Говночист

Девушка непонимающе подняла бровь. А потом приоткрыла свой алый ротик в догадке, легонько ахнув.

– Ты не помнишь?

– Не… – я мотнул головой и снова с трудом удержал себя в сидячем положении, едва не рухнув.

– Может ляжешь всё-таки? – озабоченно вопросила медсестричка. – Если упадёшь, только хуже себе сделаешь! Да и мне доктор ещё наказание какое влепит.

– Не… – упрямо помотал я головой. И сделав глубокий вдох, выдавил: – Так… Кто.. я? Где… я?

– Если ляжешь, я тебе расскажу, что знаю! Пока доктор идёт.

Я пробуравил Сансу взглядом. Девушка сложила руки на груди и демонстративно сжала губы. Маниплуяторша чёртова. Неловко я завалился на кровать. Хотел упереться рукой и лечь, но рука подвела. Плюхнувшись кулём, с трудом подтянулся, чтобы опереться на спинку. Девушка подошла, помогла устроиться удобнее, подложив под спину подушку. Затем щёлкнула чем-то под кроватью, и та немного изогнулась, придав моему телу полу сидячее положение.

– Момент.

Санса вышла и вернулась с небольшим стулом. Устроилась на нём, расправила коротенький халатик, чтобы хоть немного прикрыть обнажённые бёдра. Очень, к слову красивые и притягательные бёдра.

– Тебя зовут Оскар, – устроившись на стуле и скрестив руки на ногах произнесла девушка, внимательно глядя мне в лицо. – Оскар Палей. Ничего не вспоминаешь?

– Оскар, – выдавил я. Слова словно камни проталкивались через горло. Очень сухие камни, сквозь ржавую трубу. – Ни… чего.

Это имя мне ничего не говорило. Просто имя какого-то чужого человека. Нейтральное, я не чувствовал, что оно имеет отношение ко мне. Может эта Санса просто лжёт? Хотя, зачем это ей? А с другой стороны, откуда я могу знать – зачем? Тьфу, бред какой-то. Интересно, я всегда такой подозрительный или это последствия… А чего последствия то?

– Почему… я тут? И где я… вообще?

– В Мехотрюме, в больничке, – пожала плечами девушка, будто говорила о том, что я и так должен был знать. Видя мой недоумевающий взгляд, она всё же добавила. – Ну, это 6 этаж Ковчега. Последний этаж зелёного пояса. Это тебе тоже ничего не говорит?

Я с непониманием покачал головой. Нет, это мне абсолютно ничего не говорит. Палубы, ковчеги какие-то.

– Мы что… На корабле?

Девушка рассмеялась и покачала головой.

– Ну, может быть с натяжкой. Так принято называть у нас, неужели не помнишь? Мы в огромном убежище. Тут сотня этажей. Из жилых только десять остались. Кстати, ходят слухи – что ты к нам прям с первого этажа прикатился, это правда?

– Я же ска… сказал! Не помню… Ни.. черта.. Уфф…

На лице девушки явственно проступило разочарование. Но был и положительный эффект. Она перестала задавать вопросы сама и начала отвечать на мои вопросы. Правда знала она не так много, или не хотела делиться всем.

Итак, что мне удалось установить? Меня вроде бы зовут Оскар Палей. Мне 17 лет. 9 дней я пролежал тут в состоянии комы. Доставили меня с каких-то Ферм, что находятся на 2 этажа выше сразу после какого-то инцидента. В котором мне видимо хорошо досталось. От кого, чего, почему – девушка понятия не имела. Также она выразила удивление, что меня в таком состоянии доставили сразу сюда. По местным правилам даже если я что-то там нарушил и совершил какое-то преступление, лечить меня должны были на этих Фермах. А уже потом решать вопрос с моим прибыванием.

В кому я впал по причине серьёзной травмы головы. Удар каким-то тупым предметом по затылку, от чего внутри черепа образовалась гематома. По словам доктора Моритца, который видимо не сильно спешил где-то там, довольно серьёзная. По-хорошему с такой травмой я должен был оказаться в мед капсуле, в ней и не такое лечится. И в экстренных случаях туда кладут без очереди. Но не оказался. Почему? Тут может быть много причин. Да и вообще – у них в Мехотрюме всего 2 осталось исправных. Попасть туда могут далеко не все желающие и список расписан на 2 месяца вперёд. И дорого.

Про родных, близких и каких-либо знакомых мне людей – девушка ничего не знала. Во время её дежурств ко мне никто не приходил и насколько она знает, во время дежурства других медсестёр тоже. Доставили на этаж меня также одного, никаких сопровождающих помимо медиков и внутренников не было. Внутренники кто такие? Внутренняя стража. Безопасники ещё говорят. Следят за порядком на этажах, обеспечивают безопасность. Иногда вниз ходят, по не особо сложным заданиям. Выше цэшки не прыгают, как выразилась Санса. В основном помогают нашим Шахтёрам. Рейтхантов среди них особо нет, так вынужденно суются.

Отвечая на вопросы Санса порой применяла кучу терминов, которые явно были хорошо ей знакомы. Как и любому обитателю убежища. Для меня же всё это звучало пустым звуком, я даже не уточнял. Скорее всего я это всё знаю, если я отсюда. И возможно – вспомню. А если и не вспомню – для начала надо понять и разобраться в наиболее важных и близких именно для меня вещах. С остальным разберёмся позже.

Что до моих травм, то с очень высокой вероятностью я получил свою травму головы в драке. В которой участвовал сам. Она показала повреждения на костяшках пальцев, откинув одеяло и помогая мне скинуть до пояса больничную рубашку, потыкала в жёлтые синяки на груди и плечах. Затем я аккуратно ощупал место на затылке. Небольшое уплотнение, при прикосновении отдаёт лёгкой болью – но и не более.

Некоторое время разглядывая меня, Санса с каким-то странным выражением на лице попросила потрогать мои руки и грудь. Сказала, что таких парней на их этаже нет. В основном худые, да щуплые. Режим экономии – питается сейчас народ тут в основном плохо. Про себя я отметил, что тело, несмотря на долгое бездействие выглядит внушительно. Развитые руки, увитые мускулами, крепкие грудные мышцы. Скользя по ним пальцами, девушка едва не урчала от восторга.

В этот момент раздался звук открываемой герметической двери медицинской палаты. Тихо шикнула электроника и дверь скользнула в боковой паз. Гомон голосов заполонил палату. Санса быстро двинулась на встречу процессии из врачей и гражданских – в палату прибыл новый пациент. Об этом несложно было догадаться, везли его на электронной каталке. Насколько я увидел со своего места, довольно молодой мужчина.

Вся голова в крови, тело безвольно растянулось на мягком покрытии. Глаза вроде закрыты. Похоже – без сознания. Вся голова утянута повязками. Впереди каталки движется невысокий, худощавый врач. Этот постарше – возрастом, пожалуй, около 35, лысоват, но с окладистой бородой. Тут же на ходу он начал отдавать Сансе какие-то распоряжения, насчёт того какой бокс подготовить и какие лекарства подавать через прибор.

С врачом в палату сунулись было встревоженные люди в комбинезонах, увешанные инструментами. Посыпались вопросы, они явно переживали за своего или друга или коллегу.

– Насколько всё плохо, доктор Моритц? – вопрошал невысокий бородатый тип в рабочей металлической каске.

– Операция-то как прошла? – вторил ему худой парень, нервно теребя ремни с креплениями на груди.

– Пока всё нормально, операция успешна, – остановившись доктор показал Сансе жестами, чтобы увозила пациента. – Сейчас мне не до вас. Мы делаем всё возможное. Вы лучше скажите, счета он сам оплачивать будет? Или тут другой вариант?

Все взгляды сошлись на бородатом мужике в каске. Стало как-то понятно, в этой группе людей – он старший. Тот судорожно кивнул, хотя и с небольшой заминкой.

– Да чего уж там, бригада оплатит, – махнул он рукой. – И операция и восстановление, всё с нас. Я уж там с безопасниками ещё этот вопрос решу. Они у нас в охране были, с них и спрос, пусть хоть половину покроют. А то и всё.

– Ну, это уже ваши дела, – отмахнулся Моритц. – Название бригады вашей?

– Упорные молотки! – как-то горделиво произнёс старший, выпятив подбородок.

Сам не зная почему, я хмыкнул. Название показалось каким-то идиотским. Старший видать что-то услышав, неодобрительно покосился в сторону моего бокса. Доктор тоже глянул мельком, быстро потыкал по дисплею и кивнул.

– Счёт за операцию уже отправлен. Остальные счета буду высылать раз в неделю, до выписки.

– И надолго это? – деловито спросил бородатый.

– Будем надеяться, что нет. Голове досталось хорошо, но это больше относится к кожным покровам. Мозг пострадал минимально. Думаю, пару недель. Может три. А теперь извините.

Доктор не двусмысленно указал на дверь визитёрам и те послушно вышли за дверь. Быстрым шагом доктор ушёл за шторку, где с пациентом возилась Санса. Минут пять оттуда слышались приглушённые голоса, я терпеливо ждал.

К слову, всё это время я не лежал бревном, а как мог разминал своё тело, шевелил пальцами рук, ног, старался приподнимать туловище, двигать шейными мышцами. И понемногу одеревеневшее тело стало оживать, сгибать пальцы получалось всё лучше, шея стала позволять уже легче крутить головой.

Закончив с раненым, доктор вымыл руки в небольшой раковине и подошёл ко мне. Представился. Изучающе осмотрел меня – я всё ещё полусидел на кровати. Быстро натыкал что-то на приборе и по мне из стоящей рядом коробки заскользил луч. Попросил сделать, что я могу – поднять руки, ноги, покрутить головой. Я послушно выполнял требуемое. Причём некоторые вещи давались уже намного легче, чем буквально пол часа назад. Дал стакан воды и проследил, как я жадно его выпил.

– Хм… Удивительно. А попробуйте встать? Я поддержу если что.

Я кивнул, хоть и посмотрел на доктора с недоверием. Маленький и щуплый. Если я начну валиться – навряд ли он меня удержит. Но вместе с тем, я не чувствовал, что должен упасть. Откинув рукой одеяло, я схватился рукой о край своей кушетки, напрягся и сел. После чего оперившись обеими руками о край кровати – встал. Меня качнуло вперёд, но я устоял. Снова запищал прибор за спиной, но уже не так истерично, как тогда, когда я очнулся. Скорее – предупреждающе.

– Удивительно, – покачал головой доктор. – Ложитесь, ложитесь.

Доктор ещё некоторое время тыкал что-то в приборе, затем в своём планшете. После чего уселся на стул, оставленный Сансой напротив меня.

– У вас наверняка много вопросов? – произнёс он, глядя на меня нейтральным, профессиональным взглядом. – Санса уже вписала в историю, что у вас обширная амнезия.

– Да, хватает. А что удивительного?

– Сразу предупрежу, у меня не так много времени. Да и информации. А что до этого… Давно я не видел такой турбулентной эмиссии.