Ordos Anubis. Путь Киноцефала

Кинокефалы, которых еще называют киноцефалами, песьими главами, псоглавцами, являются зооморфными персонажами, присутствующими в культуре разных народов. Их изображают с человеческим телом, но с головой собаки, иногда волка, гиены или шакала. Рассказы о них встречаются уже начиная с IV в. до н. э.

Внешне эти существа имели тело, полностью напоминающее человеческое, но с головой собаки. В некоторых случаях говорилось о бычьих ногах. Об этих персонажах известно, что они использовали и оружие, например, луки, и инструменты. А также ходили они не голыми, а, как и люди, носили одежду.

Этот момент давал возможность теологам Средневековья говорить о том, что эти особи не лишены души. Ведь, раз они прикрывают срам, значит, испытывают чувство стыда, который является одним из свойств души, дарованной Господом Богом.

О народе псоглавцев, упоминали, в частности, античные писатели, среди которых Гесиод, Геродот, Ктесия, Мегасфен, Плиний Старший и другие. Согласно их описаниям, кинокефалы обитали в Индии, Эфиопии, Ливии, Скифии. То есть на границах ойкумены – части мира, известной древним грекам, центр которой находился в Элладе.

Упоминания об этих странных существах встречались и у других авторов. Это индийские, персидские, египетские, китайские и зулусские писатели. В более позднее время псоглавцы «переместились» из византийских источников в древнерусские сказания.

Их описание можно найти также у Блаженного Августина (IV – V вв.), Плано Карпини (XII – XIII вв.), Марко Поло (XIII – XIV вв.), Порденоне (XV – XVI вв.).

Области обитания людей с песьими головами отмечались на средневековых картах.

Одно из первых описаний кинокефалов дано Плинием Старшим в «Естественной истории»:

В многочисленных же горах там обитает народ, имеющий собачьи головы, они одеваются в шкуры диких зверей. Вместо речи они лают; вооружены когтями и живут охотой на зверей и ловлей птиц.

Римский писатель Солин в книге «Собрании достопримечательностей» писал:

В индийских горах живут люди с собачьими головами, которые вооружены когтями, а одеты в шкуры. Голос у них нечеловеческий, и объясняются они лишь лаем и рычанием.

У древнегреческого философа Симмия есть подобное описание:

И увидел я знаменитое племя людей-полупсов, у коих поверх крепких плеч выросла песья голова с наисильнейшими челюстями; у них, как и у псов, лай. И вовсе не знают они славную именем речь других смертных.

Несмотря на этот риторический вопрос, Августин не делает категоричного вывода об их нечеловеческой природе. Он занимает осторожную, скептическую позицию. Он допускал возможность существования таких созданий, но при этом сомневался, являются ли они людьми. Его основной тезис заключался в том, что любое существо, рожденное от человека, должно считаться человеком, каким бы странным оно ни было. Однако, встречая столь радикальные описания, он склонялся к тому, что если такие народы и есть, то они не люди, а особый вид животных, либо же что сами рассказы о них недостоверны.

Позиция Блаженного Августина оказала огромное влияние на всю последующую средневековую мысль. Его авторитет заставил богословов и ученых последующих веков серьезно относиться к возможности существования кинокефалов и искать им место в христианской картине мира. Этот вопрос был не просто любопытным – от него зависело, нужно ли нести среди этих существ слово Божье, то есть, есть ли у них душа.

В средневековой картине мира киноцефалы занимали место не просто диковинных существ, но настоящей загадки мироздания, находящейся на стыке географии, теологии и философии. Два ключевых свидетельства – монаха-путешественника Плано Карпини и отца Церкви Блаженного Августина – прекрасно дополняют друг друга, показывая, как кинокефалы воспринимались в разных слоях средневековой мысли.

Плано Карпини (ок. 1182 – 1252): Эхо далеких земель

Папский легат Плано Карпини, один из первых европейцев, достигший Монгольской империи, принес свои знания не из кабинетных умствований, а из долгого и опасного пути. Его сообщение о киноцефалах основано на рассказах, услышанных от монголов, что придает ему особый колорит достоверности «из вторых рук».

Согласно его «Истории монгалов», монголы рассказали ему, что встретили в некоей земле чудовищ, которые «имели во всём человеческий облик… голова у них была человеческая, а лицо как у собаки; два слова говорили они на человеческий лад, а при третьем лаяли как собаки, и таким образом в промежутке разговора они вставляли лай, но всё же возвращались к своей мысли, и таким образом можно было понять, что они говорили».

Это описание – не просто фиксация диковинки. Оно показывает, что киноцефалы в представлении современников Карпини были существами пограничными: их облик – между зверем и человеком, их речь – между осмысленной речью и животным лаем. Для мирского уха это была захватывающая странность, экзотическая подробность неизведанного мира.

Блаженный Августин (354 – 430): Испытание веры

На несколько столетий раньше Блаженный Августин в своем фундаментальном труде«О граде Божием» поднял вопрос о киноцефалах на совершенно иной, философско-богословский уровень. Для него эти существа стали вызовом, тестом на границы человеческой природы.

Хотя Августин не делал категоричного вывода об их нечеловеческой природе, его вопрос на столетия определил напряженность вокруг этого образа. От ответа на него зависело, есть ли у киноцефалов бессмертная душа, нужно ли нести им слово Божье и можно ли вообще считать их «детьми Адама».

Эти два свидетельства вели диалог через века:

Карпини отвечал на вопрос «Где и какие они?»

Августин – на вопрос «Кто они и есть ли у них душа?»

Именно этот богословский спор, инициированный Августином, заставлял таких путешественников, как Карпини, вглядываться в чужие рассказы в поисках ответа, имевшего не просто географическое, но и спасительное значение.

Венецианский путешественник Марко Поло в своей книге «О разнообразии мира» действительно упоминал о киноцефалах, которых он, со слов других, поместил на островах в Индийском океане.

Свидетельство из «Книги о разнообразии мира»

Согласно Марко Поло, на острове Ангаман (считается, что речь идет об одном из Андаманских островов) обитал народ, обладавший чертами киноцефалов. Вот как он его описывал:

«Ангаман – довольно большой остров. Короля тут нет, а живут идолопоклонники, и они словно дикие звери. Следует упомянуть в нашей книге об этих людях: знайте по истинной правде, у всех здешних жителей и голова, и зубы, и глаза собачьи; у всех у них голова совсем как у большой меделянской собаки.»

Марко Поло также добавлял, что эти люди были свирепыми и практиковали каннибализм, поедая пленных иноземцев.

Важно понимать, что рассказ Марко Поло о псоглавцах был основан не на его личных наблюдениях, а на рассказах мореплавателей и местных жителей, с которыми он встречался во время путешествия.

Его сообщение прекрасно вписывалось в устойчивую средневековую традицию, которая помещала диковинные и чудовищные народы на окраины известного мира. В эпоху Марко Поло такие описания воспринимались как вполне достоверные.

Некоторые современники Марко Поло, например, монах-миссионер Одорико Порденоне, также упоминали в своих отчётах о посещении островов, населённых людьми с собачьими головами, тем самым как бы подтверждая эти слухи.

Одорико Порденоне, итальянский монах-францисканец и путешественник XIV века, в своих записках о путешествии на Восток оставил одно из самых ярких и подробных свидетельств о киноцефалах, которое заметно отличается от рассказов его предшественников.

Сообщение Порденоне ценно тем, что, в отличие от многих других авторов, он утверждал, что лично посетил остров, населенный псоглавцами. В своих путевых заметках он называет этот остров Никоверан (считается, что речь идет об одном из Никобарских островов в Индийском океане).

Его описание можно разделить на несколько ключевых деталей:

«У мужчин и у женщин здесь собачьи морды». Эта деталь делает рассказ Порденоне уникальным, так как чаще киноцефалами предполагались исключительно мужчины.

Он отмечает, что местные жители были идолопоклонниками и поклонялись быку, которого считали своим богом. В знак этого они постоянно носили на лбу изображение быка, сделанное из золота или серебра.

«Все в этой стране, как мужчины, так и женщины, ходят нагишом», прикрываясь лишь небольшим лоскутом. Порденоне описывает их как сильных и хитрых воинов, которые сражались голыми, прикрываясь большими щитами.

· Каннибализм: Как и Марко Поло, Порденоне приписывает киноцефалам каннибализм. Он пишет, что они съедали пленников, за которых не могли получить выкуп.

Рассказ Одорико Порденоне оказал значительное влияние на современников и последующие поколения. Его современник, английский писатель Джон Мандевилль, практически дословно повторил это описание в своей собственной знаменитой «Книге о путешествиях», тем самым распространив и закрепив образ киноцефалов с Никобарских островов в сознании европейцев.

Для человека Средневековья такое повторение не считалось плагиатом, а, напротив, воспринималось как убедительное подтверждение достоверности информации. Таким образом, свидетельство Порденоне, подхваченное другими авторами, надолго сделало Никобарские острова одним из «официальных» мест обитания легендарного народа псоглавцев на карте мира.

Философия и миссия киноцефалов (или псоглавцев) – это сложный и многогранный концепт, который прошел огромную эволюцию от образа дикаря с окраин мира до сакрального стража на границе миров. Этот образ выполнял ключевую функцию в осмыслении человечеством таких категорий, как «Свой» и «Чужой», священное и профанное, порядок и хаос.

Философски киноцефалы представляют собой архетипическое «Пограничное существо». Их миссия и сущность определяются их положением на границе.

Собачья голова, главный атрибут киноцефала, в традиционной символике прочно связана с охраной границ. Собака стережёт дом, находясь на кромке между внутренним, безопасным пространством и внешним, враждебным миром. Так и киноцефалы в средневековых представлениях часто обитали на краю ойкумены – в Ливии, Индии или на севере Азии, отмечая пределы известного мира. Они были живым воплощением бога Терминуса, бога-границы.

Помимо охраны физических рубежей, киноцефалы выполняли роль проводников между мирами. Египетский Анубис с головой шакала был «водителем мёртвых» в загробное царство. Эта же функция перешла и к христианскому святому Христофору-кинокефалу, который, согласно одной из версий жития, «несёт Христа» – то есть, помогает душе перейти в иную, духовную реальность. Таким образом, их миссия – обеспечивать безопасный переход через важнейшие рубежи, будь то граница государства или между жизнью и смертью.

· Испытание человеческой природы: Для средневековых теологов, таких как Блаженный Августин, киноцефалы стали философской и теологической загадкой. Их облик, «выдающий их за животных», ставил вопрос: что есть человек? Обладает ли существо, столь отличное внешне, бессмертной душой? Тот факт, что киноцефалы, по описаниям, пользовались оружием, инструментами и носили одежду, что свидетельствует о чувстве стыда, служил для некоторых богословов аргументом в пользу наличия у них души. Таким образом, их миссия заключалась в том, чтобы быть испытанием для самих основ человеческой идентичности.

От чудовища к святому

Исторически миссия и восприятие киноцефалов прошли сложную трансформацию, отражающую изменения в культуре и мировоззрении.

В трудах Геродота, Плиния Старшего и других античных авторов киноцефалы – это в первую очередь экзотический народ-чудовище, живущий где-то на окраинах цивилизованного мира. Их миссия – быть частью диковинного и необъятного мира, населённого странными созданиями.

В Средневековье их образ усложняется. С одной стороны, они, как на Эбсторфской карте мира, остаются «мерзкими людьми», частью апокалиптического войска Гога и Магога, воплощением угрозы извне. С другой стороны, происходит удивительное преображение: киноцефал становится святым. Легенда о святом Христофоре Псоглавце, чьи иконы с собачьей головой почитались вплоть до никонианской реформы, кардинально меняет его миссию. Из чудовища он превращается в проводника ко Христу, святого мученика, чей облик доказывает, что суть не во внешности, а в силе веры и чистоте духа. Его миссия – нести надежду на спасение для любого творения, сколь бы «чужим» и безобразным оно ни казалось.

В современном дискурсе, например, в работах философа Александра Дугина, символизм киноцефала получает новое прочтение. Пограничник с собакой интерпретируется как прямой наследник и воплощение Анубиса-кинокефала. Его миссия – это «мистика границы», сакральная защита идентичности и пространства Государства, которое определяется своими пределами. Он – страж, в котором человеческая индивидуальность растворяется в высшей магической функции охраны рубежа.

Эволюция образа киноцефала – это путь от олицетворения абсолютного «Чужого» к сакральному Стражу, чья миссия важна для поддержания космического и социального порядка. Их философия – это философия Границы, а их вечная миссия – охранять, предупреждать и проводить нас через самые важные и трудные переходы.

Истоки

Я собрал для вас информацию о том, как Анубис связан с племенем киноцефалов.

Анубис – это древнеегипетский бог-проводник умерших в загробный мир, который изображался с головой шакала и телом человека. В мифологии он считается одним из самых известных киноцефалов (псоглавцев) – зооморфных существ с человеческим телом и головой собаки, волка или шакала.

Символика Анубиса имеет глубокий смысл. Голова шакала символизирует его связь со смертью и загробной жизнью, а весы, которые он держит, означают взвешивание души умершего человека. Весы должны показать, насколько душа была легкой, то есть насколько хорошо человек жил своей жизнью и насколько он следовал духовным принципам.

Несмотря на то, что Анубис был богом смерти, его культ не был связан с печальным настроением. В Древнем Египте погребальные обряды были важным событием, и именно Анубис помогал живым в проведении этих обрядов. Помимо этого, его культ был связан с магией и мистическими практиками, что тоже говорит о том, что его образ не был только связан с смертью.

Кроме того, Анубис был богом знаний и магии. Его культ был связан с тайнами природы и оккультными практиками, поэтому он часто считался покровителем магов и жрецов. Он также считался богом мудрости, и его образ часто можно было увидеть на книгах и свитках, связанных с знаниями и магией.

До прихода греков в Египет в 7 веке до нашей эры, бога, которого мы сегодня называем Анубисом, на самом деле называли «Анпу» или «Инпу», что означает «разлагаться», что указывает на его раннюю связь со смертью. Таким образом, Анубис – это греческий перевод этого имени. Более того, после того, как греки, а позже римляне прибыли в Египет и начали оказывать влияние на этот регион, была создана композиция Анубиса и греческого бога Гермеса, «Германубис».

Представления о киноцефалах как о реальном народе, живущем на окраинах известного мира, были широко распространены в античной и средневековой литературе.

Анубис, будучи частью египетского пантеона, органично вписывается в этот мифологический контекст.

В египетской мифологии есть и другие божества с подобной внешностью, что указывает на более широкую категорию псоголовых существ:

Инпут – богиня Дуата (места пребывания умерших), изображалась в виде женщины с головой собаки.

Исдес – один из покровителей загробного мира, изображался в виде крупного черного пса.

Германубис – божество, сочетавшее черты Гермеса и Анубиса.

О них, расскажу вам подробнее чуть позже.

Образ собачеголового существа не остался исключительно в древнеегипетской традиции. Некоторые исследователи отмечают связь между Анубисом и образом христианского святого Христофора, который в ранней иконографии также иногда изображался с песьей головой.

В коптской (египетской) христианской традиции существовали свои святые-псоглавцы – Ахракас и Аугани, которые изображены на иконе XVIII века из Коптского музея в Каире.

Это может свидетельствовать о культурной преемственности, где древние образы были адаптированы в новой религии.

Анубис в древнеегипетской мифологии

Анубис (егип. Инпу) – один из древнейших и наиболее почитаемых богов египетского пантеона. Изначально он почитался как бог загробного мира и некрополей, а позже стал богом бальзамирования и мумификации.

Его традиционно изображали в виде шакала или дикой собаки Саб, либо как человека с головой шакала. Черный цвет его шкуры символизировал цвет разлагающейся плоти и возрождения, а также плодородной нильской земли.

Анубис выполнял несколько ключевых ролей в загробном мире. Он был проводником душ умерших через пустыню запада в царство мертвых. Во время судов Осириса он отвечал за взвешивание сердца покойного: на одну чашу весов клалось сердце, на другую – перо богини истины Маат. Считалось, что именно Анубис изобрел технику мумификации и помогал Исиде восстановить тело убитого Осириса.

функции Анубиса

В глубокой древности (согласно «Текстам пирамид») Анубис был верховным богом мертвых, но с конца Древнего царства эта роль перешла к Осирису.

Центром его культа был город Кинополь («город собаки»). Связь с шакалом возникла, вероятно, потому, что эти животные часто рылись в неглубоких захоронениях на окраинах пустыни; египтяне, обожествив их, надеялись защитить усопших.

Согласно основным мифам, Анубис был сыном Осириса и Нефтиды. Его супругой считалась богиня Инпут, а дочерью – Кебхут, богиня очищения и прохладной воды, связанная с погребальными ритуалами.

Эволюция представлений о божествах – сложный процесс, который изучается историками и религиоведами. Общая картина выглядит следующим образом.

Исследования показывают, что первые религиозные представления появились еще в эпоху неандертальцев и кроманьонцев. Это были ранние формы религии:

Анимизм – вера в одушевленность всех сил и явлений природы.

Тотемизм – вера в сверхъестественную связь между группой людей и определенным животным или растением.

Магия – вера в возможность воздействия на мир через сверхъестественные силы.

На этих этапах четкого представления о личном боге еще не существовало; мир воспринимался как наполненный духами.

С переходом к оседлому образу жизни (эпоха неолита) религиозные представления усложнились.

Духи стали дифференцироваться, наделяться конкретными функциями, и у них появился воображаемый облик – чаще всего антропоморфный (человекообразный) или зооморфный (животнообразный), либо их симбиоз.

Ярким примером такого синтеза является образ Анубиса. Это объясняется тем, что человек проецировал свои черты на сверхъестественные силы, делая их более понятными.

По мере социального развития и формирования государств, пантеоны богов структурировались, а их функции становились сложнее. Со временем во многих культурах произошел переход от политеизма (веры во многих богов) к монотеизму (вере в единого Бога). Некоторые теории предполагают, что, наоборот, монотеизм был первой формой религии, которая со временем «выродилась» в политеизм.

Германубис – это божество, объединившее в себе черты египетского Анубиса и греческого Гермеса. Он возник в эллинистический и римский периоды как результат культурного смешения.

Кто такой Германубис

Основная причина объединения двух богов заключалась в том, что Гермес в греческой мифологии и Анубис в египетской выполняли очень похожие функции – они были проводниками душ умерших в загробный мир.

Греки, столкнувшись с египетской религией, заметили это сходство, что и привело к появлению общего божества, удобного для поклонения в многонациональном эллинистическом обществе.

Как и его «родители», Германубис выступал в роли психопомпа – существа, которое сопровождает души через границу между миром живых и миром мертвых. Он также считался хранителем некрополей и был тем, кто «выясняет правду», что, вероятно, связано с функцией Анубиса на суде Осириса, где он взвешивал сердце умершего.

Поклонение Германубису было особенно распространено в таких центрах эллинистического Египта, как Александрия и Фаюм. С приходом христианства его культ постепенно сошел на нет, однако образ сохранился в герметических и алхимических текстах, чтобы быть заново открытым гораздо позже.

Этот процесс является блестящим примером религиозного и культурного синкретизма в эллинистическом мире.

Столкновение двух цивилизаций

Чтобы понять слияние, нужно представить себе историческую сцену.

Александр македонский покорил Египет в 332 году до н.э., основав Александрию. Это положило начало интенсивному взаимодействию греческой и древнеегипетской культур.

После смерти Александра его генерал Птолемей основал в Египте собственную династию. Греки (македоняне) стали правящим классом, но чтобы управлять миллионами египтян, им нужно было найти точки соприкосновения, в том числе и в религии. Птолемеи поощряли синкретизм как инструмент политической стабильности.

– Почему именно Анубис и Гермес?

Слияние произошло не случайно.

Греки, знакомясь с египетским пантеоном, искали аналоги своим богам. Анубис и Гермес оказались идеально совместимы благодаря своим ключевым функциям, которые представлены в таблице.

Увидев эти поразительные параллели, греки, жившие в Египте, начали отождествлять «местного» бога смерти с хорошо знакомым им Гермесом.

– Как происходило слияние на практике?

Это был постепенный процесс, который проявлялся на нескольких уровнях:

1. Иконография (Визуальный образ).

За основу брался классический облик Анубиса – человек с головой шакала. К этому образу добавлялись неотъемлемые атрибуты Гермеса: