Манулов, прекрати!

– Это неважно. Уже неважно. Ты сам все поймешь, – закрыл он глаза и сделал резкий рывок под визг Дианы, обхватывая обеими руками мою голову.

Как бы я не хотел освободиться, но не мог пошевелиться. Меня будто парализовало, а единственное, что я мог делать, это дышать. Мощный разряд электрического тока пронзил мое тело, от чего сердце на мгновение остановилось, дыхание перехватило, а перед глазами встала кромешная темнота.

Боль от рук старика шла волнами, меняясь на жар, а затем на спасительный холод. Перед глазами мелькали молнии и яркие светящиеся огоньки в той кромешной тьме, которая все никак не рассеивалась. А потом пришло ощущение пустоты, которая постепенно заполнялась чем-то теплым и успокаивающим в груди, распространяясь по всему телу.

Сколько это продолжалось, я не знал, но внезапно начал понимать, что могу двигать сначала руками, потом ногами. Когда движения во всем теле восстановились, то скинул руки старика со своей головы и упал на пол, стараясь побороть тошноту и головокружение.

Немного придя в себя, я поднялся на ноги, откидывая тряпки с полуобнаженного тела и внимательно осматривая старика. Он был мертв. Все нарывы вскрылись, буквально окропив его тело смердящим гноем. Стеклянные глаза мертвеца глядели в потолок, а его губы растянулись в блаженной улыбке. Я не знал, что он со мной сделал, но вся боль в теле после схватки с подростками и волками ушла, будто ее не было вовсе.

Я покачал головой и развернулся, буквально столкнувшись с подлетевшей ко мне Диане. Она ощупывала меня, постоянно заглядывая мне в глаза, стараясь убедиться в том, что я жив и ничего смертельного не случилось.

– Я в порядке, – улыбнулся ей, шевеля пальцем на руке, движения которого словно что-то сковывало.

На безымянном пальце прямо на моих глазах формировались очертания какого-то довольно крупного перстня. Красноватые линии пересекались, вспыхивали, буквально впечатывая изображение в кожу. Скрывать от девушки это сияние было уже поздно, поэтому мы вместе смотрели на это явление. Когда все закончилось, я приблизил руку к лицу, рассматривая нечеткую гравировку. То ли кот, то ли рысь, в общем, что-то из семейства кошачьих.

– Да быть того не может, – девчонка схватила мою руку и начала крутить ею, вглядываясь в мое новое украшение. – Но ты же не являешься его последним родственником, ведь так? – пристально посмотрела она на меня, пытаясь разглядеть что-то новое.

– Да я понятия не имею, кто это такой, – покачал я головой, закрывая глаза.

Я немного лукавил. После того, что старик сделал со мной, мне стало известно, что он последний представитель своего рода, маг, который обладал тотемом духа-покровителя. Он был своего рода охотником, который спускался на глубокие уровни изнанки, истребляя тварей, на манер тех, что напали сегодня на нас. Что такое изнанка я пока сформулировать четко не мог, но откуда-то знал, что это своеобразный мир, или скорее осколки миров, населенные монстрам. Твари, на которых вел охоту старик, были гораздо сильнее этих волков, причем намного. Последняя его вылазка закончилась плачевно, и единственное, что он мог сделать, это добрести до этого старого дома, в надежде залечить раны. Но этого не получилось.

Я прошел в середину комнаты, отсчитывая половицы от кровати. На пятой опустился на колени и вынул деревяшку, открывая тем самым тайник, который организовал старик, как только вернулся со своей последней охоты.

Достав сверток, я развернул бархатистую, на вид и на ощупь очень дорогую ткань, извлекая его содержимое. На ладони лежали три довольно крупных кристалла, переливающихся на свету. Один из них был не прозрачным, как остальные, а зеленоватого цвета, чуть светлее изумруда.

– Да это же целое состояние, – прошептала Диана, округлив глаза, не решаясь прикоснуться ни к одному из них.

– Сначала их нужно оценить, – кивнул я, глядя на макры. Это слово само всплыло в голове, скорее всего, доставшись от вложенной памяти старика. Голова начала довольно сильно болеть, а в висках пульсировать. Причем боль настигла меня так внезапно, что я чуть не выронил сокровище, которое из последних сил прятал старик в старом заброшенном доме.

– Слышишь? Кто-то идет! Прячь скорее, – как сквозь вату донесся голос девушки, которая ринулась на выход из комнаты, чтобы посмотреть на непрошенных гостей. Мысли путались и скакали, как белки под возбуждающей наркотой. Незнакомые слова буквально всплывали в памяти, вызывая новые волны головной боли.

Кое-как трясущимися руками, я завернул камни обратно в тряпицу и сунул ее в карман штанов, после чего оторвал от рубашки тонкий лоскут ткани и обмотал им руку, чтобы скрыть перстень, который, по какой-то причине, снять не смог. Только после этого с чувством выполненного перед собой долга, я упал на пол и закрыл глаза, чтобы хоть как-то облегчить боль.

– А потом мы побежали и нашли этот дом, – возбужденный голос Дианы ворвался в мозг, выводя меня из какого-то серого тумана, в который я изо всех старался не провалиться. Я резко сел, открыл глаза, понимая, что боль в голове прошла. Никогда не думал, что буду, как обычная балованная девица страдать от мигрени.

В комнату вбежала Диана и какой-то мужчина, одетый в одежду, напоминающую обычный военный камуфляж, который был распространен в регулярной армии при императоре у меня в мире. Мужик был коренастым и крепким, в руках он держал какое-то ружье или что-то подобное ему. Окинув комнату цепким взглядом, он остановил его на мне, нахмурившись, после чего подошел, сел рядом со мной и принялся меня внимательно осматривать.

– Ты как, парень? Цел? – доброжелательно поинтересовался он, беря в руки нож и разрезая на мне рубашку, несмотря на мои довольно активные сопротивления. Но я особо не усердствовал, прекрасно понимая, что нельзя злить мужика с ножом, которым он размахивает возле твоего лица.

– Все хорошо, что вы делаете? – попытался я встать на ноги, но мужик меня схватил за плечи и насильно усадил обратно.

– Плохо дело. Не болит? – спросил он у меня, рассматривая мой правый бок. Я опустил глаза и удивленно охнул.

Начиная от грудины, заканчивая правым бедром шли глубокие три царапины от когтей. Они не кровоточили и не саднили, и были покрыты толстой зеленой коркой. Я даже не заметил, как монстр успел меня поцарапать, видимо, когда прыгнул на меня в последнем своем смертельном прыжке.

– Не болит, – покачал я головой.

– Эй, тут еще один, лекаря сюда, живо, – гаркнул он, затем снова повернулся ко мне. – Сейчас будет немного больно, но это необходимо, чтобы яд волколака не распространился дальше. Раз уже не болит, то нужно все сделать, как можно быстрее.

Я закусил губу, приглушая вскрик, когда он ножом полоснул по корке, выпуская из раны зелено-красную пену.

В комнату влетела молодая женщина. На вид ей было лет сорок, чуть полновата, с добродушным взглядом и полуулыбкой, которая тут же слетела с ее лица, как только она взглянула на рану. Отстранив мужика, который все еще сдирал твердую корку с моего тела, она внимательно осмотрела рану и покачала головой.

– Очень странно. С такой раной дольше пяти минут обычно не живут, но яд в ней словно покрылся толстой капсулой и не стал распространяться, – она обратился к мужчине.

– И что это может значить?

– Не знаю, нужно разбираться. Я бы сказала, что его энергопотоки самостоятельно начали восстанавливаться, – пожала она плечами и достала из небольшого чемоданчика какую-то мазь и щедро намазала ее на царапины, которая, вступая в контакт с ядом, вспенивалась и обжигала здоровую кожу.

Все внимательно смотрели на бурную реакцию, включая меня. Как только пена сошла, рана полностью очистилась, а кожа начала стремительно стягиваться и зарастать.

– В общем все, повезло тебе, – похлопал меня по плечу мужик и помог подняться. – Забирайте их, а этому уже не помочь, судя по степени разложения, он мертв уже как сутки, – махнул он в сторону трупа старика.

Нас с Дианой молча вывели из дома и посадили в странного вида автомобиль, где на пассажирском сидении, кроме нас никого не было. Машина тронулась с места, а меня будто рывком подняло куда-то вверх, в окружающее меня серое марево.

Я огляделся. Вокруг был серый плотный туман, который рассеивался сразу же, как только пытался потрогать его руками и делал в принципе хоть какие-то движения. Зажегшийся впереди свет растворил кружащуюся плотную серую дымку, явив моему взору довольно большой и богато украшенный пьедестал, на котором восседал здоровый кот. Он водил носом, прижимал свои небольшие ушки и постоянно дергал в раздражении своим пушистым хвостом. Густая длинная шерсть переливалась на свету, практически полностью скрывая короткие мощные лапы.

– Манул? – неуверенно проговорил я, глядя на статного зверя.

– Человек? – поинтересовался он. Мне могло показаться, но в его голосе мне послышалось какое-то ехидство. – Сомневался, что его состояние позволит такое сделать, – прохрипел он и тут я понял, что рот манул не открывает, а его голос звучит у меня в голове. – Первого попавшегося, без моего одобрения, ненавижу людей, – фыркнул он.

– Какой-то ты агрессивный манул, – хмыкнул я, за что получил невидимой лапой в глаз.

– Я не просто манул, а бог! – пафосно раздался у меня в голове голос. – И сейчас я решаю, становиться ли покровителем для тебя или нет. – Он, наверное, около минуты молчал, забавно ведя носом, словно принюхиваясь ко мне. – А, ты из этих, – наконец, протянул он. – Скоро от чужаков тут будет не протолкнуться, а все кровь обновляют. Что ты знаешь о тотемах и духах покровителях? – резко сменил тему кот, пристально глядя мне в глаза. Внезапно я понял, что вложенная стариком информация, частями начала складываться в осмысленные вещи и мысли.

В этом мире основная сила магов заключается в благословении тотема, силу которого маг получает через артефакт – родовой перстень. Тот самый, который сейчас красовался на моем пальце. У каждого рода – свой собственный бог-покровитель, которые могут делиться своей силой со своими последователями и даровать им определенные способности. Вроде все просто, но не совсем понятно: причем тут я? Ведь я не принадлежу роду этого старика.

– Знаешь, мне тоже не особо понятно причем тут ты, – ворвался в голову голос манула. – Последний представитель моего рода мог бы выбрать себе кого получше. – Оскалился он, злобно сверкнув глазами. – Он перед самой своей смертью смог передать тебе свою силу, которая завязана, так или иначе, на мне. У моих последователей есть одно правило: как только патриарх рода чувствует, что умирает, он должен передать свою силу своему приемнику, как правило, подготовленному, обученному магу, а не первому попавшемуся бродяге со слабым потенциалом, – продолжал он меня гипнотизировать, внимательно разглядывая. – Но, как бы ты мне не нравился, Манулов не дал сгинуть мне в небытие на многие годы, – вздернул кот голову вверх, гордясь то ли собой, то ли своим последователем.

– Но как сейчас поступить? – нахмурился я, разглядывая перстень. – Я же безродный сирота, у которого даже магического потенциала быть не должно, да и официальным приемником старику я не являюсь, будет выглядеть подозрительно, как считаешь?

– То-то и оно! – поднял лапу вверх кот. – Пока снимай перстень и не показывай его никому. Манулы животные скрытные, умеют прятаться и никогда не показывают всем свою истинную силу. И если выполнишь мое задание, то я дарую тебе дар великого Манула.

– И? – обратился к коту, который в это время замолчал, видимо, чтобы я проникся важностью момента.

– Тебе нужно отправиться в Дом Всех Богов, ну или сделать вид, что идешь к нему, где я, твой бог-покровитель, официально выберу тебя своим последователем. Я никак понять не могу, почему от тебя пахнет какой-то псиной? – вновь принюхался он, а шерсть у него местами поднялась в раздражении.

– Не важно, – уклончиво ответил я, вспоминая, что всю жизнь имел дело с духом-защитником, которой была Белая Волчица. – Это все?

– Пока да, – махнул он лапой. – Единственное, что я дам тебе небольшой подарок, разложу всю информацию по своим местам в твоей голове, а то при смерти старик тебе такую кашу в голову влил, до сих пор удивлен, как ты на месте не свихнулся.

Я открыл глаза, ощущая, что автомобиль остановился. Посмотрев в окно, увидел знакомые ворота сиротского дома и, глубоко вздохнув, открыл дверь, выползая наружу, под пристальный злобный взгляд стоявшей напротив директрисы.

Глава 4

– Вы заставили нас поволноваться, молодые люди, – скривилась директриса, пристально глядя на нас. Я ничего ей не ответил, начиная в это время озираться по сторонам.

Вокруг сиротского дома было довольно многолюдно. С десяток мужчин в военной форме находились по близости, и, судя по всему, собирались уже уезжать. Испуганные ученики, включая шестерку, встретившуюся нам в лесу, топтались возле ворот. Они тоже только что прибыли и пока еще не успели войти на территорию Сиротского дома.