Мировая революция

Командир дивизии чуть не потерял дар речи.

– И куда я пойду после этого? Мне всего-то сорок семь лет, я думал еще лет десять Родине послужить.

– Все, дослужился полковник, скоро пойдешь на пенсию. Где тут у тебя можно поговорить спокойно?

– У меня в кабинете.

– Тогда пошли, что встал посреди дороги?

Полковник направился в штаб, следом за ним шел министр обороны. В кабинете Дубровский уселся в кресло хозяина, полковник стоял рядом, боясь даже вздохнуть.

– Садись, полковник, разговор у меня к тебе. Слышал, что Тихомиров выступил в Нью-Йорке с заявлением о сокращении армии почти в пять раз?

– Не может быть! – полковник был ошарашен такой новостью.

– Все, полковник, нет больше армии в России, да и самой страны больше не будет. Продал страну наш президент Америке. Включи телевизор!

Полковник схватил пульт, по телевизору показывали Нью-Йорк, толпы людей, которые держали в руках портреты Тихомирова и баннеры на английском: I love Tikhomirov.

– Во паскуда! Продал Россию-матушку Америке! – он с ненавистью смотрел в телевизор, казалось, еще немного, и полковник прорвется сквозь экран и собственными руками придушит Иудушку, который за американские деньги разваливает родную армию и уничтожает его будущее.

– Ну что, полковник, убедился?

– Мда, – сквозь зубы процедил командир дивизии. – И что же делать?

– Ждать, когда нас всех на скотобойню поведут. Да, полковник, сейчас всех, кто в погонах Родине служит, будут убирать. Нет больше России. Всю продали, целиком.

– Что же делать, товарищ министр?

– Что-что, Родину спасать! Этого американского прихвостня надо убирать, – министр осмотрелся по сторонам, поднес указательный палец к губам и перешел на шепот: – Есть на Руси еще патриоты, не все продажные шкуры. Мы должны держаться вместе. Скоро от тебя, полковник, потребуется помощь и вся твоя решительность. Не дадим армию развалить! – Дубровский встал, пожал руку полковнику Леонтьеву. – Смотри, Россия рассчитывает на тебя. Будешь в случае победы командующим округом. Настоящие патриоты нам нужны, да и в полковниках ты уже забегался, пора в генералы.

Дубровский поехал дальше. Его путь лежал за Наро-Фоминск. Там он провел переговоры с командиром Таманской дивизии. На следующий день под Балашихой в районе Медвежьих озер были назначены незапланированные учения войск Московского округа. По тревоге были подняты Псковская, Тульская и Ивановская воздушно-десантные дивизии, мотопехотные полки, расквартированные в Тверской, Брянской и Ярославской областях. В Подмосковье перебрасывались оперативные подразделения ГРУ со всех регионов России. Длинные колонны бронетехники потянулись к Москве. По телевидению сообщали, что министр обороны проводит проверку боеспособности российской армии и что в Подмосковье состоятся крупнейшие учения под названием «Защита России».

Глава 113. Военные учения

Тихомиров с Василием утром вернулись в Москву, и какая-то страшная усталость накатила на президента. Василий все не мог опомниться от впечатлений об Америке, точнее, от того, как много людей искренне радовалось приезду Тихомирова. Он представлял американцев совершенно по-другому. Сам Нью-Йорк не произвел на него должного впечатления, наверное, из-за того, что он не мог сравниться с современной Москвой.

Тихомиров набрал номер Дегтяревой.

– Приглашаю завтра вас всех к себе на дачу в Вороново. Приезжайте на шашлыки и подышите свежим воздухом. Пригласите всю нашу близкую команду, и жену Бориса Ивановича не забудьте. Давайте хоть один денек отдохнем.

– Хорошо, Сережа, спасибо за приглашение. Да, вот еще что. Хотела сообщить тебе замечательную новость. Любарский скоро женится на нашем министре образования. Они так друг другу подходят.

– Ксения Петровна, не скромничайте. Без вашей помощи, наверное, не обошлось?

– Совсем немножко.

Тихомиров почувствовал, как Дегтярева улыбается.

– До завтра, Сережа. Ребята будут в десять, а я немного задержусь.

Загородный дом Тихомирова представлял собой небольшое одноэтажное здание из красного кирпича с зеленой крышей, расположенное в середине участка, обнесенного высоким металлическим забором. Вокруг располагались небольшие клумбы и с десяток старых яблонь, которые каждый год радовали сочными плодами. Здесь Тихомиров отдыхал душой, любил посидеть в деревянной беседке, которую когда-то смастерил сам, и поговорить с дочерьми на житейские темы.

Тихомиров развел огонь в камине в гостиной, принес связку дров из сарая, подбросил несколько поленьев в костер и сел поближе к огню. И вдруг перед ним опять возник взгляд Алены Игоревны – но на этот раз все было иначе. Глаза этой женщины смотрели на него с благодарностью, и он почувствовал долгожданное освобождение от мук совести, которые он все время испытывал с тех пор, как стал президентом. Сидел ли он и разговаривал с кем-то, ехала ли в автомобиле или даже общался с женой и дочерьми, немой укор Алены Игоревны невидимой занозой терзал душу Тихомирова. Сейчас в ее взгляде не было укора. Только покой.

Радость переполнила Тихомирова, он вдохнул всей грудью и почувствовал, что воздух совсем другой, не тот, что был мгновение назад. Теперь воздух казался вкуснее и пропитан миллионами разных оттенков жизни этой Вселенной, которая так и манила к себе, шепча на ухо «открой меня». И Тихомиров вдруг понял, что безмолвный взгляд Алены Игоревны все это время был его помощником. Вряд ли бы он решился на реформы без этого мучительного напоминания. А потом он вдруг ощутил, что почти выполнил свою миссию и что он может теперь жить свободно. Ах, как ему хотелось съездить в горы. «Закончу с реформой армии, уйду с поста президента и начну путешествовать», – дал он себе слово и заснул.

Утром его разбудил звонок. Президент вскочил с кресла. На часах было уже десять утра. Огонь в камине давно погас, но маленькие угольки еще тлели. Он выбежал на улицу и открыл ворота. На пороге стояли главный советник Любарский в костюме мотоциклиста со шлемом в охапку, рядом были Гадальцев с Василием, а за ними Борис Иванович с женой. Колонну гостей завершали четыре охранника премьер-министра, который никак не мог привыкнуть обходиться без них. И хотя роботы справлялись с задачами охраны лучше человека, Левин по старинке предпочитал живых людей.

– Вы нас звали, и мы пришли, – сказал Любарский, и все заулыбались.

– Ну что же вы там стоите, проходите, – радушно пригласил Тихомиров.

Все гости впервые оказались на даче у главы государства и с удивлением глядели по сторонам. «Да, скромно все-таки у нас живет президент, – подумал про себя премьер, – с моей дачей, конечно, не сравнить».

– Сергей Иванович, а почему вы живете не в новом доме? Почти все россияне переехали в новые дома, – озадаченно спросил Любарский.

– Как-то не успел. Да вы не обращайте на меня внимания. Располагайтесь удобнее, друзья. Я сейчас приготовлю грузинский шашлык, это мой дед научил меня готовить. Он еще при советской власти некоторое время жил в Грузии

Тихомиров ушел в дом, чтобы достать замаринованное мясо, и вдруг за окном послышался сильный гул. Президент выглянул в окно и не мог поверить своим глазам: с грохотом свернув ворота, во двор въезжал настоящий танк. Следом за ним на территорию дачи ворвались солдаты в камуфляжной форме. Они побежали в дом, круша все на своем пути. «Здесь какая-то ошибка», – мелькнуло в уме президента. Навстречу солдатам вышло четверо молодых мужчин в черных костюмах из охраны Левина. Они попытались остановить военных, но нападавшие открыли огонь на поражение. Однако пули не попали в охрану, а упали рядом, не долетев всего несколько сантиметров. Потом один из охранников выстрелил волновой пушкой, и все солдаты потеряли сознание.

Танк выкорчевывал своими гусеницами красивую плитку, которой был отделан двор. Он набрал скорость и теперь шел полным ходом на охранников, которые оставались последней преградой на пути к президенту. Они переключили какие-то кнопки на своем оружии и открыли огонь по танку, он тут же заглох и встал намертво в центре двора. С другой стороны, ломая забор, поехал второй танк, за ним – третий и четвертый. Под их прикрытием солдаты начали наступать, обстреливая охрану со всех сторон. Гости бросились в дом.

– Что случилось, Сергей Иванович? – в панике закричал премьер.

– Я не знаю. Ложитесь на пол, а то заденет шальная пуля.

Василий спешно связался с Федеральной службой охраны и доложил, что на президента совершено нападение: «Нужда срочная помощь! Присылайте подкрепление, здесь танки и солдаты!»

Но в помещении оперативного дежурного ФСО уже стояли солдаты с автоматами наперевес.

– Лишнее слово – и ты труп, – тихо сказал дежурному войсковой офицер. – Молодец. Теперь положи трубку. Вот так-то лучше. Сержант Иванов, проводи нашего друга в комнату и запри его там.

В Москву вошли танки. Они перекрыли все въезды в город, большие перекрестки и блокировали все проезды в центр со стороны Садового кольца. В центре столицы расположились БТР и боевые машины пехоты, солдаты и офицеры патрулировали улицы, спецназ оцепил правительственный район Москвы. Несколько танков, проломив ворота, въехали на территорию Всероссийской государственной телерадиокомпании на Шаболовке, десантники захватили здание национального телевидения, телецентр «Останкино», а также радиокомитет на Пятницкой улице. На въездах в Московскую область стояли усиленные военные посты с танками и комплексами залпового огня «Смерч». Отряд ГРУ с вертолетов десантировался на здание Администрации президента на Старой площади. Второй отряд ГРУ брал штурмом здание правительства на Краснопресненской набережной. Спецназовцы спускались с крыши на веревках и через окна врывались в кабинеты. Приказ был един: убивать всех, никого не оставлять в живых. Спецназовцы в черных масках врывались в кабинеты и стреляли во все, что двигалось: в женщин и мужчин, пожилых и молодых. Через десять минут почти все сотрудники администрации были уже мертвы. Они лежали на своих рабочих местах, так и не поняв, что случилось. Кто-то пытался бежать, но пули настигали их, подкашивали, а неизвестный солдат подходил к ним, еще живым, и добивал выстрелом в голову.

Дегтярева услышала какие-то слабые хлопки. Что это? Она только по телевизору видела новости о проведении масштабных учений. «Странно! Почему маневры не согласовали с Администрацией президента, тем более, если они проводятся в Подмосковье? Такого раньше себе никто не позволял». Глава Администрации подошла к окну. В это время здоровый детина спустился сверху на веревке и повис на уровне ее окна. Еще минута – и он влетел в комнату, засыпав кабинет кучей осколков. Дегтярева выступила вперед.

– Молодой человек, что вы здесь делаете?

Спецназовец, пораженный поведением щуплой старушки, излучавшую мощную силу, остановился и оробел. Под пристальным взглядом Ксении Петровны солдат даже присел.

– Почему вы врываетесь сюда?

Парень сразу почувствовал себя маленьким ребенком, который что-то натворил. Эта пожилая женщина внушала ему страх и почтение одновременно.

– Я… это… У нас тут приказ…

– Кто отдал вам приказ? – жестко спросила глава Администрации.