Жертва вечерняя

Он спустился на пассажирский горизонт и первый, с кем он там встретился, был длинноволосый парень из команды Хина.

– Привет, капитан! – сказал тот, широко улыбаясь. – Мы снова на свободе, да?

– Да, – сказал капитан.

Длинноволосый ногой открыл дверь в каюту и вошел туда. Навстречу ему раздался радостный вопль.

Капитан прошел мимо. В так называемой команде Эдвина Хина кроме самого певца было трое музыкантов, художник и две девицы, сопровождавшие обычно пение развязными танцами. Популярность транк-музыки на планетах Системы последнее время сильно упала, вот и приходилось звезде жанра разъезжать по окраинам. Это, впрочем, ничуть не понижало энтузиазма исполнителей, как на сцене, так и в быту. В их хамоватом напоре было слишком много искусственности и пошловатой надуманности, так что Михаил Головко, в молодые годы бывший приверженцем транка, теперь с трудом удерживал себя от презрения к ним.

Рейдер «Вольный стрелок» не отличался особыми удобствами для пассажиров, и небольшой ресторан с баром был единственным местом, где они могли собраться. Прошло уже более получаса после отмены строгой изоляции, но ресторан все еще был пуст. Кок Чень Чжу находился за стойкой, а супруги путешественники сидели за столиком, попивая напитки. Мужчине было лет пятьдесят, он был радостно возбужден и улыбался, а его жена, женщина лет тридцати, чуть устало поглядывала по сторонам.

– Капитан! – обрадовался Чень. – Поздравляю вас с успешным завершением дела. Выпьете что-нибудь?

– Что у вас так пусто? – спросил Головко, присаживаясь на высокий табурет у стойки.

– Они приходят в себя, – сказал Чень, улыбаясь. – Впрочем, доктор уже выпил пять порций крепкого, это в два с половиной раза больше обычного. Он ушел, чтоб ни с кем не видеться.

– Он нервничает? – спросил капитан.

– Да, – сказал Чень.

В ресторан уже входили, шумно переговариваясь, новые посетители. Двое были купцами, возвращавшимися с ярмарки, а третий – тот самый гений-миллионер.

– Капитан! – вскричал один из них («не гений», – подумал капитан), – так что, все обошлось? Или нет?

– Я уже все объявил, – сказал капитан. – Все решится после месячного карантина. Но никаких оснований для тревоги уже нет.

– Да полно вам, капитан, – сказал другой. – Как это нет оснований! Мы все крутились вокруг нее, а вы говорите, нет оснований.

Тут гений кашлянул и произнес:

– Я уже пытался объяснить им, что инпаты проявляются алогично. Понять это трудно, но это так.

– Вы Энрико Бернарди, не так ли? – спросил капитан.

Гений благодарно улыбнулся и кивнул.

– Да, я работал у юстов в научном центре.

– Насколько я помню, – сказал капитан. – У вас есть какие-то гипотезы по инпатам?

– Это было давно, – сказал Бернарди. – Мои гипотезы не подтвердились, хотя и опровергнуть их не смогли.

– Пожалуйста, – обратился один из купцов к Ченю, – что-нибудь освежающее, непременно шипучее, но не сладкое.

– А мне можно сладкое, – сказал другой.

– Вы познакомились с диагнозом? – спросил капитан у Бернарди.

– Не успел. Я пытался связаться с доктором, но он не отвечает.

– Ваша консультация была бы кстати, – сказал капитан. – К тому же вы могли бы рассказать пассажирам об особенностях инпатов. Ведь тут столько всего наворочено.

– Конечно, я готов, – сказал Бернарди, и обратился к коку, – мне, пожалуйста, минеральной воды.

Капитан выпил еще порцию крепкой смеси, махнул рукой коку и отправился на мостик. Навстречу ему в ресторан шумно ввалилась компания музыкантов в полном составе.

– Чень! – закричал от двери Эдвин Хин, – ты живой? Так знай, мы пришли это отметить!

3

К вечеру ресторан был полон, но не еда была там главным занятием. Шел спор, жаркий и напряженный спор, расколовший зал почти надвое. Все началось с того, что лысый музыкант из команды Хина, отзывавшийся на кличку Бим-Бом, устал и заявил для всех:

– Господа! Я прошу всех вас отбросить иллюзии. Никто не станет нас спасать, никто не станет нами заниматься. Звездная чума, это печать смерти, вот что. И пусть ни один прибор не докажет, что мы с вами заражены, печать уже поставлена, и где-то наверху против наших фамилий уже поставлен крест. Потому, кончайте нудить и давайте достойно встретим наш общий конец.

Два-три его приятеля закричали «Ура!», сам Эдвин Хин наморщился, а пассажиры возмущенно загомонили.

– Приятель, – заявил штурман Том Онго. – Вы можете выделывать эти свои штучки в своем кругу, чтобы возбудить своих подружек, но в космосе это называется «устраивать панику». Меры ответной реакции ничем не ограничены.

– О какой панике речь? – вступился за приятеля длинноволосый музыкант, прозывавшийся Дюком. – Паника, это когда кричат: «Спасайся, кто может!» и давят женщин и детей. Бим-Бом говорит о другом, давайте будем достойны той ситуации, в которой мы все оказались.

– Да хватит уже! – вскочил нервный супруг-турист. – Самовыражайтесь на сцене, клоуны! Там это имеет спрос.

Его молодая супруга дернула его за рукав, и он осекся.

– Вот именно, – поддержал его один из купцов. – Чего вы, ребята, на нас растрачиваетесь? Мы в эти игры уже давно не играем.

– Да вы меня не поняли! – дрожащим от обиды голосом заговорил Бим-Бом. – Я не то хотел сказать. По-моему, пир во время чумы это и есть победа над смертью, торжество жизни, если хотите…

– Никто не собирается умирать, дружище, – сказал тогда вполне дружелюбно Фред Дениер. – Если нам позволено общаться друг с другом, значит наше положение не так уж плохо.

– Вот этого не надо, – начал тогда возражать художник из все той же группы Хина, некий Буль дер Глюк. – Я говорю, врать не надо, Дениер! Ведь мы все знаем, что такое «звездная чума». Чего мы врем друг другу? Я сам работал в этой системе, и знаю, что карантин объявляется после первого сигнала кода, и всякая связь с зараженным кораблем прерывается. Никто не анализировал нашего диагноза, Дениер! Этот месяц, что нам дали, это всего лишь срок адаптации, чтобы успокоить нас. Потом найдутся новые доводы, и так будет длиться бесконечно. Потом мы взвоем, и нам позволят посадку где-нибудь на неосвоенной планете за пределами Кольца. На моей памяти такие операции были проделаны с тремя пассажирскими кораблями. Вы должны знать об этом, Том. Это «Баязет», «Капитан Кук» и «Весна».

Том Онго пожал плечами и ничего не ответил.

– Даже если все это так, – со вздохом произнес купец Дон Гомес, – то какая нужда была говорить обо всем этом нам, пустомеля?

Супруга туриста до боли впилась ногтями в руку своего мужа.

– Что ты, Стелла? – испугался тот. – Пусти же…

– Наши дети, – простонала она. – Наши дети, Арт! Мы уже никогда не увидим их…

По ее окаменевшему лицу потекли слезы.

– Не верь ты им! – вскричал муж. – Это же негодяи, им бы только публику шокировать!.. Не смейте пугать мою жену! – закричал он, потрясая кулаками.

– Успокойтесь, господа, – поднялся Фред Дениер. – Нет необходимости пускаться в драку. Мы сейчас ничего не решим, и нам в любом случае надо ждать целый месяц. Ребята хотят поиграть в смертников, пусть играют. В той мере, в какой это не затрагивает наших интересов. Только учтите, никому из них нельзя верить. Это игра…