Анабиоз

– Пока ты в СИЗО загорал, я продал всю технику, которая у нас была, – вздохнул Тимур. Все это явно навевало на него тоску. – Это твоя половина.

– Решил завязать?

– А ты?

– Это типа проверка?

– С чего ты взял?

– Ты так долго можешь вопросом на вопрос отвечать, да?

Тимур моргнул.

– Чего?

– Спасибо, говорю, за бабки, – прекратил я соревнование с вопросами. – Черт… Я хотел сегодня отмокнуть, помыться, забуриться в какой-нибудь кабак, отметить…

Тимур невольно принюхался.

– Ну, помыться тебе не помешает, ага.

– Тим, можно у тебя пожить?

– Ванная помнишь где?

– Мне больше, походу, некуда идти.

– Чистое полотенце в шкафу.

– Родители без восторга.

– Напор воды хороший, горячая есть, – продолжал Тимур.

– Так что скажешь?

Мой приятель не выдержал:

– Смой с себя эту вонь, Явара!

Я принял ванную. Вы даже не можете себе представить, какое это наслаждение – просто помыться, стоя на чистой металлической поверхности и зная, что ты один в этом крохотном помещении. Это как со зрением. Или наличием рук. Ты относишься к чему-то, как к само собой разумеющемуся, не ценя и даже не задумываясь о наличии явления и о его достоинствах. А потом оно исчезает, и ты понимаешь, какая это суровая и жестокая штука – жизнь.

С братом было то же самое.

Тимур постарался меня отвлечь. Постарался, как следует. Потому что, когда через полчаса я выбрался из ванной и выключил воду, за дверью были слышны голоса. Тимур умудрился оперативно собрать всех, кто был под боком, чтобы отметить мое возвращение.

Мы выпили. Потом выпили еще. Потом я, захмелев и уже мало что соображая, потянул всех в бар.

Позже мне рассказывали, что я повеселился на славу. Домогался официантку, подрался с каким-то уркаганом с золотым зубом и напоследок даже украл из бара пивную кружку в качестве трофея.

Назавтра я проснулся на матраце, постеленном на полу. Часы с немым укором указывали стрелками на 12 – был полдень. Голова гудела. Тимура дома не было. Я выпил кружку воды и снова плюхнулся на матрац.

Когда мы виделись с Сергеем в последний раз? Он приходил нечасто – у него ведь были дела. Личная жизнь, новая работа. Но он приходил. В отличие от многих других.

Помещение для кратковременных свиданий в СИЗО было новеньким. Соседи по камере рассказывали, что мне повезло – «свиданку» открыли за месяц до моего появления в изоляторе. Старая не годилась никуда: это были кирпичные клетки, а с посетителями нужно было общаться через узкое окошко, в которое могла пролезть разве что голова. Сейчас в СИЗО было около 20 кабинок из прозрачного пластика. С посетителями можно было общаться лишь по телефону – трубки висели по обе стороны пластиковой перегородки. Личный физический контакт с посетителями исключался, и поэтому за спинами не ощущалась поступь конвоиров в форме. За помещением для свиданий с помощью видеокамер, которые выводили картинки в комнату с мониторами, наблюдал лишь один человек.

Пару месяцев назад Сергей приходил радостный. Я давно не видел его таким.

– Мы с Женей квартиру присмотрели, – радостно поведал он. – В новом доме. Однокомнатная, но широкая, большая, хоть в футбол играй. Тебе понравится. Выйдешь отсюда – приходи в гости.

– Это вряд ли, брат. Твоя Женя меня терпеть не может.

– Это правда, – согласился Сергей. – А я терпеть не могу ее сестру. Тупая стерва. Что с того? Каждый чем-то жертвует.

Я засмеялся. А Сергей внезапно стал серьезным.

– Только это. Сразу хочу предупредить. Ни корешей, ни бухла, понял? У нас с Женей все серьезно.

Через полчаса мне надоело валяться на матраце, и я решил вставать. На кухне отрыл то, что вызвало в теле тихий восторг. Кофе. Я включил чайник, сделал себе крепкий и сладкий напиток. Закурил у окна.

После того визита Сергея не было пару недель. Затем он появился лишь минут на пять. Показал, прижав к пластиковой поверхности текстом от себя, записку от Тимура. Сказал, что отец приболел с сердцем и собирается ложиться кардиологию на обследование. Сергей спросил, нужно ли мне что-нибудь принести. И все на этом. Потом я вспоминал, что брат выглядел бледным и почему-то старался не смотреть мне в глаза. Я списал это на неприятности у родителей. Сергей всегда принимал их близко к сердцу.

Недели две назад я видел брата в последний раз. Он выглядел возбужденным.

– Я Женьке кольцо купил.

– А мне наушники обещал.

– Нет, ты не понял. Кольцо. Я ей хочу… ну, ты понимаешь?

Я не верил своим ушам. Мой младший брат.

– Шутишь.

– Неа, – Сергей хотел казаться серьезным, но мальчишеская улыбка делала его глупым и сопливым. – Мы уже живем вместе, почему нет. Она согласится, я знаю.

– Круто.

– Ага.

– И когда собираешься?

По лицу Сергея проползла какая-то пелена, смысл которой я тогда не уловил. А должен был. Я знал этого человека всю свою жизнь. Лучше, чем всех остальных людей на планете, вместе взятых.

– Мне скоро отъехать надо… По делам. Вернусь вот, и тогда, наверное. Надеюсь, ты как раз выйдешь. Я не хочу устраивать свадьбу, на которой не будет моего брата.

– Тогда дождись меня, – сказал я. Записка от Тимура уже делала свое дело, и я знал, что мое обвинение разваливается. – Надолго я тут не задержусь. Вот увидишь.

– Договорились, – серьезно кивнул Сергей. – Обещаю. А ты обещай мне, что больше никогда здесь не окажешься.