Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Хроники майора Корсакова. Том 4. Книга вторая

Жанр
Год написания книги
2017
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 14 >>
На страницу:
4 из 14
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

А у меня все похолодело внутри. «Господи Боже!!! Через полтора месяца прозвучит роковой выстрел в киевской опере и… и… Россия семимильными шагами двинется в земной ад!!!» – я с трудом удержал рвущиеся с языка слова. Не теперь! Прапрадед без того здорово ошарашен. Пусть немного придет в себя. А я тем временем получше восстановлю в памяти прочитанную мной научную литературу…

Через два дня, когда и сам дядя, и его домочадцы окончательно убедились в том, что перед ними не кто иной, как чудесно обретенный «племянник Дима» (хоть и несколько странный, потерявший память) – я наконец-то решился поговорить начистоту с далеким предком. Беседа происходила в кабинете последнего, после ужина, при запертых дверях.

– Как Вам известно… дядюшка… масонские организации оказывают всяческую поддержку революционным бандформированиям и фактически руководят ими, – волнуясь начал я. – Однако борьба русской полиции против «вольных каменщиков» тормозится засоренностью МВД и других правительственных учреждений масонскими ставленниками. Среди них такие высокопоставленные чиновники, как Джунковский, Урусов, Мосолов…

– Точно! Кругом сплошное предательство! – мрачно подтвердил Евгений Петрович. – И куда страна катится?!

– Прямиком в бездну, – ответил я и, откашлявшись, продолжил: – Несмотря ни на что, наша тайная полиция в принципе готова к разгрому масонских лож в России. Нас поддерживает председатель Совета Министров Петр Аркадьевич Столыпин. В сентябре сего года (после киевских торжеств) он намерен полностью развязать нам руки и нанести по масонству сокрушительный удар. Предварительно нам придется провести большую чистку в Министерстве внутренних дел, в тайной полиции и в корпусе жандармов. Это сложно, трудоемко, но выполнимо. Беда в другом! Несколько месяцев назад Мировая Закулиса приговорила Столыпина к смерти. Убийство произойдет 1 сентября 1911 года в Киеве. Непосредственный исполнитель – некто Богров. Финансовая и техническая подготовка осуществлена все той же Мировой Закулисой… Смерть Столыпина приведет к отставке его ближайших соратников в МВД – в первую очередь Курлова.

– Товарища министра?! – задохнулся прапрадед.

– Да! – сквозь зубы подтвердил я. – Но дальше – больше! На место Столыпина будет назначен тайный масон Коковцов и курс правительства кардинально изменится. Сильно ослабеют позиции патриотических организаций, резко сократится субсидирование патриотической печати. Одновременно возродятся и активизируются разгромленные Столыпиным антирусские силы. В 1913 году товарищем министра внутренних дел станет масон Владимир Джунковский, который…

– Хватит! – прохрипел иссиня бледный Евгений Петрович. – Хватит! Я не знаю, откуда ты взялся, откуда у тебя такие сведения… Не понимаю, КАК ты сумел заглянуть в будущее, но… почему-то тебе верю!!! Скажи… Дмитрий… есть ли шанс предотвратить убийство премьера?!

– Можно попробовать, – осторожно молвил я, – но мне понадобится Ваша помощь…

…Мы проговорили с начальником жандармского Управления вплоть до рассвета и выработали план действий. На первый взгляд – почти безукоризненный! Вдаваться в детали не буду (все равно ведь сорвалось!), сообщу лишь следующее: после долгого тщательного раздумья Евгений Петрович выбрал в Киевском охранном отделении того офицера, которому полностью доверял, и по телеграфу связался с ним. Выделил мне в помощь двух жандармских урядников: убежденных монархистов, членов Союза Русского Народа. Выдал оружие и крупную сумму денег на расходы. А перед отъездом крепко обнял, перекрестил и прошептал на ухо:

– Не пропадай больше, Дима! Береги себя!..

…На вокзале в Киеве нас должен был встретить некий Дмитрий Сосин (агент тамошнего охранного отделения) и проводить к начальнику охраны Столыпина, а дальше… Дальше Сосин оказался изменником (как и тот офицер, которому наивно доверял мой предок). Он проводил нас прямиком в засаду из трех десятков эсэровских боевиков, устроенную в каком-то загородном особняке. Оба урядника погибли сразу, получив по пуле в голову. Меня же бандиты решили взять живым, за что дорого поплатились. В процессе яростной, неравной схватки я угробил штук двадцать пять этих мерзавцев (часть застрелил, остальных убил голыми руками). Обратил оставшихся в паническое бегство и тут внезапно, откуда-то из кустов захлопали меткие выстрелы. Два кусочка свинца раздробили мне коленные суставы. Третий прошил грудь навылет. Я упал, захлебываясь кровью. Последним оставшимся в револьвере патроном прикончил иуду – Сосина (благоразумно державшегося в стороне от побоища). Получил чем-то тяжелым по голове и смутно, как сквозь вату, услышал торжествующий, басовитый голос:

– Матерый волчище попался! ТАКОЙ действительно был способен сорвать наши планы. Перевяжите ротмистра и отнесите в подвал. Полагаю, английский друг захочет полюбоваться на него перед отъездом!

– А дотянет? – усомнился кто-то писклявый.

Продолжения я не слышал, поскольку потерял сознание. А очнулся в той самой, описанной выше камере с сальной свечой…

…Горло спеклось от жажды, боль в груди резко усилилась… (Про ноги я уж не говорю!)…в висках застучали чугунные молоточки, а на глаза навернулись слезы. Но не от физических страданий и не от предчувствия скорой кончины!

«А ведь ничего… Ровным счетом ничего не изменилось за сто лет! – поразила меня неожиданная мысль. – Все вернулось на круги своя! Тупое самодовольство, недальновидность и некомпетентность многих высокопоставленных персон… Сатанисты и предатели во властных структурах, в органах госбезопасности, в Церкви… Страстное желание Запада изничтожить Россию и Православие… В начале двадцатого века оттуда финансировали и духовно вдохновляли революционные бандформирования. В конце двадцатого и в начале двадцать первого – поддерживают мятежников на Северном Кавказе! Какой-то заколдованный круг получается… За теми событиями столетней давности последовали кровавые войны, массовые репрессии, гибель десятков миллионов русских людей. А что ожидает нас в двадцать первом веке?!

Судя по некоторым признакам…»

Мои размышления прервал лязг отодвигаемого засова. Дверь отворилась, и в камеру заглянула хлыщеватая физиономия с усиками.

– Не сдох! – удовлетворенно констатировала она. – Вот и прекрасно! Столыпина «шлепнули» – час назад, и теперь господин Геддес желает посмотреть на того, кто едва не помешал устранить это серьезнейшее препятствие на пути к свободе!

– На пути… в царство антихриста… придурок! – выдавил я.

В камеру тяжеловесно протиснулись два боевика из недобитых «засадников».

– Взяли под руки и вперед! – коброй прошипела «физиономия». – Особо не церемоньтесь. Не долго уж ему!..

Глава V

Грубо, постоянно ударяя ранеными ногами о ступени, меня протащили по нескольким лестницам, заволокли в комнату на втором этаже и бросили в угол. К моменту моего прибытия там находились трое и беседовали. Причем один (вероятно, «английский друг») развалился в кресле, посасывая сигару, а двое стояли у стены чуть ли не навытяжку. Тип в кресле небрежно махнул рукой, и «физиономия» с боевиками на цыпочках вышла в коридор. Присмотревшись к оставшимся в комнате, я слегка вздрогнул. «Английский друг» оказался… Иосифом Геддесом! За минувшие шесть лет его внешность почти не изменилась. Только пополнел немного, да родинка на левой щеке разрослась до безобразных размеров. У стены же стояли двойники известных в наши времена либералов: Валерии Новохлевской и Анатолия Бабайса. «Новохлевская» была одета в вульгарное, цветастое платье, а «Бабайс» – в лакейский кафтан.

– Итак, проклятый вешатель убит. Вы, мадам, присутствовали в зале Киевской оперы. Опишите его последние минуты. – Длинный палец с грязным ногтем указал на Новохлевскую. Геддес говорил по-русски вполне свободно, с небольшим акцентом.

«Быстро обучился, сукин сын! – зло подумал я. – А скорее всего, он знал наш язык и раньше, но скрывал».

– Злодей стоял у рампы, когда мужественный Богров дважды выстрелил в него, – басовито забулькала «Новохлевская». – Одна пуля попала в грудь, другая в левую руку. Столыпин пронзительно взвизгнул, заскулил – «По-мо-ги-и-ите!», шлепнулся об пол как мешок с дерьмом и издох в страшных судорогах!

– Брешешь ты все… жирная потаскуха! – собрав волю в кулак, прохрипел я из своего угла. – На самом деле раненый премьер даже не пошатнулся. Он повернулся к ложе, в которой находился царь, и перекрестил ее дрожащей рукой. Потом неторопливыми движениями Столыпин положил на оркестровый барьер фуражку, перчатки и лишь тогда упал в кресло. Кроме того, он тяжело ранен, но еще не мертв!

– Врешь! Мерзавец! Подлец! Черносотенец! Жандармская морда! – по базарному завопила «Новохлевская».

– Заткнись, ушам больно, – оборвал ее Геддес и по-английски обратился к «Бабайсу»: – Ты тоже был в опере. Правду ли сказал ротмистр?!

– Правду, – неохотно сознался тот. – Валерия хотела сделать Вам приятное, но переборщила по скудоумию. Безграмотная содержательница борделя, из потомственных проституток… Чего с нее взять?

– Та-а-ак! – Низколобое лицо с оттопыренными ушами налилось кровью. – Выходит, операция провалилась! Вам, дорогие мои, придется ответить за бесполезную растрату выделенных нами финансов!

Веснушчатая физия «Бабайса» мертвенно побледнела, покрылась испариной.

– Нет, нет! Не надо репрессий! – трусливо зачастил он. – У меня есть достоверная информация от наших врачей. Раны премьера не совместимы с жизнью! Первая пуля (та, что в грудь) попала в крест святого Владимира, раздробила его и ушла в сторону от сердца. Тем не менее она пробила грудную клетку, плевру, груднобрюшную преграду и печень. Вешатель отправлен в клинику Маковского. По словам работающего там доктора Воронова (члена ложи «Северная Звезда»), Столыпин проживет три, максимум четыре дня. А уж Воронов специалист первоклассный! Он никогда не ошибается в прогнозах!

– Черт с вами, живите, – смягчился «английский друг». – Однако придется отложить мой отъезд. Я должен лично удостовериться в смерти нашего заклятого врага! Тем более последнее время загадочные вещи происходят. – Поправив пенсне на остром носу, Геддес впился изучающим взглядом в мою скромную особу. – Вот, например, этот жандармский ротмистр! Попав в засаду, он в одиночку уничтожил двадцать шесть ваших головорезов, используя не только револьвер, но и какие-то непонятные, невиданные досели приемы рукопашного боя. И благополучно бы выскользнул из ловушки, если б не меткость полковника Казначеева (того самого офицера-предателя!.)…

…Находясь в подземной камере, он словно видит на расстоянии мельчайшие подробности происходящего в Киевском оперном театре… Чудеса!.. Дай-ка огоньку. – Взмах длинного пальца в сторону «Бабайса». Тот рванулся к заморскому спонсору и старательно помог ему раскурить потухшую сигару.

– Кто ты?! – выпустив клуб дыма, по-русски спросил меня Геддес. – Отвечай! В противном случае горько пожалеешь. Я знаю толк в пытках! Сам прошел сквозь зверские истязания в Мукденских и Харбинских застенках вашей охранки!

Я хотел послать лживого подонка куда подальше, но распухший от жажды язык отказался дальше повиноваться. Изо рта вырвалось неразборчивое сипение.

– Ему не давали пить три дня, – вкрадчиво доложил «Бабайс».

– Но как же он смог рассказать о покушении на Столыпина?! – наморщил низкий лоб «английский друг». – Не понимаю!

– Вероятно, последний всплеск энергии, – заискивающе улыбнулся рыжий лакей. – Такое случается… иногда.

– Ладно. Так и быть, – грязный ноготь указал на графин с водой.

Спустя секунды шустрый «Бабайс» уже поил меня из горлышка.

– Кто ты?! – вновь повторил вопрос Геддес. – Маг? Чародей? Но тогда ты должен быть на нашей стороне. Слуги Люцифера не сражаются в рядах православных фанатиков!

– А ты угадай… Хосе Мари Гидис! Он же Гайдес, он же Годдес, он же мнимый португалец, он же шпион-двойник! – криво усмехнулся я. – Кстати (так, из любопытства), японцы простили тебе те морские транспорты, потопленные русскими крейсерами по твоей наводке?!

Геддес страшно переменился в лице и отшатнулся назад вместе с креслом. Тлеющая сигара выпала изо рта прямо на ковер. Пенсне сползло на кончик носа, а в маленьких глазках отпечатался животный ужас. «Байбайс» с «Новохлевской» пораженно уставились на иностранного спонсора.

– А в «пытках» ты действительно знаешь толк! – никем не прерываемый, продолжал я. – На гауптвахте в Мукдене тебя стегнули четыре раза ремнем по голой заднице и легонько пнули сапогом в бок. Ты тогда весь обоссался в процессе «зверского истязания». А помнишь, как ты целовал ботинки Персицу и его напарнику, чтобы не попасть в одну камеру с пленным японцем? Помнишь, как орал: «Смилуйтесь, Ваши Величества! Косоглазый злодей сперва изобьет меня, потом изнасилует, потом сожрет!» И в придачу в штаны наложил с перепугу…

– Замолчи, чудовище!!! – бешенно взревел опомнившийся Геддес, выхватил револьвер и несколько раз выстрелил мне в лицо. Голова разорвалась от дикой боли. Я вновь пронесся по темному тоннелю и… услышал человеческие голоса.

– Не иначе солнечный удар, Василий Иванович! – взволнованно говорил приятный баритон. – Когда же врач явится?! Вечно их ждать приходится: и на войне, и в пансионате… А если он умрет?!!
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 14 >>
На страницу:
4 из 14