Левиафан

–

До войны я контролировал почти треть этого города и участвовал в самых сложных операциях Тетры. – продолжил мой собеседник. – А теперь я просто солдат, воспитывающий детей. Это не так просто, как я надеялся, даже несмотря на то, что их растили по законам Тетры. – почувствовав, что я не понимаю, он пояснил. – Ну, Ты же знаешь, как растут… росли современные дети. Помню, Мы пацанами бегали по улице, лупили друг друга палками, стреляли пластиковыми шариками из игрушечных пистолетов, играли в прятки на стройках, катались на великах и скейтах по мостам, исполняли смертельные номера на турниках.

У Нас были травмы, реальные опасности, Мы учились решать проблемы без вмешательства родителей – Мы закалялись. Это было правильное детство. Но потом у людей начали появляться видеомагнитофоны, музыкальные проигрыватели и игровые приставки. Электронные развлечения казались куда интереснее реальных – люди стали меньше времени проводить в обществе, больше среди иллюзий. Потом телефоны, стереофильмы, трёхмерный звук и виртуальные очки. Поначалу это казалось чем-то интересным, полезным даже. Выдвигались теории, что электронные развлечения развивают мозг. Но с каждым годом становилось только хуже. Инструменты – перенесены в компьютер, память – перенесена в компьютер, развлечения – перенесены в компьютер, имущество – перенесено в компьютер, общение – перенесено в компьютер. Виртуальный мир стал не только дополнять реальный, но и заменять его. Но этого было мало: у людей отобрали кнопки, дали голограммы, потом отобрали голограммы, дали очки. В конце концов, отобрали даже очки и стали подключать компьютеры прямо к мозгу, смешав объективную реальность с субъективной виртуальностью. Никаких интерфейсов – компьютер стал частью разума. Вскоре появился Рай, и люди окончательно отдали ему свои жизни. Сидя в электронном мире, все начали быстро деградировать, ведь теперь даже навыки работы с компьютером были не нужны. – оператор прервал свою речь, чтобы перевести дух. – Ты знаешь, что первобытные люди могли по следу ноги определить, кто из их соплеменников здесь прошёл!? Представляешь себе чуткость? А сейчас их потомки со ста метров не смогут отличить человека от робота, потому что свои настоящие глаза они не открывали уже по несколько лет. В виртуальной реальности нет боли, нет сложностей и реальных опасностей, в ней люди могут всё, но виртуальной реальности не существует. Дети Тетры это знают. Их растят без компьютеров. А с виртуальной реальностью знакомят годам к девятнадцати, когда они уже понимают, что к чему в этом мире. Сыч и Лиса так воспитаны. Они не под каким предлогом не станут жить в Раю. Они не чета современным детям, которых подключают к компьютеру сразу после рождения. Представляешь, каким будет следующее поколение?

Я немного помолчал, оценивая картину современного мира.

–

А будет ли оно вообще, это следующее поколение? Гелий усмехнулся:

–

Тут Ты прав. В реальности детей заводить уже некому. Те немногие, у кого ещё не атрофировался инстинкт размножения, обычно, создают виртуальные модели своего потомства – так ведь гораздо проще, чем искать себе партнёра, знакомиться с ним, строить отношения, следить за здоровьем, рожать, растить. Это конец. Даже если Мы победим роботов, Наша цивилизация не выживет. Мы просто разучились выживать.

Повисло тяжёлое молчание. Какая-то часть меня уже начала сомневаться в том, что Мы сможем остановить конец света. Люди давно перестали быть людьми, они не готовы сражаться. Не готовы жить дальше.

Гелий не дал мне слишком углубиться в эти мысли:

–

Ладно, что там с расшифровкой мозга бота? Ты сможешь это провернуть?

Над этим вопросом мне думать не пришлось, я знал, что смогу.

–

Расшифрую, если достанем планшет.

–

А почему нельзя использовать обычный компьютер?

–

Обычный компьютер не тянет такой объём вычислений. Да и тип не тот. Нам нужны вероятностные алгоритмы, а не логически двойственные.

–

Значит, у роботов мозги квантовые?

–

Нет. Квантовые вычисления слишком специфичны, чтобы использовать их в процессе мышления. КВУ не могут решить многих элементарных задач, доступных классическим компьютерам. Сейчас кванты широко используются только в одной области: атака на шифры. Ну в моделировании сложных физических и биологических процессов, если они ещё где-то изучаются. Был бы мозг роботов квантовым, их поступки стали бы чересчур хаотичными. У них было бы много мнений об одних и тех же вещах.

–

Хм, поня-атно. Твой планшет точно остался в том квадрате? Он потянет мозг машины?

–

Да. Его нужно вернуть.

–

Вернём! – в ту же секунду отозвался Гелий. – Если готов, можем пойти прямо сейчас.

Хотя я чувствовал себя устало, нужно было соглашаться. Ведь ещё даже не вечер – рано отдыхать. Мне было стыдно перед самим собой признать, что я уже ни на что сегодня не способен.

–

Хорошо, идём!

–

Куда это Вы собрались!? – Лиса, которая, как мне казалось, спит, слегка напугала меня своим неожиданным вопросом.

–

К Чёрному Коту. Ты остаёшься здесь! – командным тоном ответил ей Гелий.

–

Ты можешь остаться здесь, а я пойду! – в такой же манере отозвалась девушка.

–

Не надо думать, что я балласт.

–

А Сыча одного оставим?

–

А что ему станет? – спросила в ответ Лиса.

–

Ладно, идём! – Гелий, определённо, гордился подопечной. Она всеми силами пыталась доказать, что может быть полезной, прилагая при этом немалые старания, чтобы перебороть свой собственный страх. Очевидно, её наставнику этого было достаточно, ведь отговаривать её от участия в новой операции он не стал. Довольная своей победой Лиса бодро поднялась с кресла и, взяв оружие, приняла ожидающую позу.

Послание

Снова Мы побрели по тёмным туннелям метрополитена. Я старался не растрачивать энергию на лишние движения, и, как будто, даже отдыхал на ходу. Лиса и Гелий, которых я едва видел перед собой, похоже, пребывали в том же состоянии, что и я, так что продвигались Мы медленно. Вдобавок, густая темнота, заполнявшая подземелье, не давала возможности следить за пройденным расстоянием, растягивая тем самым каждый миг.

Почему-то мне показалось, что большую часть пути Мы проедем на поезде. Стараясь понять, является это желанием или предчувствием, я обратился к своим компаньонам:

–