Незапертые двери

– Друзья! Вот и настал тот долгожданный день, к которому вы шли долгие и непростые шесть лет…

Прекрасная акустика высокого свода доносила его громкий и четкий голос до самых дальних уголков, но Лайс слушал его вполуха, неспешно потягивая свое вино. В конце концов, все речи, произносимые в подобных торжественных случаях, похожи друг на друга как родные сестры. «Вам было непросто, но вы молодцы, впереди у вас великие свершения, бла-бла-бла…».

Сейчас его куда больше занимал поиск в толпе знакомых, таких же как он неудачников, которые могли бы составить компанию его холостяцкой попойке. Так, вон долговязый и нескладный Исвер, а рядом с ним пухлый Холисс, вечная мишень для глумления и насмешек – отлично! Если позаимствовать на стойке поднос с неразобранными бокалами, дополнительно загрузить его закусками и подыскать укромный уголок, то мероприятие вполне может пройти весело и зажигательно даже без женской компании. Глядишь, остальные им потом еще и завидовать будут.

Воображение Лайса захлестнула распоясавшаяся фантазия, рисующая картину того, как все кадеты столпились в их углу, громко гогоча и опрокидывая бокал за бокалом в то время как насупившиеся выпускницы пансиона толкутся рядом без единого шанса выдернуть хоть кого-нибудь из них на танец.

Обратно в реальность его вернула внезапная тишина, ставшая еще более глубокой, хоть это и казалось невозможным. Вперед выступила Верховная Жрица. Все замерли, боясь даже шевельнуться.

– Дорогие мои! – еле слышный сиплый хрип не имел ничего общего с тем глубоким и волнующим контральто, отличавшим голос Дэлери ранее.

В тот памятный день, «День Гнева», как позже нарекли его выжившие, она взошла та трон Первой Наместницы, чтобы принять на себя всю боль и страдания тех, кто поклонялся Сиарне, тех, на кого обрушилась вся военная мощь Республики. Подобные испытания никогда не проходят бесследно, и уже тот факт, что Дэлери выжила, являлся самым настоящим чудом. Но вот свой бесподобный, магнетический бархатный голос она утратила навсегда.

Лайс застыл, точно так же, как и все остальные, чувствуя, как наполняются слезами его глаза. Бывают случаи, когда не требуется возвышенных пафосных слов и трагических образов, тревожного надрыва и эмоционального накала. Иногда достаточно одного лишь тихого хриплого голоса.

Но, черт подери, даже этот удар судьбы Дэлери сумела обратить себе на пользу, добившись того, что каждую ее речь люди слушали с таким вниманием, трепетно ловя каждое слово, о каком она раньше и мечтать не могла.

– Дорогие мои! – потеря голоса повлекла за собой и определенную смену образа, когда место роковой женщины заняла любящая мать, обволакивающая подопечных трепетной опекой и нежной заботой, в объятия которых многие мечтали бы пасть. – Жизнь порой бывает к нам строга и неласкова. Впереди всех нас ждут многие невзгоды и испытания, выстоять в которых будет очень и очень непросто. Но я хочу, чтобы вы знали, всегда помнили, что здесь, в этих стенах, вы всегда, чтобы ни случилось, сможете найти поддержку и помощь, участие и понимание. Вы – наши птенцы, и мы, порой надоедливые, временами несносные и занудные наседки всегда ждем вас здесь, в нашем Интернате. И пусть память о том, что здесь у вас есть гостеприимный дом, поддерживает ваши силы и укрепляет ваш дух. Смотрите в будущее с уверенностью и будьте счастливы!

Зал взорвался аплодисментами, и Лайсу пришлось проявить настоящие чудеса эквилибристики, чтобы, зажав локтем недопитый бокал, не отстать от всеобщего взрыва восторга и благодарности.

Теперь пришло время раздачи дипломов, и общий пафос сменился традиционной суетой, когда подходившие к сцене выпускники то и дело сталкивались с теми, кто, получив вожделенную корочку, спускались обратно, что порождало забавную суматоху. Подобные мелочи никоим образом не могли испортить общее праздничное настроение, являясь, скорее, легкой приправой к основному блюду.

Выпускницам пансиона документы выдавал Шимаэл, и в каждом их взгляде, что он ловил, читалась надежда, что сегодня он изберет именно ее. Трудно даже представить, каким образом он выносил эту издевательскую пытку. Слишком богатый выбор парализует ничуть не хуже, чем его полное отсутствие.

Дэлери, напротив, одаривала своей улыбкой всех подступавших к ней кадетов, удивительным образом заставляя их чувствовать, что она предназначена исключительно для них и ни для кого другого. Хотя, если задуматься, подобные фантазии выглядели исключительно глупо, стоило лишь вспомнить, что Верховная занимает свой пост уже на протяжении нескольких веков, и вряд ли новоиспеченные выпускники воспринимаются ею как нечто большее, нежели снующие под ногами муравьи.

Услышав свое имя, Лайс торопливо подбежал к сцене, но не столько потому, что жаждал поскорее предстать пред светлым ликом Верховной, сколько из-за нежелания излишне задерживать тех, кто следовал за ним.

– Мои поздравления, Лайсиндор, – Дэлери слегка наклонила голову, вручая ему вожделенную бумагу. – Твое усердие… замечено.

В общей суете, когда сзади уже напирали следующие выпускники, ему было некогда задуматься над ее словами, и он ограничился ритуальным поклоном, поспешив ретироваться к столику с оставленным бокалом. Здесь полученные дипломы громоздились в неровную стопку, освобождая руки для более приятных занятий. Лайс даже не заглянул в свою корочку, бросив ее к остальным и немедленно опрокинув заждавшееся его вино в рот.

– Ну что, «охота» начинается? – Шимаэл наклонился к самому уху Дэлери, чтобы перекрыть поднявшийся в зале гвалт, а также желая скрыть свою улыбку.

– Помилуй, Шим! – Верховная картинно закатила глаза. – Можно подумать, будто ты сам сегодня будешь коротать ночь в тоскливом одиночестве.

– Но, в любом случае, первый танец – мой, не так ли? – он подал Жрице руку, помогая спуститься со сцены на паркет бальной залы. – Ну а дальше – каждый сам за себя.

– Неугомонный мальчишка!

– Ветреная девчонка!

Грянул оркестр, и Шимаэл с Дэлери закружились в танце, волей-неволей отгоняя присутствующих к стенам и освобождая центр зала для всех, кто желал к ним присоединиться.

Выпускной бал начался!

Постепенно выстроившиеся по периметру выпускники и выпускницы совладали с первоначальной нерешительностью, и по рядам пошло шевеление, перемешивающее их в поисках подходящих пар. Далеко не все из обучавшихся в Интернате попадали в него прямиком из школы – некоторые направлялись сюда уже во вполне взрослом возрасте, ежели Священная Канцелярия полагала, что человеку следует подтянуть свои познания. А иногда даже бывали случаи, когда за парту рядом с остальными садились уже посвященные Советники и Жрицы.

В итоге те, кто постарше и чуть опытней, сориентировались быстрее и, подобрав себе партнера, влились в набиравший силу танцевальный вихрь. За ними начали подтягиваться и остальные.

Лайс не ждал, что на него немедленно набросится орда страждущих его внимания девиц, а потому ничуть не огорчился, когда его предчувствия полностью оправдались. Почти все внимание женской аудитории накоротко замкнуло на Кордока, и тому даже пришлось отбиваться от поклонниц, не в меру осмелевших и разгоряченных после выпитого бокала вина.

После того, как первоначальная суета более-менее улеглась, и пары отправились топтать паркет, Лайс переместился к столику с закусками, где, как и предполагал, обнаружил Исвера с Холиссом, внимательно изучавших предлагаемый ассортимент.

– Ну наконец-то! – обрадовался его появлению толстячок Холисс. – А то мы уж думали, что нам тут вдвоем все истреблять придется.

– Ой, только не говори, что тебя это сильно бы огорчило! – Лайс присел на табурет, подхватив с подноса первую попавшуюся тарталетку и закинув ее в рот.

– Да я-то справился бы, – Холисс последовал его примеру, – а вот Исву пришлось бы тяжко.

– Ничего-ничего, – парировал их долговязый коллега, – когда еще представится возможность так славно погулять за чужой счет?

– Принесешь Присягу – и гуляй так хоть каждый день, – подняв бокал перед собой, Лайс наблюдал за струйками поднимающихся вверх пузырьков, – без каких-либо ограничений. Казна все оплатит.

– Ну да, ну да, – толстяк запрокинул голову влив в себя остатки вина. – Дело за малым – получить приглашение в Тронный Зал.

– При твоих оценках, думаю, на сей счет можно особо не переживать. У Священной Канцелярии сейчас жуткий дефицит кадров.

– Оценки мало что значат, когда окончательное решение принимает Она, – Исвер ткнул вверх своим узловатым указательным пальцем.

– И личное обаяние тут также мало чем поможет, – угрюмым взглядом, исполненным нескрываемой зависти, Холисс проводил пролетевшую мимо танцующую пару. – А Корди выглядит так, словно у него уже все и везде схвачено.

– Это сейчас он был, что ли? – Лайс оторвался от созерцания полупустого бокала.

– Разумеется! Или ты думаешь, что кто-то заглянул в наш уголок случайно? Не-е-ет, он специально сюда заскочил, чтобы перед нами покрасоваться, чтобы сделать нам приятно.

– Вполне в его стиле, да. Он еще наверняка и Верховную на танец пригласит, – согласился Исвер.

– Он, кстати, грозился пригласить ее не только на танец.

– А куда еще?

– Ну не тупи же, Исви! – Холисс закатил глаза. – В койку, разумеется!

– Ну, тут уж не ему решать.

– Но он, во всяком случае, абсолютно уверен в успехе, – Лайс привстал на цыпочки, высматривая среди танцующих Кордока и Верховных.

– Ха! – Холисс вооружился еще одним бокалом и еще одной тарталеткой. – А ты можешь припомнить хотя бы один случай, когда он хоть в чем-то сомневался? Он всегда прет напролом как таран, добиваясь своей цели. Сам, небось, со счета сбился, сколько девчонок уже успел оприходовать.

– Не в этот раз, – Лайс отрицательно замотал головой.

– Почему ты так уверен?

– Его нахрапистость может производить впечатление на молодняк, но с леди Дэлери такой фокус у него не пройдет. Еще и по рогам получит, коли будет слишком усердствовать. Воспринимать ее наравне с молоденькими дурочками – непростительная ошибка. Она обожает ставить таких вот не в меру зарвавшихся гордецов на место.

– Тебе-то откуда знать? – удивленно вскинул брови Исвер. – Когда ты успел приобщиться к закулисным тайнам двора?