Метро 2033: Слепая тропа

А вода – вот же она. И наплевать, что грязная. Какая, к черту, разница. Чем она хуже того химического подкрашенного суррогата, который с таким наслаждением сосали трупы из давно ушедшей рекламы? Что с ним случится от пары глотков? От пары вшивых глотков? Он так давно не пил. Так давно…

Ну, давай же. Ну, ты что?

Скулы свело судорогой.

– Напе-е-ейся…

– Хватит!

Вот опять. Нет. Не думать! Он отвесил себе пощечину. Вышло хлестко и сильно, ибо он уже не жалел собственное тело. хоть оно и молило беречь его. Ненавидел оболочку, которой был. Выбросить из головы. Морок, наваждение. Прихоть ослабевшего организма. Это всего лишь грунтовые воды, которые намыли сюда подземные ручьи. Какую заразу, принесенную атлантическим течением, они переплетенными венами гоняли под островами? Несколько глотков живительной влаги, несколько секунд наслаждения и медленная жестокая расплата. Безжалостная смерть, от которой нет спасения.

Без обеззараживающих таблеток, пару штук которых он успел стащить, куцый ошметок марли был совершенно бесполезен, и то он перевязал им запястье, когда саданулся в потемках о железяку, выпирающую из стены. О возможных последствиях и отсутствии лекарств он запрещал себе думать. Плевать. Теперь это всего лишь отсрочка.

– Я просто адски задолбался, – устало пробормотал человек.

Совсем рядом гулко капнуло, словно подталкивая к действиям застывшего в сомнениях путника. Давай же. Не мешкай.

Пригласи девушку на свидание…

Он чуть смежил веки, и темнота стала практически абсолютной. Вдох. Выдох. Рука отпустила бутылку.

Нет.

Он должен был стерпеть, обязан, невзирая на эти танталовы муки, которыми мазохистски себя накручивал. Уже поздно возвращаться. Он должен дойти, хотя лабиринт всеми силами не пускал. Обманывал, игрался, превращая и без того призрачную надежду в тупик.

Человек обернулся, вглядываясь в темноту за спиной.

И еще он был не один.

* * *

– Я хочу пить!

– Сказали же, потерпи немного.

– Ну па-апа-а!

– Харек!

– Давай остановимся!.. Ма-ам!

– Угомонись! Вот «Кола» осталась, держи.

– Буэ, она же теплая!

– Я ничего не могу сейчас сделать, ты знаешь. Агнета терпит, и ты терпи.

– Это потому, что она спит. – Мальчишка нагнулся к сестре и поводил перед ее лицом ладонью. Уши девочки были закрыты наушниками.

– Харек, последний раз…

– Ос-та-нов-ка! Ос-та-нов-ка!

– Если сейчас же не успокоишься, я отберу компьютер.

– Да мне и так Эггмана[3 - Он же Доктор А?йво Робо?тник – главный злодей серии Sonic the Hedgehog.] не пройти… Пятый раз сливаюсь.

– Значит, попробуй еще. На ошибках учатся.

– Да знаю, знаю. О’кей…

За закрытыми, чтобы не простудить детей, окнами была ранняя ветреная весна, и из-за работающего отопления в салоне скопилась томительная духота. Биргеру самому уже некоторое время хотелось где-нибудь остановиться и отдохнуть, но он упрямо продолжал гнать машину дальше по асфальтовому серпантину, стелящемуся вдоль края обрывавшегося у моря плато.

Он не хотел признавать, что согласен с сыном потому, что сам мучился жаждой – не рассчитали они с водой. Что ему уже порядком осточертел руль и давно хотелось остановиться и пройтись, просто размять затекшую спину. Что оставшаяся в полуторалитровой бутылке «Кола» была отвратительно теплой, превратившись в сплошную липкую сахарную дрянь черного цвета.

Вдобавок, Харека недавно стошнило, все пришлось убрать в бумажный пакет из-под чизбургера, который в него и вернулся. Мусор девать было некуда, окно не открыть – сквозняк – и теперь кондиционер вместе с воздухом гонял по салону неприятный привкус рвоты.

На этом отрезке магистрали остановка была запрещена, об этом предупредил знак двумя километрами ранее. Да и между асфальтом и высоким отбойником, за которым начинался покатый склон, поросший травой, плавно сползающей с обнажающихся, как волосы на проплешине, камней, нельзя было припарковать машину, не помешав при этом основному движению. Ниже только гудящий, разбивающийся о скалы прибой. Его было слышно даже из салона, несмотря на приемник и нытье сына, просовывающего вихрастую голову между сиденьями родителей и с высунутым от старания языком то и дело дотягивающимся до кнопки каналов приемника. Ребенок мучился, устал от Nintendo и инстинктивно пытался себя отвлечь.

Вот опять.

– Харек!

Клик!

Дождь – это то, что принесла гроза.
Я впервые чувствую, что мое сердце поет.
Считай меня дурой, но я знаю, что это не так.
Я буду стоять здесь, на вершине горы,
пока не почувствую тебя…[4 - Madonna «Rain».]

Мозг тут же услужливо нарисовал картину неукротимой бушующей воды, нескончаемыми потоками льющейся с неба, шелестящей в листве, освежающей, пробирающей до костей. Которую, казалось, можно, зажмурившись, просто хлебать глотками… Биргер тряхнул головой.

За лобовым стеклом низкие рваные облака, гонимые ветром, клочьями неслись на север в сторону моря. Какой тут, к черту, дождь. Лучше уж снова Бьорк по второму кругу.

Бутылочная вода, припасенная для поездки, давно закончилась, пустые запотевшие изнутри пластмасски только дразнили, а ближайший населенный пункт в тридцати километрах, так что оставались только бензоколонки.

Их на пути было разбросано три. Одну уже проехали. До следующей полтора километра, и сын это прекрасно знал, от нечего делать вдоль и поперек изучив маршрут на карте, сложенной на коленях спящей у окна сестры. И сейчас, понимая, что скоро возможна спасительная остановка, Харек начал снова старательно ныть.

– Харе-ек…

Сидевшая рядом жена откинулась на подголовник и закрыла глаза, скучая из-за отсутствия мобильного интернета. Вот он, современный мир, в котором человек с другого конца света на экране компьютера ближе, чем тот, кто сидит с тобой рядом за одним столом. Или в машине. А что они хотели? В таких путешествиях это вполне предсказуемо: все темы друзья-работа-планы-дети были давным-давно оговорены-переговорены, игры играны-переиграны, а диски и mp3 переслушаны. Оставалось только терпеть, изредка обмениваясь невнятными репликами. Дома мы не отдаем себе отчета в общении, ведь практически постоянно на что-либо отвлекаемся, двигаемся, решаем. В замкнутом пространстве с ограниченным ресурсом отвлекающих сегментов темы для разговоров обычно кончаются в первый час-полтора, особенно в дальних поездках. Даже в самых дружных и крепких семьях. Вот вам и домашняя терапия на колесах.

Ныли запястья. Ну почему она так и не получила права… Первая же настояла поменять машину.

Клик!

– Ради всего святого…