Анафора

– Отец, – позвал его настоятель от порога.

Олег обернулся.

Отец Роман улыбнулся ему и подмигнул:

– Смотри не продешеви…

Олег ничего не это не ответил.

2

Но обаче, неизреченнаго ради и безмернаго Твоего человеколюбия, непреложно и неизменно был еси Человек, и Архиерей нам был еси, и служебныя сея и безкровныя Жертвы священнодействие предал еси нам, яко Владыка всех.

    Молитва иерея перед Великим Входом

Обычно он не пользовался услугами такси, но в Городок, довольно отдаленный район, где строились роскошные дома успешных горожан, транспорт ходил плохо, так что в этот раз пришлось брать такси. Во время пути водитель то и дело посматривал с интересом на батюшку, не представляя, что ищет в Городке этот похожий на бомжа поп. Сам отец Олег свой внешний вид считал вполне соответствующим своему социальному положению: поверх подрясника на нем было старое темное пальто, а вместо шапки теплая скуфья. Но с пренебрежительными взглядами в свою сторону он в последнее время встречался часто.

Расплатившись, он вышел из машины напротив калитки, над которой был вывешен нужный ему номер дома. Рядом с калиткой был домофон, и Олег стал звонить.

В динамике зашипело, потом послышался женский голос:

– К кому?

– К Валентину Петровичу, – отвечал Олег, заглядывая в свою бумажку. – Я из Казанской церкви, дом освящать.

– Подождите.

Олег стал ждать, потаптывая снег под ногами. Было холодно, и хотелось поскорее оказаться в теплом доме.

– Попрошайка, что ли? – услышал он в динамике. – Гони его в шею…

– Он говорит, из церкви пришел.

– Эй, – услышал Олег грубый мужской голос. – Чего тебе надо?

– У меня записано, – стал объяснять Олег, – что Валентин Петрович заказывал в нашем храме освящение дома. Я для этого и приехал.

– Нету Валентина Петровича, – отвечали ему. – После пяти будет.

На это Олегу и возразить было нечего. Конечно, он испытал острое чувство досады, но выбора у него не было, надо было возвращаться. Он уже достал из кармана телефон, чтобы вызвать такси, но тут динамик снова заговорил:

– Проходите.

Замок калитки щелкнул, и она открылась. Олег качнул головой, но вошел.

Поднявшись на кирпичное крыльцо, он веником отряхнул от снега ботинки. Входная дверь тоже открылась сама по себе, и он вошел в дом. Навстречу ему вышел охранник в серой форме, предупредительно выставив руку:

– Постойте там…

Но низкий женский голос сверху распорядился:

– Пропусти его, Петр. Поднимайтесь, батюшка…

– Там вешалка, – буркнул охранник.

Неподалеку немолодая тетка елозила шваброй пол.

– Тапочки наденьте, – рекомендовала она распорядительным тоном.

Тапочки для гостей там были уже приготовлены. Олег покорно переобулся, глянул на себя в зеркало и пошел по лестнице наверх, прихватив свой служебный кейс. Лестница шла кругом, и на стене висели портреты, явно списанные с фотографий. Олегу это показалось довольно пошлой претензией на провинциальный аристократизм.

Дама, позвавшая его, сидела в холле, укутанная в меховую накидку. Олегу это показалось странным, потому что температура здесь была вполне приемлемая. Дама смотрела на него сквозь большие, в пол-лица, темные очки и курила сигарету через длинный мундштук.

Это была претензия, которую надо было игнорировать.

– Здравствуйте, – кивнул Олег. – Вы в курсе, что хозяин заказал освящение дома?

– Это я заказала, – отвечала дама, все еще разглядывая его.

– Вы? – удивился Олег. – Очень приятно встретить такое благочестие.

Она не ответила, выпустив струю дыма в сторону.

– Так мы можем начинать? – спросил Олег и потянулся к своему кейсу.

– Ты меня не узнал, Олежек? – насмешливо спросила дама и сняла очки.

Олег посмотрел на нее с интересом, пригляделся и, конечно же, сразу узнал.

По паспорту она звалась Ларисой, но ее все звали только Лорой, даже учителя в школе. С шестого класса она уже научилась обращаться с косметикой, хотя сама выросла в довольно небогатой семье чиновника с почты, так что обновки были для нее праздником. Она уже тогда знала, что она красива, да и все остальные знали это тоже. Как получилось, что не слишком выдающийся одноклассник Олег Шибаев оказался ее приятелем, теперь понять было трудно. Наверное, это она его выбрала за ровный характер, покладистость и решительность. Он не заикался в разговоре с ней, как другие подростки, и не грубил, как старшие парни, пытаясь хамством прикрыть свое смущение перед ее красотой, говорил то, что думает. Это нравилось Лоре, и она эксплуатировала его верную дружбу вплоть до ухода в армию. В вечер прощания у них была возможность перейти на другой уровень близости, но что-то помешало, отчего досадовали оба несостоявшихся любовника. Во время проводов Лора расплакалась и клятвенно обещала ему ждать его.

А через три месяца после ухода в армию из письма родителей Олег узнал, что Лора вышла замуж за секретаря городского комитета комсомола. Еще через пару месяцев Лора прислала письмо, начинающееся словами: «Я знаю, ты на меня злишься…»

А поскольку из армии Олег направился прямиком в семинарию, то свидеться им уже не довелось. Олег знал, что бывший секретарь комитета комсомола перебрался в столицу, взлетел до вершин власти, чтобы потом перейти в банкиры. О дальнейшем Олег уже ничего не знал, и возвращение Лоры в родной город было для него сюрпризом.

– Мы развелись, – объяснила она. – На моих условиях.

– Ты одна? – спросил Олег, почувствовав сразу после этого неуклюжесть вопроса.

Она усмехнулась и затянулась сигаретой. Это было так театрально и пошло, что Олегу захотелось отвернуться в смущении.

– Я не бываю одна, – сказала она. – Мой нынешний муж в Париже является членом советов директоров сразу нескольких крупнейших предприятий, а мой любовник, – она снова затянулась, – мой нынешний любовник – бельгийский яхтсмен.

– Ты его с собой привезла? – невольно вырвалось у Олега.

Она криво усмехнулась.

– Я не собираюсь долго оставаться в этой дыре, – сказала она презрительно. – Конечно, иногда это приятно – вернуться к корням и подышать свежим воздухом без опасности оказаться в объективе папарацци. Но потом непременно станет скучно, и я вернусь в Париж.