Повелительница грозы

– Это во всяких Европах – дракон, а у нас – Змей, – авторитетно поправили его.

– Голограмма! – восхищенно выдохнули дальше.

– Не голограмма, а лазерная проекция, – еще более авторитетно поправил все тот же голос, – продвинутые технологии!

Держа норовящие свалиться наземь шапки, люди смотрели в небо. Алеша Попович вскинул меч над головой Тугарина да так и замер, с открытым ртом следя, как отблескивающий серебром на фоне туч крылатый змей нарезает круги над башнями детинца[1 - Внутренняя крепость древнерусского города.].

– Не сдавайся, Тугарин, вон к тебе подмога прилетела! – крикнул кто-то. Люди пришли в себя, зашевелились, в толпе послышались смешки.

– Сейчас змей ка-ак спустится, ка-ак даст огнем… – подхватил другой.

– Как же он спустится, когда он – всего лишь рисунок на тучах, – снисходя к чужому невежеству, вмешался авторитетный голос, но его не слушали.

– Руби Змеевича, Лешка, пока не поздно! – дурашливо заорали из толпы.

Новая молния расколола небо. Сложив крылья, змей ринулся вниз. Словно громадный небесный кулак, тугой воздух ударил по толпе. Народ бросился врассыпную. Целый пучок ветвистых молний впился в землю, но там уже никого не было – кроме остроносого человека в похожем на чехол от зонтика скучном пальто.

– Лазерная… проекция… – слабым голосом, лишь отдаленно похожим на недавний авторитетный, пролепетал он. Его бородка клинышком и кончик острого носа слабо дымились. – Не спустится…

Земля содрогнулась, и рядом плюхнулся громадный змей в сверкающей серебристо-стальной чешуе. Гибкая шея вопросительно изогнулась. Мерно покачиваясь, гигантская голова нависла над остроносым типом. Мрачные змеиные глаза, разрезанные вертикальным зрачком, уставились тому в лицо.

Земля слабенько содрогнулась снова – остроносый упал в обморок.

Голова на гибкой шее повернулась к помосту. Ветвистый разряд молнии вырвался из пасти змея… Тугарин Змеевич тоненько завизжал. Штаны его дымились. У ног валялся аккуратно, точно ножом срезанный ящериный хвост – по краям оплавленного среза еще мельтешили мелкие золотистые искорки. В воздухе сильно запахло озоном.

Сверкающий ветвистый язык снова вылетел из пасти – и ударил Алешу Поповича в грудь. Тяжелый меч вывалился из рук богатыря и с грохотом упал на помост. Алеша Попович пошатнулся и, как подрубленное дерево, рухнул навзничь.

– Вовка! – почему-то отчаянно-испуганно заорал злобный Тугарин Змеевич и повалился на колени рядом со своим извечным противником богатырем Алешей Поповичем, пытаясь разодрать у того на груди кольчугу. – Вовка, Вовка, ты что, только не помирай, Вован! Очнись! – судорожно пытаясь нащупать пульс, бормотал Тугарин – и вдруг стремительно развернулся к змею: – Ты… – Раскосые глаза Тугарина сузились еще больше, превратившись в направленные на змея прицельные щелочки. – Ты какого приперся, гад? – И в змея полетело первое, что подвернулось Тугарину под руку – срезанный хвост.

Растрепанная проволока и папье-маше стукнули змея между глаз. Морда у рептилии стала ошалелая, гад непонимающе помотал чешуйчатой башкой и даже слегка подался назад, оставляя извилистый след на утоптанном снегу.

– А ну вылазь, гадина, из своей шкуры – я тебе за Вовку глаз на корпус натяну! – хватая одной рукой свой меч, а второй – Алешин, заорал Тугарин и сиганул с помоста.

Два тяжелых, но совершенно тупых клинка опустились на покрытую чешуей голову – меч Тугарина с хрустом переломился. Вращаясь пропеллером, железная полоса отлетела в толпу.

– Где ты там рулишь этой штукой – вылазь, сказал! – замахиваясь уцелевшей рукояткой мяча, орал Тугарин. – Не то я твоему костюмчику башку отломаю и своими руками тебя наружу выволоку! – И не дожидаясь, пока неведомый оператор змея испугается и все-таки выберется наружу, изо всей силы ткнул тупым концом обломанного меча в туловище.

Из пасти раздался похожий на раскат грома рык. Разряды молний опутали тело змея, как золотая сетка, скользнули по обломку меча и накрыли Тугарина. Волосы у того встали дыбом, а глаза сделались большими и круглыми, как в японских мультиках, и Тугарин отлетел обратно на помост.

Изящные перепончатые крылья широко распахнулись, хлестким, как мокрое полотенце, порывом ветра расшвыривая людей. Рокоча, как тысяча грозовых туч разом, змей начал подниматься на хвосте. Люди заорали – и хлынули прочь, отчаянно мечась среди деревянных крепостных стен…

Гибкая петля аркана захлестнулась на чешуйчатой шее. Рывок…

Утратив всю свою величавость, змей забил крыльями, как переполошенная курица. Еще рывок! Его шея выгнулась назад, он закачался, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие… Тонкие пленочки век обморочно затянули глаза… И змей тяжело завалился на спину, вздымая крыльями комья снега.

Громадная, как колода, голова уткнулась в копыта богатырского коня. Это был самый странный богатырский конь, какого только можно вообразить! Невысокий, упитанный, крутобокий, выглядевший слегка хипповато из-за вплетенных в гриву разноцветных шерстяных косичек – конь попятился назад, заставляя аркан в руках всадника еще туже стянуться на змеевой шее. Под гладкой шкурой низкорослого коняшки заиграли литые мышцы – больше всего он сейчас напоминал… занимающегося бодибилдингом пони! Столь же странно выглядел его длинноногий, с унылой физиономией всадник. Кольчуга мелкого плетения, щит, меч у пояса – только вместо шлема на голове сидела плоская, как блин, старая милицейская фуражка.

Загрохотали копыта – и в распахнутые ворота деревянной крепости с улюлюканьем ворвалась еще троица богатырей.

– Попался, змеище! Дядька Мыкола заарканил – вяжи его, ребята! – радостно орали они, сдергивая арканы с седел.

Опираясь на голову и хвост, змей выгнулся, как горбатый мостик. Громадные крылья хлестнули по богатырям. Похоже, этого не ожидал никто – даже на длинной унылой физиономии дядьки Мыколы отразилась растерянность.

Змей отчаянно извернулся – и быстро молотя крыльями, завис в воздухе. Накинутый на его шею аркан натянулся до отказа. Упрямо наклонив голову, накачанный конек дядьки Мыколы уперся копытами в землю.

– Держись, дядька! Мы сейчас! Сейчас… – Петли брошенных арканов взвились над змеем. Зависшая в воздухе рептилия рванулась в сторону – одним махом выдернув вцепившегося в аркан Мыколу из седла. Гибкая шея вертелась во все стороны, из пасти летели золотистые разряды. Арканы вспыхивали прямо в воздухе. Молния просвистела над головами и врезалась в недостроенный Владимиров терем. Влажное от талого снега дерево занялось разом, будто его пропитали бензином.

Вырывающиеся из пасти змея громовые раскаты больше походили на хохот. Мощно плеснули перепончатые крылья, и змей взмыл над детинцем. Так и не выпустивший аркана Мыкола болтался в воздухе.

– Бросай веревку, дядька, бросай! Прыгай! – отчаянно надрывались с земли.

Но вместо этого длинноногий богатырь в милицейской фуражке принялся торопливо перебирать руками, карабкаясь выше – к змеевой шее.

Змей раздраженно рыкнул – и сложив крылья, камнем понесся к земле. Подошвы судорожно вцепившегося в веревку Мыколы чиркнули по взбаламученному снегу… и в ту же секунду молния полоснула по веревке. Дядька Мыкола приложился задом о землю. Змей громыхнул и круто набрал высоту. Застилающие небо тучи сдернуло, словно покрывало, и яркие солнечные лучи снова заиграли на снегу, переплетаясь с оранжево-алыми сполохами пожара.

Змей улетал, и кружево грозовых туч летело за ним, как шлейф королевского платья.

– Тьфу! Вырвався, проклятый! – дядька Мыкола досадливо сплюнул, поднялся, подобрал валяющуюся в снегу фуражку, отряхнул ее об колено. – Ну шо всталы, мов неживые? А ну швыдко за ним! – нахлобучив фуражку на голову, заорал он. Под яростный грохот конских копыт четверка богатырей вынеслась вон из крепости и помчалась вдогонку за змеем.

Цепляясь друг за друга в напрасных попытках преодолеть головокружение и тошноту, на помосте пытались встать Алеша Попович и Тугарин Змеевич.

– Ох и здорово нас с тобой приложило – всюду теперь змеи видятся, – хрипло пробормотал Алеша.

Выставив когти и быстро работая крыльями, над башнями деревянной крепости заходили на посадку еще два змея. Эти были поменьше и совершенно одинаковые, неприметного темно-болотного цвета. В свете горящего терема казалось, что на их шкурах пляшут желтые пятна, как на маскировочных комбинезонах десантников. Усевшись на крепостных башнях, змеи внимательно оглядели переполненный людьми двор.

– Куда они поскакали? – наконец глухо, но в общем-то разборчиво рыкнул один.

Народ безмолвствовал. Змеи еще мгновение подождали, видно, надеясь на ответ, потом дружно взмахнули крыльями и, не промолвив больше ни слова, круто взмыли вверх. Зависли над крепостью и наконец безошибочно устремились в ту сторону, куда ускакали богатыри.

– Офигительные спецэффекты! – с уважением сказал кто-то им вслед. – Я и не знал, что у нас такие 3D-шоу бывают! О! Гляньте! Еще показывают!

В ворота гулким галопом ворвался гнедой конь-тяжеловоз с притороченным к седлу оружием.

Поводя ноздрями, как собака, то ли оглядел, то ли обнюхал сбившихся в кучу людей – гневно заржал, топнул копытом и галопом вылетел обратно за ворота, следуя за улетевшими змеями.

Издалека, но все приближаясь и приближаясь, несся зловещий вой.

– Еще один змей! – с напряженным интересом глядя в ворота, предположил молодой парень.

– Хватит уже гадов, может, великан какой! – аж подпрыгивая от нетерпения, пискнула девушка.

Истошно завывая сиреной, в распахнутые ворота влетела ярко-красная пожарная машина.

– Эй! Ребята! Вы чего тушить собрались? Пожар же не настоящий! – делая шаг к прыгающим с машины пожарным, крикнул парень.

Пылающая балка рухнула у самых его ног, волоча за собой шлейф черного дыма. Бревна терема затрещали, лопаясь с почти пулеметным грохотом. Так и не возведенный до конца венец рухнул внутрь, и столб огня с протяжным гулом взвился в небеса.

Потушить терем не удалось – и вода из брандспойтов, и песок словно растворялись в огненном зареве. Пожар полыхал, пока на месте терема не осталось только пятно сухого серого пепла.