Грядущие боги. Книга 2: Возвышение Алайи

– Даже не представляю, где именно. Ведь я горожанин, в Мигенах никогда не был и совершенно потерялся. Можно ли мне теперь узнать, где я нахожусь?

– Можно. Мы в двух днях пути от Мигарты. И, если честно, не представляю, как ты мог этого не понять. С любого холма отлично виден Ордон, видны и пики Западного кряжа. Чтобы не суметь выйти из Миген, нужно вовсе не знать, что представляет из себя Ликея.

– Наверное… Но, господин колесничий, я гипарей и только десять лет назад покидал город, когда участвовал в Первом Тиртском походе…

– Либо ты колхидорец, шпион, который заблудился в нашей стране лишь потому, что никогда прежде не жил под сенью великого Ордона.

– Господин колесничий, неужели ты мне не веришь? Но ведь…

– И который, – продолжал Лот-Хартус, – даже не знает, что волею славного нашего государя Эттерина отныне нет среди его граждан никаких гипареев, и все мы, находящиеся в его власти, отныне именуемся просто ликеянами – без каких бы то ни было различий по чистоте крови.

– Что? Прости, господин, я, должно быть, ослышался…

– Уведите его, – приказал Лот-Хартус охранникам, – и распорядитесь держать под строгим надзором. Я решу его судьбу после.

Оборванный копьеносец ещё пытался что-то сказать, но солдаты подхватили его под локти и уволокли.

– Что скажешь? – обратился Лот-Хартус к своему секретарю.

Тот отложил пергамент с записью допроса и сказал:

– Сдаётся мне, он говорит правду. Колхидорский шпион никогда бы не потерялся, ведь не могли же его отпустить в Ликею, даже не показав карты! Только идиот из городской стражи способен не сообразить, куда идти, видя великий Ордон.

– Осторожнее со словами, друг мой, – улыбнулся Лот-Хартус. – Если всё так, получается, что ты оскорбляешь достоинство копьеносца!

– Он сам – оскорбление самому себе, – парировал секретарь.

Это был худощавый и проворный парень лет чуть за двадцать, ещё пару лет назад бывший безродным бродягой, не помнящим (или, вернее, скрывающим) своё имя и отзывающимся на прозвище Шило. Даже благодаря связям колесничего его не сразу удалось внести в списки граждан и принять на военную службу солдатом. Где-нибудь в Пар-Ликее это удалось бы провернуть без труда, но на перевале Геманд строго следили за чистотой рядов.

Зато этот Шило знал все колхидорские и северные наречия и отлично считал, даже не владея грамотой. Светлая голова его хранила всё, что он когда-либо видел или слышал. Принятый Лот-Хартусом на чёрную работу, которую исполнял, не требуя взамен ничего, кроме еды и крова, он жадно набросился на науку, и вскоре выучил как северное, так и южное письмо.

Лот-Хартус приблизил его к себе и вскоре удивлялся, как прежде обходился без такого помощника. Поистине, среди гипареев подобного уже не найти – видно, все, кто чего-нибудь стоил, погибли во время завоевания Ликеи…

Тут колесничий мысленно напомнил себе: не скажи этого вслух! Никаких гипареев по эту сторону гор – так велел царь Эттерин, желающий видеть свой народ единым.

Итак, среди ликеян нетрудно сыскать идиотов любого разбора, а светлые головы, как у Шила, давно перевелись…

– Кроме того, он явный ликеянин, – прибавил Эвхи.

Выправив ему гражданство, Лот-Хартус придумал для Шила пышное имя Эвхилион, однако юноша откликался на него не слишком охотно, и вскоре все вокруг стали звать его просто Эвхи, что вполне его устраивало.

– Насчёт расследования он, по-моему, врёт, скорее всего, обделывал какие-то свои делишки за городом, а колхидорских шпионов придумал, когда услышал про войну. Однако он точно не враг.

Лот-Хартус кивнул, а про себя подумал, что идиотов в Ликее на одного больше, чем он считал ещё недавно. Сам он купился на рассказ о шпионах.

– Однако проверить стоит, – продолжал Эвхи. – У нас многие сражались в Первом Тиртском, если кто-то его припомнит, значит, всё в порядке. Мне заняться этим, господин?

– Лучше поручи кому-нибудь, а сам вместе со мной посиди над картой.

***

Лот-Хартус молился, чтобы отряд благополучно прибыл в Мигарту – молился Солнцу Благословенному и, на всякий случай, ордонским богам. Почему нет, если все они теперь ликеяне?

Однако боги не пожелали услышать его молитв. Через два дня разъезды столкнулись с неприятелем. Вскоре разведка доложила, что Мигарта взята в осаду. Четыре тысячи тимениан и две – манфалитов подошли ещё вчера и попытались взять город с налёту, но были отбиты. Встретившиеся разведчикам крестьяне с ужасом рассказывали, что колхидорцы разорили окрестные селения, согнали скот, пленили многих жителей – и теперь несчастные сами разбирают собственные дома, чтобы сколачивать из них осадные лестницы и тяжёлые деревянные щиты для пехоты.

Кто именно возглавлял осаду, установить пока не удалось – разведчики сообщили, что в центре лагеря стоят два одинаково высоких шатра, и стяги обоих государств реют на равной высоте.

Что мог сделать Лот-Хартус со своей полутысячей?

Эвхи замер над картой, сидя на одной из повозок подтянувшегося обоза.

– Некогда думать, – решил Лот-Хартус. – Нужно отступить. После того, как их разведчики не вернулись, враги уже ищут нас и вот-вот нагрянут.

Он сказал это не очень громко, чтобы другие не подумали, будто он уже отдаёт приказание.

– Прости, господин, – возразил Эвхи, не отрываясь от карты. – Они не нагрянут. Мы на конях, местность достаточно ровная, так что южане не отправят против нас пехоту, а кавалерии у них столько же, сколько у нас.

– Зато это опытные конники… – начал было говорить Лот-Хартус. но замолчал, поняв уже, что сказал глупость.

– И эти конники нужны южанам для разведки, они не станут рисковать. Для того, чтобы быть уверенными в победе, колхидорцы должны отправить против нас не меньше полутора тысяч пеших бойцов и всех конников, чтобы обложить нас и бросить на копья сомкнутого строя. Отводить такие силы от Мигарты неблагоразумно, ведь её защищают не только ополченцы, но и лохос регулярной армии. Лохарг не упустит случая сделать вылазку, и кто ещё знает, какими потерями для южан она обернётся. Кроме того…

– Достаточно, – прервал колесничий секретаря.

Лот-Хартусу нравилось слушать его, но сейчас он чувствовал себя так, будто это он был мальчишкой, а Эвхи – стратегом, достойным командовать Гемандской крепостью.

В самом деле, зачем южане вообще станут нападать на конный отряд, когда достаточно принять меры по защите лагеря и постараться поскорее взять Мигарту, после чего гемандский отряд уже не будет иметь ни малейшего значения? Южане пошлют весть своим армиям, через Мигены двинется на столицу крупное войско, остановить которое пять сотен всадников не смогут нипочём.

– Вопрос в том, чего колхидорцы ждут от нас? – размышлял Эвхи вслух. – Мы можем либо напасть, пока лагерь не укреплён с тыла, либо попытаться проскочить в осаждённый город. Это возможно, если только разведчики не ошиблись, и вражеское войско обложило Мигарту только с севера и востока. Итак, южане должны учитывать обе возможности. Кто же у них главный? Полагаю, тименианин, раз при нём вдвое больше солдат…

– Но стяги подняты на одну высоту, – напомнил колесничий.

– Я бы не рассчитывал на глупость южан, вряд ли они доверили захват города сразу двум командирам, – покачал головой Эвхи. И вдруг поднял глаза от карты. – Господин, могу я попросить тебя ещё раз вызвать тех разведчиков? Нужно уточнить, с какой стороны стоят тимениане, а с какой – манфалиты.

– Ты, кажется, что-то придумал, мой юный друг?

– Кажется, да… Позволь мне всё обдумать, потом я открою тебе свои мысли, и ты решишь, пошла ли мне впрок твоя наука.

Лот-Хартус улыбнулся. За эту лесть он готов был простить секретарю менторский тон…

***

Весь день конные разведчики южан кружили вокруг гемандского отряда, но усиленные разъезды не позволяли им приблизиться. То и дело между дозорами вспыхивали горячие стычки, но дальше этого дело не заходило.

К вечеру Лот-Хартус укрыл своих людей в лощине, примерно в дюжине стадиев от осаждённого города. Уже сгущалась тьма, и колхидорцы, если и собирались предпринять что-то против него, не рискнули нападать в темноте.

План был поистине безумным, и колесничий обмирал в душе, не до конца веря, что поддался на уговоры своего секретаря. Однако в голосе его не было и тени сомнения, когда он объяснял задачу лохаргам.

– Это наша единственная надежда! – говорил он. – Любое промедление ухудшит ситуацию, а если Мигарта падёт, то и нас можно будет считать мертвецами. Главное же – врагу откроется обходной путь на Ликены. Мы не можем этого допустить, а значит, должны действовать быстро и дерзко.