Заблудившийся во времени 2

Пейзаж мой плавно сменился на невысокий горный. Высоты эти были покрыты лесом. Горами это тоже можно называть условно. На вскидку, так метров пятьсот, ну может быть немногим выше.

Хороший лес, по сути строевой. Высоченные сосны, могучие дубы. Сама гора напоминала чем-то крымский Аюдаг.

Мы с лошадками вступили на тропу ведущую в гору.

– Щщас спою. – Сказал я, как волк из мультика.

– Буду распугивать тигров и драконов, цилиней и фениксов, которые, как утверждают легенды в эти времена водились в Поднебесной. – И запел:

«Старость меня дома не застанет,

Я в дороге, я в пути…

Не расстанусь с комсомолом,

Буду вечно молодым»

Нет, что-то здесь не так,

«Буду юным костоломом,

Буду вечно молодым…»

Это больше соответствует эпохе, пока ещё не придуманы всякие там хунвэйбины.

Я ехал в гору по тропе. Песни в моём репертуаре менялись. И вот я увидел перевал и свободную от леса площадку. И снова затянул:

«Там за поворотом

новый поворот,

кто-то ждёт кого-то,

а меня не ждёт.

Кто-то ждёт кого-то

вёсны торопя,

там за поворотом –

встречу я тебя».

Вот я и на вершине. Что ж, «сяду на пенёк, съем пирожок». Ослабил на лошадях упряжь, снял поклажу, может и скотинка какой-нибудь дубок загрызёт.

Сел, раскрыл свою дорожную сумку с пожитками и увидел, как из-за какого-то толстого дуба вперёд выступили пятеро и ещё двое из-за сосен. Этакие семеро «из ларца одинаковых с лица».

Ну вот, накаркал, «что меня не ждут».

Видок у них был – во сне увидишь – подушкой не отмашешься. В натуре, увидишь, сам всё отдашь и долго будешь заикаться.

Так и вспоминается тот старый анекдот: идёт мальчик с бабушкой и говорит ей:

– Баа, смотри, мужики пьют пиво с раками.

Бабка:

– Тьфу, что ты внучек, это у них рожи такие.

Вот это вышел «пердимоноколь», нет, пожалуй, даже целый морской «пердибиноколь».

А они ещё в придачу «с инвентарём», кто с копьём, кто с дубьём. Да ещё в палках гвозди понабиты. Прямо гопстоп, мы подошли из-за угла какой-то. Это как же семерых одолеть? Даже в старой сказке, где «семерых одним ударом», он семерых мух зашиб, а это полноценные, здоровые, вооруженные гопники, а не мухи. По сути, прошляпил я, как они, словно сотрудники ДПСа, из-за кустов выпрыгнули.

Я им громко крикнул:

– Эй вы, стойте там, где стоите, да, да вы, те самые, что ах у дуба, ох у ели. Ща всё сам отдам только шнурки поглажу и тельник порву.

Моя сумка была как раз открыта. Я вытянул из неё зажигалку и одну из самодельных бомбочек на дымном порохе, попалась та, что без начинки из каменного дроба. Вспомнив песню Цоя говорю им:

Я «мастер слова и клинка.

Я гляжу в свою ладонь,

Я пришёл из далека…»

Ща-а, зажгу я вам огонь!

Правда, я не тот герой из песни, не «мастер Александр», а «Илья мастер». Сейчас вам покажу «грозную энергию ЧИ» Тёмного Дракона, как ЧИхнёт Тёмный Дракон раз, так мало не покажется.

Я запалил фитиль, бросил им «подарочек», крикнул: «От нашего стола, вашему столу!».

Бросок был удачным, но трое коршунами кинулись на «добычу». А я им крикнул: «Делите, а то не достанется» и «В добрый час, сказала жизнь вдогон».

Раздался громкий БАХ! Их всех заволокло дымом «И качнулся как перрон».

– И где же я их всех хоронить то буду? Почва здесь каменистая, а у меня ни кирки, ни лопаты – пронеслось в моей голове.

Когда дым рассеялся я увидел, что трое упали, двое бросились бежать в разные стороны, а двое ринулись на меня.

Я выдернул два японских меча, бросился на них вопя рыцарские девизы: «Всех убью один останусь!» и «Лучше смерть, чем пораженье!». (ПРИМЕЧАНИЕ: Автор имеет в виду фильм «Коридоры времени» применительно ко второму девизу, а первый и так не нуждается в комментариях).

Первый летел на меня с дубиной, усеянной гвоздями – очень грозное оружие. Я увернулся, сделав переднюю подсечку и он кувырком покатился под гору.

Второй мужик на редкость звероватого вида, этакий здоровяк в меховом жилете, летел на меня с копьём. Своим мечом я срубил у копья наконечник и на сближении обратным движением заехал ему в нос со всей дури и от всей широты русской души. Выбивая из него дух и опрокидывая на спину.

Когда он завалился, я встал с мечом над ним, острым концом меча. отточеным как бритва, начал у него на лбу вырезать иероглиф «РАЗБОЙНИК». Он лежал ни жив ни мёртв боясь и вдохнуть и, …, ну, в общем, выдохнуть. В это время контуженные поднялись на ноги, дорожный эквилибрист скособочась поднимался в гору, а те, которые вначале пытались броситься наутёк тоже подошли и стояли опустив оружие, глядя на меня.

– Могу всех вас тут жизни лишить. Но, могу и отпустить на все четыре стороны подарив вам и ему жизни. Вы «пошли за шерстью, а сами уйдёте стриженными». Иначе умрёте.