Психологическое сопровождение процесса умирания

Отдельно остановимся на вопросе свободы ухода из жизни. Сама эта свобода объективно не принадлежит безраздельно самому человеку, в том смысле, что она подвластна внешнему миру. Собственно поэтому в мире существует два лагеря «за» и «против», которые воюют и приводят свои аргументы, полуправды. Мы поддерживать эту разделённость намерения не выразим, в том числе, по причине того, что какую позицию (полюс) не занимай, всё равно окажешься врагом и продолжишь войну.

В целом можно сказать, что, например, дети не обязаны соглашаться с выбором их родителя сделать эвтаназию, но и не признавать такого права на свободу это тоже как? Приведу здесь сухой остаток своего живого опыта с которым имел счастье-несчастье соприкасаться и проходить. Нет желания приводить примеры с людьми, поскольку по ощущению это как будто их оголяет, а разрешение уже не спросить; так что не буду их тревожить. А вот привести очень и очень показательную аналогию с хомячком мне совесть позволит. Как-то заболел любимый и милый сердцу хозяйки домашний питомец – хомяк. Его конечно же лечили, возили к ветеринару, кормили таблетками, ставили уколы… но не помогало. И такие мучения переживал, такие боли испытывал, что отгрыз себе бедный хомячок две лапки. Прочувствуем пожалуйста… как зверски сильно было животному больно, насколько невыносимы были страдания, что он огрыз свои лапы… Почему хозяйка так не хотела его отпускать, не решалась усыпить? Это была любовь и забота о животном? Или же это привязанность, эгоистичное желание реализовать безнадёжно ускользающую возможность ещё раз испытать радость и умиление с удивительным образом выздоровевшим хомяком?.. И если бы вмешались защитники животных, то что бы оказалось мучением: оставить хомяка в живых или усыпить и прекратить мучение?

Целостный же взгляд на проблематику эвтаназии предполагает понимание обоих полюсов: с одной стороны можно сказать, что это бегство от жизни – страх остаться; однако если смотреть из другого полюса, то это те кто остаются боятся уйти. Та же картина в любых противоборствующих взглядах (любом фрагментарном восприятии), например: эгоист тот, кто уходит или те, кто не дают уйти? Это тот кто хочет уйти не понимает тех, кто запрещает ему это сделать или же это те кто препятствуют уходу отказываются понимать того кто прибегает к эвтаназии?

Основные положения психологического сопровождения процесса умирания

В этом разделе мы разберём основы психологического сопровождения процесса умирания (ПСПУ), которые будут полезны, как нам это представляется, каждому. Исходная позиция того, кто рядом на последнем этапе – так сказать, без понтов; это присутствие, экзистенциальная встреча, аутентичность, искренность, открытость. Здесь не надо учить и вещать как было бы правильно и мудро действовать, и если тебе, допустим, тоже страшно, скажи об этом (если я сижу рядом с матерью у постели умирающего отца, а мне как и маме больно признать, что ему осталось жить несколько дней, то к чему будут "ну ничего, ничего, не плач мам"?). Уходит из жизни близкий, родной человек, ты переживаешь печаль, так имей смелость эту печаль проживать; в страдании заложен потенциал развития, это не то, от чего нужно поскорее избавиться, это то, что нужно осмыслить.

Вспоминается эпизод из работы в доме-интернате для пожилых и инвалидов, там умирали не редко, в том числе те, с кем успел сблизиться. И чаще бывало так, что уходящего старались избегать (что тоже можно понять); и вот в понимании этого ты садишься у кровати и просто берешь человека за руку, он ничего не говорит, ты ничего не говоришь, это длится меньше пяти минут, но это внешне простое и возможно для кого-то бессмысленное действие имеет огромное значение и глубину.

Как в педагогике учитель сам и есть инструмент, он сам и есть методология, так и в сопровождении умирания будет работать сам внутренний мир человека, ничего особо специального и искусственного делать не нужно. Хочешь сказать, что «я рядом» – скажи «я рядом»; если искренне веришь, что человек уходит в лучший из миров – скажи; хочется верить – скажи, «я хочу верить»; если человек считает, что он прожил пустую жизнь и многое не успел, сделал не правильно, а ты с этим не согласен – «я понимаю, что тебе кажется, что это не имело особого смысла, но я не могу с этим согласиться, мне бы очень хотелось рассказать, почему я так считаю, ты получил важный опыт… твоя живая жизнь священна… есть высшие, духовные пласты бытия…». Бережно вырази себя, бережно услышь того, кто рядом с тобой, кто собирается в последний путь.

Очень стоящий опыт сопровождения процесса умирания представлен в дзен-хосписе[33 - What-really-matters-at-the-end-of-life-or-BJ-Miller. [видеозапись] // YouTube. Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=apbSsILLh28&t=30s], где реализован подход уважительного отношения к последней странице жизненного пути. В нём созданы условия и возможности для глубинного контакта с собой, своей смертельной болезнью, своими переживаниями, некими завершающими действиями и событиями; без бегства, пряток, человек встречается с тем, что есть. Одним из важных ритуалов (больше я такого ни в каких учреждениях подобного типа не встречал), когда человек ушёл, тело не стремятся поскорее убрать и лучше так, чтобы никто этого не видел. Напротив, его медленно и почтительно выносят через сад, где каждый желающий, будь то кто-то из персонала или других пациентов может подойти попрощаться, что-то сказать, выразить себя, допустим, в слезах.

Мы полагаем, что между людьми есть некие невидимые энергетические каналы, некая неосязаемая коммуникация. Вспоминается пример из книги «Монстры и волшебные палочки» (это ещё и про то, что уходят весьма не всегда в преклонном возрасте). Там умирал младенец (нежеланный ребёнок), врачи были бессильны, пришёл к этой крохе психолог (не академический) и стал с ним говорить. Говорил о том, что он понимает, что ему кажется, что он никому не нужен, говорил о том, что и ему самому было бы больно, не хотелось бы жить… говорил о том, что в этом мире много людей, в том числе добрых и хороших, что в нём есть множество прекрасных вещей ради которых стоит жить, таких как любовь, красота, природа… И вот психологу стало казаться, что зеленоватая мордашка ляльки порозовела… Ребёнок пошел на поправку, он выбрал жить.

Вопрос: что будет, если те же самые слова сказал бы другой человек, который относился бы безразлично к дальнейшей судьбе младенца, который был бы внутренне несогласен с этими словами?… Работает само наше смысловое пространство, само наше отношение, наша открытость, искренний интерес, способность к экзистенциальной встрече. И то, что каждый есть индивидуальность, не означает, что мы не связаны, не означает, что мы не можем быть одним целым. Наше заблуждение о разделённости внутри есть следствие видимой физической разделённости, отдельности наших физических тел и человеческого эгоизма. Постижение отчуждения[34 - Об отчуждении подробней см.: Осин Е.Н., Леонтьев Д.А. Смыслоутрата и отчуждение // Культурно историческая психология 2007. № 4.] себя от мира как вопроса личного выбора, перерастание себя как эго есть ключевой момент распаковки смыслов смерти.

Полагаем, что этот же пример подходит к иллюстрации следующего вопроса данной главы – преодолению смерти смыслом, к выходу за её пределы. Мы уже рассматривали два его ключевых аспекта в книге «Новые горизонты старости»: единство (связи всего со всем) и ответ на вопрос «Кто я?». И если первый аспект красноречиво отражён в примере с младенцем (и скорее всего вы, мой читатель, сами сможете вспомнить подтверждения из своей жизни), то второй есть продолжение вопроса о свободе выбора восприятия и его сугубо прикладном характере.

Если некто утверждает, что завершением человеческого бытия является смерть тела, то о чём это говорит? Очевидно, что не о том, что это так и есть, что это правда или не правда; но это точно говорит нечто о восприятии этого человека, о том, как он выбрал видеть себя и мир (он выбрал быть атеистом, материалистом, может быть считает себя потомком обезьян или что-то вроде того). Как в этом случае предлагается выходить за пределы такой конечности бытия – социально (оставь потомство, сделай вклад в развитие науки, принеси пользу обществу и плоды деяний тебя переживут). На смысловую сферу такой взгляд конечно ставит некие ограничения, поскольку на вопрос вопросов о смысле жизни внятного ответа так и не получено.

Хотя мы здесь не ставим задачу отследить корни того или иного отношения к смерти и её восприятия, тем не менее отметим, что после трёх лет[35 - То, что в психологии отражено как «Кризис 3-х лет», когда ребёнок «открывает», что он такой же человек, как другие, а в его речи появляется местоимение «Я». Т.е. до этого периода ребёнок ещё не отождествляет себя с телом, с личиной; он говорит, например, «Илья хочет кушать, Илья упал, Илья играет с машинкой».] человек отождествляется с логикой мышления, которая присуща социуму. Т.е. она не вырабатывается, а усваивается; с известной долей достоверности можно говорить, о человеке как о продукте социальной логики. К её содержанию относится, в том числе и смерть, под которой понимают смерть всего человека: смерть тела – это тотальное исчезновение из бытия. У ребёнка изначально нет такого понимания, допустим, если ему сказать, что папа умер, то в сознании дитя это представлено примерно так «ну умер и умер, а что он завтра ко мне на день рождения разве не должен прийти?». Важно понимать, что существуют и другие варианты логики (например, в Индии), где «папа умер» будет означать, что «папа теперь как бы в соседней комнате, и мы сохраняем с ним отношения, он всё равно с нами, но по-другому».

Логика ума (в которой очевидно, что смерть тела явственно свидетельствует, что человека больше нет) противостоит логике сердца – логике веры, доверию внутренним ощущениям, переживаниям, интуитивному познанию (тело прекратило функционирование, но я чувствую, что он жив, что он незримо присутствует в бытии). Столь «презрительное» отношение современного мира, технического прогресса к эмоциональному интеллекту не может не оказывать пагубного влияния на таинство смерти (ведь можно видеть в ней и великую загадку, и равноценную сестру жизни).

Варианты преодоления пределов смерти представлены ощутимо дальше в мировых религиях (да и в огромном многообразии эзотерических школ и течений). И хотя в современных реалиях (как мы уже отметили выше) при развитии рационального, критичного мышления у человечества закономерно возникает множество вопросов (рассмотрение которых нам представляется излишней и малоплодотворной задачей) это не умаляет достижений духовных поисков, плюс к тому очень расширяет (добавляет варианты) того, что логика ума представляет как единственно реальное (смерть храма души есть гибель ноэтического и равно ему, на том основании, что душу нельзя «потрогать»).

И наконец, помощь в преодолении смерти смыслом (совладения с ней) предлагает и психология[36 - В которой мы бы особо выделили, и даже отдали пальму первенства, экзистенциальной школе]. Здесь нужно чётко оговорить, что есть когнитивный уровень, ментальный, уровень знаний (допустим человек узнал, что у него есть душа и вот он имеет такую информацию и может её воспроизвести) и чувственный уровень, когда человек обладает неким живым опытом («нутром чувствую, что это так»). Оба уровня являются важными, так, допустим, человек может с помощью разума как-то для себя конкретизировать свой более глубокий запрос (например, страх смерти), и искать ответы в книгах или беседах. Однако в такой работе доминантой является «уровень сердца», а ум является обслуживающим инструментом. Так, в психологической реальности ушедшие родные и близкие люди никуда не деваются, они продолжают влиять на жизнь человека (временами даже сильней чем при жизни). Человек продолжает вести с ними диалоги, что-то доказывать, спрашивать советы и т.д. И если некто имеет очень явственный опыт такого общения, то для него он может стать дверью к постижению неких новых, незримых измерений.

Приведу пример из занятий. Одна участница, допустим Светлана, 68 лет, рассказывала, что ещё в атеистическую молодость имела опыт общения с бесом, который предлагал ей богатство и успех в обмен на душу. Она показала ему кукиш, за которым последовала череда неприятностей, потерь, проблем со здоровьем. Однако Светлана о сделанном выборе не жалеет и со смертью у неё отношения доброжелательные. Ещё раз повторимся, что здесь мы не говорим о том, так это или не так «на самом деле», плохо это или хорошо, прав тот или другой[37 - Что привело бы к разделённости, продолжению внутренней и внешней войны, уходу с холистической позиции (утрате целостного видения).]. Мы проводим исследование, с целью максимально приблизится и чётко увидеть то, что есть, так, как оно есть.

В предлагаемом подходе, который мы относим (ближе всего) к экзистенциальной психологии, мы исходим из следующей аксиомы:

смерть является частью жизни (пожалуй, это единственная её гарантия) и, как любой её этап или ступень, она заключает в себе вполне определенную задачу – сказать в максимально возможной полноте осмысленности жизни прощай, с благодарностью уйти из неё. Как показывает теоретический анализ литературы (который в этом вопросе мало кого волнует), практика работы и само бытие (проводы родных и близких) выполнить данное экзистенциальное задание возможно лишь при соблюдении ряда условий. А именно: