Гость из Пекла

– Но… Мы думали, ты сегодня захочешь побыть с нами… – разочарованно протянула мама.

Да что же это такое? Как она ни старается, все выходит не то и не так.

– Мы тебе подарки привезли! – Мама принялась судорожно рыться в сумке. – Вот, смотри… это знаешь, что? – Мама дернула, потянула… и сумка разом наполовину опустела. В руках у нее был конус из пестрого картона – и даже украшенный тонким кружевцем по краям! – Это – Schult?te! – торжествующе выпалила мама и принялась возбужденно объяснять: – Тут у вас такого обычая нет, а в Германии очень даже есть! Школьникам на первый школьный день – особенно первоклассникам – дают с собой вот такую коробку, полную конфет! Чтобы жизнь подсластить!

Ирка заглянула внутрь. Конфет в «тюте» не было.

– Смешная. – Она повертела конус в руках.

– Здесь вот, смотри – ручки, всякие резинки, заколки для волос, ты же носишь заколки? – Мама высыпала на диванные подушки пеструю сувенирную кучку. – А еще я перед самым отъездом успела на распродажу и купила тебе футболочки! Такие чудесные футболочки, я, правда, не знала, какой у тебя размер, взяла разные, вот сейчас мы посмотрим, сейчас поглядим… – Мама раскладывала футболки по дивану.

Они посмотрели. Самая большая вполне налезала Ирке на голову – да там и осталась, зацепившись за уши.

– Я… Я такая дура! – в отчаянии сказала мама. – Я совсем, совсем не понимала, сколько мы не виделись! И какая ты… уже взрослая! – Голос ее дрогнул, и тонкие пальцы робко, точно спрашивая разрешения, прикоснулись к Иркиным волосам.

– Мам, я тебя люблю! – невпопад сказала Ирка – но, наверное, это были самые лучшие слова. Мама всхлипнула и, обхватив Иркину голову обеими руками, прижала ее к себе.

– И я тебя люблю, малыш, я тебя тоже очень-очень сильно люблю, я только не знаю, как это показать, вот и говорю глупости, и делаю тоже, совсем по-идиотски себя веду… – бормотала мама.

– Ну ты чего, мам, и совсем не по-идиотски, все хорошо… – бормотала в ответ Ирка.

Тео неловко топтался вокруг них и тоже что-то бормотал – то по-русски, то по-немецки, кажется, уговаривал не плакать и жалостливо морщил лоб, и тряс пухлыми щеками, и так активно грыз чубук своей неизменной трубки, что Ирка боялась – перекусит.

– Какое счастье, что твоя бабушка этих подарков не видит! – наконец, отстраняясь от Ирки, с силой сказала мама. – Уж она бы мне все высказала! И насчет футболок не по размеру, и насчет коробки без конфет! Между прочим, Тео виноват! – она обвиняюще кивнула на мужа. – Придумал поездку – просто как снег на голову! Это такое русское выражение, дорогой, означает – что-то неожиданное, – мимоходом пояснила мама Тео.

– Снег тут есть неожиданное? – изумленно повторил Тео, глянув в окно на заваленный снегом двор. – Я думать, здесь снег каждый зима.

Ирка невольно хихикнула. Мама только слегка сморщила носик и продолжала:

– Прибежал, огорошил – Gehen wir zu deine Tochter![10 - Едем к твоей дочке! (нем.)] – передразнила она. – Я даже по магазинам пройтись не успела!

Ирка невольно подалась назад. Тео придумал? Приехать к ней предложил Тео?

– Не надо огорчаться насчет подарки! – Тео тоже шагнул – вперед, аккуратно вклиниваясь между Иркой и мамой и заслоняя маму собой. – Мы пойти как говорят по-английски – shopping! Очень большой! Много магазины, много разных вещи – вместо школа? – и он радостно, со вкусом засмеялся. – Ты есть согласна, Ирэн?

– Конечно, она согласна! – вместо Ирки вскричала мама. – Всем одеваться, быстро, быстро! – И мама выскочила за дверь.

– Можно особо не торопиться, магазины раньше десяти не откроют, – пробормотала ей вслед Ирка. – Можно даже позавтракать…

– Когда твоя мама увлекаться, она вся есть полет! – усмехнулся Тео. – Лучше не останавливать. Если магазины закрыты, мы позавтракать кафе.

«А если и кафе окажутся закрыты, научим Тео лузгать семечки на лавочке», – подумала Ирка и усмехнулась.

– За булочки – danke. Спасибо. Они быть очень вкусные – жалко, я их совсем не попробовать, – сказал Тео, останавливаясь в дверях. – Но я оценить!

Ирка молча кивнула.

– Все быть хорошо, Ирэн, – верить мне! – проникновенным тоном добавил Тео. – Надо только время – чуть-чуть! – и он сдвинул пальцы, показывая, как мало времени нужно, чтоб все стало хорошо. – И еще терпений – чуть-чуть больше! – и вышел.

Ирка села на диван и крепко прижала к себе пустую «тютю». Тео понравился ей вчера. Сегодня с утра он понравился ей еще больше. При папе, засевшем в каменном алтаре на острове Хортица, такой отчим – просто мечта. Если бы не одно маленькое «но»… Ирка поглядела на брошенную в угол веревку… и начала одеваться.

– Та куды ж бидну дытыну тащишь? На холод, на мороз, не кормленную, не умытую… – самым натуральным образом причитала бабка, пока мама, Тео и Ирка обувались в коридоре.

– Я умылась, – процедила Ирка.

– А мужика? Булки утопила, мужика не покормила… Бросит вин тэбэ, Лариска, как есть кинет – и щастя твое, якщо не з мосту!

– Ах, замолчи, надоело слушать глупости! – досадливо обронила мама и первой вышла во двор. За ней последовала Ирка, и последним Тео – тоже вышел. Без всяких проблем. Остановился на крыльце, проверяя, взял ли бумажник…

С бетонной дорожки Ирка глядела, как он солидно возвышается на верхней ступеньке, и не знала – плакать ей или смеяться. Интересно, он и у себя в Германии так ходит, или это специальный наряд для диких стран, но выглядел немец, как светофор! На плечах его красовалось короткое зимнее пальто болотно-зеленого цвета с гладким мехом на отворотах. Шею обматывал длинный ярко-желтый шарф, а широкие штаны цвета красного кирпича были заправлены в высокие охотничьи ботинки со шнуровкой. Венчала великолепие настоящая тирольская шляпа, украшенная пестрым птичьим крылом. Ирка поглядела на маму в ее меховом жакетике, длинной узкой юбке и крохотной, тоже меховой, пилотке, похожую на картинку со страницы гламурного журнала. Потом оглядела свои тяжелые ботинки, джинсы, так и не отчищенные толком от драконьей крови, куртку в пятнах… и поняла, что на их троицу будет пялиться весь город!

– Бух! – Дверь пристройки дрогнула, точно в нее ударили изнутри.

– Бух-бух-бух! – Дверь задрожала, прогибаясь от каждого удара, накидной засов запрыгал в пазах.

– Что это? – охнула мама.

В дверь пристройки бухнули снова, засов высоко подскочил… и створка распахнулась, со всей силы бабахнув по стене. Низко наклонив рога, коза вылетела за порог… и, как идущий в атаку кавалерийский конь, ринулась к крыльцу, взвилась в прыжке над перильцами… и, выставив очерченные светом рога, ринулась на Тео.

– А-а-а! – заорал немец, бросаясь в дом.

Дверь с грохотом захлопнулась, точно от сквозняка, и Тео всем телом врезался в закрытую створку. С неожиданным проворством немец метнулся в сторону. Коза влепилась лобешником в дверь и, скользнув копытами по ступенькам, кубарем скатилась с крыльца.

– Ме-е-е! – С гневным мемеканьем взвилась на ноги… на рогах у нее красовался неровно выломанный кусок дверной фанеры, а в двери зияла такая же неровная дыра, из которой, как из рамки, торчала бабкина физиономия.

– Та що ж це таке робыться – черешню порубали, Яринкину комнату порушили, теперь ще и дверь разгепали! – вырвалось из «пробоины» истошное бабкино верещание.

– Ме-е-е! – Коза гневно мотнула башкой, стряхивая застрявшую на рогах деревяшку.

– Пригнись! – гаркнула Ирка, дергая маму вниз. Деревяшка со свистом пронеслась над их головами… и врезалась в ствол груши.

– Мя-я-я! – Сшибая на лету мелкие веточки, с груши мешком свалился кот.

– Ме-е-е! – с торжествующей яростью взвыла коза и, выставив рога, ринулась на застывшего у стены Тео.

Коротенькие ножонки немца согнулись, подбрасывая его в воздух, и он снова отскочил в сторону.

– Хату порушишь! – завопила в дыру бабка.

Словно вняв этому воплю, идущая на таран коза затормозила всеми четырьмя копытами, плюхнулась на лохматый зад и пошла юзом, разворачиваясь у самой стены. Снова вскочила и, пригнув голову, рванула в погоню.

Тео шустро мчался через двор, перебирая коротенькими ногами, и полы его пальто развевались, открывая оттопыренный зад. А следом, точно демон ада, неслась коза!