои вещи и пригласил проследовать за ним. Они вышли из допросной и повернули налево, оказавшись в длинном узком, ярко освещенном, коридоре с множеством дверей, без единого окна и низким белым потолком. Казалось, что он бесконечный. Но, совершенно неожиданно, справа оказался проход, куда Рэдрик и повернул, в ещё один точно такой же коридор. У Аделаиды закружилась голова от такого однообразия. Пройдя ещё несколько десятков метров, Кейн остановился у единственной отличающейся двери, все они были деревянные, покрытые лаком, а эта металлическая. Дверь с трудом поддалась, и они оказались в каком-то темном помещении, но Рэдрик сразу пошел на свет где-то в углу и, внезапно, они попали в огромный холл. Прямо посреди него была широкая мраморная лестница наверх, именно из-под неё они сейчас и вышли. Напротив высокая, метров пять, голая бетонная стена с одной единственной дверью, от которой ленточками огорожен проход направо к окошку с человеком в форме. Он сидел в небольшой каморке под лестницей, уходящей на второй этаж. Отсюда здание казалось ещё более пустым, чем в бесконечных коридорах. Рэдрик повел её наверх по мраморной лестнице, повернул налево, поднялся на второй этаж, иногда задевая штативом ступеньки, открыл дверь и предложил пройти внутрь. Они прошли чуть-чуть вперед, завернули за угол и вновь оказались в узком коридоре. Правда, теперь с левой стороны были окна, такие же узкие и, на вид, старые. На улице уже стало темно, по стеклам бил сильный дождь. Рэдрик прошёл несколько дверей вперед и остановился у таблички с надписью “Грэхэм Уэллс”.

– Вам сюда, – обозначил он и, с улыбкой, двинулся обратно, прихрамывая из-за тяжелого штатива.

Ада неуверенно постучала в дверь. С той стороны раздалось “Да-да?” и она вошла внутрь. Грэхэм сидел за столом, заваленным кучей бумаг в конце тесного кабинета, с расставленными по периметру стеклянными шкафами. Он поднял голову и от удивления открыл рот.

– Адела… Мисс Эстер? Как… Что вы здесь делаете?

Она не знала, что ответить, и, честно говоря, сама не понимала, зачем пришла. Ада сказала ему, что он единственный человек, которого она знает в этом городе. Спросила, почему он отказался от её дела.

– Я подумал, что мне не стоит тебя… вас видеть. Потому как… Ох, черт. Не знаю. – Он отложил бумаги, которые просматривал и стукнул ладонью по столу.

Грэхэм встал и подошёл к Аделаиде практически вплотную. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. В этот момент браслет на его руке завибрировал. Он провел указательным пальцем по нему сверху вниз.

– Да? – ответил он, отвернувшись от Ады. Она немного сжалась и обняла себя руками. – Да, она у меня. Без понятия, как она нашла мой кабинет, кто-то привел, может быть. Хорошо, я понял. Спасибо. – Он тапнул по экрану браслета и вновь развернулся к ней. – Кузина приехала за вами. Мисс Эстер, вам пора идти. И я очень надеюсь, что мы больше не увидимся. Во всяком случае, при таких неприятных обстоятельствах.

Она кивнула. Он вздохнул, поджал нижнюю губу, схватил со спинки кресла пиджак и прошел к двери. Ада последовала за ним. Грэхэм вывел её в коридор и последовал к выходу. Эстер плелась за ним, но мыслями она была уже совсем не здесь. На неё нахлынула опустошенность и усталость. Неужели все это закончилось, и она вернется домой? Но хотела ли она? Она догнала Уэллса и легким касанием руки остановила его. Он обернулся с непонимающем лицом. Аделаида очень медленными и неуверенными движениями спросила, при каких обстоятельствах они могут встретиться? Руки дрожали.

– Я… я не знаю, – протянул он, отводя взгляд.

Они продолжали путь к выходу. Ноги стали немного подкашиваться. Идти было тяжело. Она очень устала, день был долгий и чертовски богатый на события. Они спустились по мраморной лестнице, подошли к окошку с полицейским, где Грэхэм расписался в какой-то книге, и прошли к выходной двери.

Уэллс открыл её, и они очутились на улице. Стояла кромешная тьма, лил сильный дождь, при свете лампы над дверью можно было разглядеть огромные падающие капли. Прямо напротив едва различались очертания деревьев и кустов. Левее она увидела горящие фары автомобиля, а в салоне сидела её кузина Кира, которая, заметив Аделаиду, помахала ей и позвала к себе. Она с Грэхэмом стояла под навесом, не решаясь сделать шаг, как будто этот дождь был радиоактивный, и она шла на верную смерть. Уэллс снял пиджак и накинул ей на плечи. Стало значительно теплее. Температура его тела передалась Аделаиде, по коже пробежали приятные мурашки. Она взглянула ему в глаза и сложила губы в самую приятную свою улыбку. Грэм несколько мгновений не сводил с неё взгляда, приоткрыв рот и держа свои руки у неё на плечах.

– Тебе… Вам надо идти, – он сглотнул. – Я провожу до машины.

Грэм, с засученными рукавами рубашки, дрожал. Аделаида сделала нерешительный шаг под дождь и мгновенно промокла, хотя он старался закрывать её от капель, обхватив одной рукой её плечи и нависнув над ней, словно крыша. Вода была холодной и обжигала оголенные ноги. Туфли наполнились влагой. Проделав половину пути, Аделаида остановилась и вновь взглянула Грэхэму в глаза. Какой смысл ехать домой, если там ничего нет. Если там никого нет?

– К-к-кх… – пыталась она что-то сказать дрожащими губами.

Уэллс ошарашенно уставился на неё. Ада сама удивилась. Её зрачки расширились, глаза заметались по сторонам, будто она что-то искала. Она поднесла правую руку к губам, по привычке помогая себе при разговоре, пытаясь вытащить слова изо рта.

– Простите, что? – воодушевленно спросил он, стараясь не улыбаться.

– К-к-кх… Когда мы увидимся? – невероятным усилием выдавила она из себя и засмеялась от такого неожиданного прорыва.

Холодная вода стекала по волосам, из-за капель она практически ничего не видела, лишь лицо Грэхэма.

– Может завтра? У меня выходной, – ответил он, больше не сдерживая улыбку.

– З-з-завтра было бы идеально, – она смутилась, но продолжала смеяться, обнажив белоснежные зубы.

– Ну тогда до завтра.

– Хорошо.

Грэхэм провел её к машине и посадил не переднее сиденье. Лишь после того, как автомобиль скрылся в ночи за зданием Управления полиции, он осознал, что забыл забрать пиджак. Ну ничего страшного, теперь они точно завтра увидятся.