неДетский мир

На экране появился Папа – самый главный человек в этом мире, создатель и начальник Верховного Интеллекта, симпатичный брюнет с мужественными чертами лица. Никита вскочил с места – все его существо переполняла гордость. В эту минуту он даже завидовал Маше, ведь Папа сейчас лично скажет ей какие-то приятные слова. Остальные дети поднялись вслед за ним и приготовились слушать речь Великого Наставника, как его ещё называли.

– Здравствуй, дочь, – начал Папа бархатистым баритоном, от которого у присутствующих побежали по телу мурашки, – пусть последний день детства не расстраивает тебя, впереди большой труд на благо общества, а немного погодя – составление пары и рождение ребёнка.

Папа помолчал. Молчали и дети. Никита думал, что все присутствующие наверняка слышат стук его сердца – он сильно волновался, видя Папу так близко на экране.

– Это будут прекрасные дни, полные игр, – продолжил он. – Взрослые, в отличие от детей, умеют быть счастливыми, помни это. Никакой депрессии, никаких сомнений, только радость и открытия каждый день. А этот подарок – тебе.

Папа широко улыбнулся с экрана, и каждый ребёнок думал, что в этот момент он смотрит именно на него.

Раздался деликатный стук в окно. За ним висел в воздухе дрон, держа в своих длинных, изгибающихся, как дождевые черви, металлических манипулах обёрнутую бантом коробку.

Папа, улыбаясь, смотрел с экрана и молчал, всем своим видом излучая радость и гордость за детей.

Маша подошла к окну, провела рукой вправо, и верхняя часть прозрачного пластика отодвинулась в сторону. Дрон тут же протянул манипулы с подарком к образовавшемуся проёму, Маша взяла подарок и прошла с ним в центр комнаты.

Никита не мог отвести восторженного взгляда от Папы, который изображал любопытство, вытягивая шею в сторону коробки в руках виновницы торжества.

Дети уселись перед экраном в нетерпении, Маша бесцеремонно разорвала упаковку и достала из коробки куклу. Не сдержавшись, именинница скептически хмыкнула.

Папа снисходительно улыбнулся.

– Дай этой малышке полежать до завтра, – вновь раздался приятный уверенный голос, так располагающий к себе. – Взрослые любят такие игрушки.

Стена погасла. Маша со всей силы швырнула куклу туда, где секунду назад вещало изображение лидера детского мира. Гости заохали и зашептались, Никита недоумевал и внутренне возмущался этим поступком. К кукле бросилась мама Маши, бережно её подняла и начала убаюкивать. Маша громко зарыдала. Бедняжка сдерживалась весь вечер, но больше уже не могла.

– Не хочу-у-у, – выла Маша, пока Олег и Марина несмело гладили её по плечам и волосам.

Мама Маши увлеклась новой куклой, рассматривала одежду, двигала кукольными ручками.

Никита глазами показал Марине на выход.

– Ну что, пора прощаться? – тихо спросил Олег.

Он поцеловал Машу в щеку, потом прижался губами к её вздрагивающей от рыданий голове.

– Я так боюсь, – шептала Маша, вытирая слёзы.

Олег обнял девочку крепче, стал гладить по волосам.

– Я так боюсь, – повторяла Маша.

Наконец, гости направились к выходу. Никита взял Марину за руку, махнул Олегу и поспешил покинуть квартиру, потянув за собой подругу.

Глава 1

Это был мир, где царило детство, и всё было приспособлено для детей – здания обтекаемых форм без острых углов, многочисленные зелёные газоны кругом, полное отсутствие деревьев, чтобы наблюдающие дроны имели возможность просматривать всё пространство – как иначе следить за безопасностью жителей? Повсюду детские площадки с песочницами, качелями, спортивными тренажёрами для детского досуга.

Каждое утро лучи восходящего солнца отражались от пластиковых поверхностей зданий, ослепляя вездесущих дронов, солнечные зайчики от парящих невысоко над землёй самоуправляющихся грави-такси плясали по всем полированным поверхностям, превалирующим в этом футуристическом пейзаже.

Высоко в небе, словно огромный флаг без флагштока, развивался видеоэкран с изображением Папы. Самый главный человек детского мира спешил поздороваться со своими подданными.

– …и я приветствую всех граждан нашего города, – раздавались слова Папы, эхом проносящиеся по всем улицам и лишь изредка заглушаемые тарахтением рядом пролетающих дронов, – города детства, города счастья…

Изображение Папы сменилось изображением Няни.

– Доброе утро, горожане! – бодрым голосом поприветствовала она жителей. – Впереди новый интересный день. Желаю всем провести его с пользой. Дети, ведите себя разумно. Взрослые, трудитесь старательно, и ваш труд будет вознаграждён.

Город просыпался под приветствия Главных Лиц. По улицам шли взрослые за руки с детьми. Взрослые были ярко одеты: женщины – в розовые платьица, яркие кофточки, мужчины – короткие шортики и аляпистые футболки. Они то и дело вертели головами по сторонам, дёргали за руку детей, что-то им показывали. Дети же, напротив, шли в однотонных классических костюмах, со строгими выражениями лиц. Все они выглядели крайне сосредоточенными, будь им шесть, десять или пятнадцать лет.

Вот одна серьёзная полная девочка лет восьми строго одёрнула свою маму, засмотревшуюся на витрину магазина игрушек. Она аккуратно, но настойчиво тянула её за локоть, но мама упрямо стояла на месте и клянчила какую-то куклу, что красовалась в витрине магазина.

– Мамуль, ну прекрати, – расстраивалась полная девочка, – нужно успеть вовремя, а если будешь делать работу хорошо, Няня подарит тебе эту красавицу.

Большой квадратный кусок витринного стекла ожил – на нём проступило изображение Няни. Та строго посмотрела на женщину и ласково погрозила ей пальцем. Женщина, виновато опустив голову, позволила дочери себя увести.

На другой стороне улицы худенькая девочка в очках вела своего отца. У него под мышкой были зажаты книги, сам беспокойно озирался по сторонам, то и дело вздрагивая от планирующих мимо грави-автомобилей. Девочка настойчиво и сосредоточенно тащила его за собой.

– У всех родители как родители, мне же достался непонятно кто, – строго фыркнула она.

Мужчина грустно вздохнул.

– Почему нельзя быстро собраться, надеть то, что ребёнок говорит, и пойти? Зачем эти книжки тебе, ведь на работе некогда читать, и Няня не разрешит, – не унималась маленькая воспитательница.

У отца скуксилось лицо, на глазах выступили слёзы. Не имея возможности сдержаться, он начал всхлипывать.

Девочка остановилась и повернулась к нему лицом.

– Ой, только не надо ныть опять, да что же это такое? – всплеснула она руками, глядя снизу вверх на расстроенного родителя.

Но его вид отнюдь не разжалобил дочку, она развернулась, ещё больше сдвинула брови и молча продолжила идти и волочить хныкающего отца за собой, обгоняя других пешеходов.

Высокий мальчик лет тринадцати шёл за руку с женщиной старшего возраста, когда что-то заставило его остановиться и посмотреть на ноги спутницы.

– Мам, ну что ты в самом деле, – не обошлось без укоризненных ноток в голосе, – ну неужели это так трудно?

Женщина понурила голову и стала теребить руками краешек своего красного платья в крупный белый горох.

Туфли на её ногах были надеты неправильно – носки обуви предательски смотрели в противоположные стороны.

– Переобувайся, что смотришь? – скомандовал сын.

– Прямо здесь? – смутилась женщина.

– Ну а как? Что людей-то смешить?

Женщина достала правую ногу из туфли, наступила на асфальт, повторила то же самое действие с другой ногой и надела туфли, как того требовали правила приличия и анатомические различия правой и левой ног.

Мальчик удовлетворённо кивнул и поднял руку, глядя на дорогу. Тут же возле них остановилось грави-такси.