В руках богини

– В чём дело? – спросил он.

– В припасах, брат, – мягко ответил Эарин, демонстрируя деньги. – Ты продавай, а мы купим.

Эльф с некоторым подозрением оглядел нас и нехотя кивнул.

– Ты, – он ткнул пальцем в грудь Эарина, – заходи. Может, в подполе что-нибудь для вас найдётся. А вы, – он указал на нас, – подождите снаружи.

Они вдвоём скрылись внутри. Через некоторое время Эарин выскользнул из двери с какими-то горшками в руках. Почти тут же с улицы послышался топот, стук, потом кто-то крикнул:

– Эй, хозяин, выходи! Исполни свой долг перед домом Кригел!

– Пронесло! – выдохнул Койд, вытирая лоб.

– Всё! – тяжело дыша добавил Эарин. – Возвращаемся.

Возле дома госпожи Урнары царила суета – ещё издали мы заметили, как Льонги и Андо пытаются увезти фургоны от дома. Какой-то человек на лошади покрикивал на них.

– Пошевеливайтесь вы, деревенщина! Вы мешаете бану Корлену Вегиру расположиться на ночлег! Убирайте свою рухлядь с улицы, коли кнута не хотите!

У него был совсем юный, ещё ломающийся голос – он был даже младше меня. Я, не сдержавшись, выругалась – к счастью по-русски, так что Койд с Эарином меня не поняли. Что это за хрен с горы? Что он себе позволяет? Я невольно начала перебирать пальцами, готовясь к заклинанию, но Эарин, почувствовал это.

– Держи себя в руках! – шепнул он. – Не хватало нам ещё и с рыцарем ссориться!

– Кто такие?! – крикнул нам всадник. – Я Даруш Бугад, оруженосец бана Корлена!

Эарин принялся объяснять, но тут из дома вынырнул Ангаквар.

– Это мои работники, – хмуро заявил он и представил нас. – Охранник Койд и счётчица Маржи. А также мой брат Эарин.

– Ладно, проходите… – недовольно пробормотал парнишка, скривив губы.

– Дом госпожи Урнары заняло рыцарское копьё, – мрачно буркнул Ангаквар, когда мы вошли во двор.

– Рыцарское копьё заняло дом? – удивлённо переспросила я. – А сам рыцарь куда подевался?

– Не смешно, – процедил Ангаквар. – Если ты забыла, то копьё – это сам рыцарь, его оруженосцы и пажи. Они тут и поселились. Урнару выгнали на чердак, Лаурэ заставили прислуживать себе, а мы сегодня будем ночевать в фургонах.

– Что за жизнь, ни поспать, ни погреться! – сплюнул Койд, и я была согласна с ним на все сто. Мы развернулись и направились к воротам. На улице зацокали копыта, и во двор, навстречу нам, вошёл седой, усатый человек в богато украшенной кольчуге. Похоже, это и есть тот самый бан Корлен.

– А ну посторонитесь! – гаркнул он, но, заметив меня, сменил тон. – Ого! Надо же какие цветы растут зимой посреди города! Кто ты, девица?

Ангаквар побагровел, Эарин побледнел, но я слегка кивнула им, стараясь смотреть как можно уверенней, мол, ничего со мной не будет.

– Эй, рыжая! Звать тебя как? – подойдя поближе, повторил рыцарь уже менее любезно.

– М-маржи, – выдавила я. – Маржи из Гогара.

– Иди со мной, Маржи из Гогара, – велел рыцарь, а затем добавил, обращаясь к мужчинам. – А вы все убирайтесь с глаз долой!

Я ободряюще улыбнулась Ангаквару, хотя на душе скребли даже не кошки, а целый прайд львов, и зашагала вслед за баном Корленом.

В доме шла пьянка. Несколько молодых парней, скорее даже подростков – видимо оруженосцы – сидели за столом, гоготали и вливали в себя вино. Я подумала, что бан Корлен их сейчас разгонит, но тот лишь крикнул.

– Подать мне самую большую кружку!

Из кухни появилась Лаурэ с искажённым от страха лицом, нёсшая в руках кувшин и здоровенную глиняную кружку с узорами.

Бан Корлен выхватил её, плюхнулся на стул во главе стола и силой усадил меня рядом. Оруженосец, сидевший тут же, похотливо уставился на меня. В моей душе всё перевернулось – шум общей залы «Золотого пера» вновь зазвучал в голове. Проклятье!

– Эй, крошка, ещё медовухи! – воскликнул один из оруженосцев. Лаурэ юркнула в кухню и, вернувшись с новым кувшином, принялась наливать. Бан Корлен шлёпнул её ниже пояса, и она вздрогнула всем телом.

Оруженосцы болтали, перебивая, и перекрикивая друг друга, и иногда отпускали двусмысленные шутки в адрес меня и Лаурэ. Бан Корлен под столом деловито ощупывал моё бедро. Я почувствовала, что закипаю. Что же делать? Может они напьются, и заснут прямо за столом? Нет, не похоже. Вон, пьют кружку за кружкой и хоть бы что!

– Ещё кувшин! – велел рыцарь, заглянув в пустую кружку. – Да смотри, тащи покрепче, а то эта больно слабая! Вода, а не медовуха, я бочку выпью, а потом на руках пройдусь! И ты пей, Маржи!

Я осторожно отпила из поставленной передо мной кружки. Хм, и впрямь не так уж крепко. Лаурэ метнулась в кухню, и у меня родилась идея. Пока ещё неотчётливая, но, возможно, спасительная.

– Можно я ей помогу?! – просительно протянула я, заглядывая в глаза бана Корлена.

– Иди! Но потом возвращайся за стол! – кивнул рыцарь.

Оказавшись на кухне, я первым делом спросила у Лаурэ.

– Слушай, у вас дома никакого снотворного нет?

– Нет.

– А чего-нибудь покрепче?

– Нет! – с несчастным видом отозвалась Лаурэ. – Мы пьём редко, так что ничего особенно крепкого не держим. Ни гогарского хлебника, ни горднатской изумрудки. А от этого пойла действительно, разве что с целой бочки опьянеешь.

Я взяла у неё из рук кувшин и заглянула в него. Хм. Медовуха – это вода, мёд, этиловый спирт и всякая дрянь, о которой вспоминать не стоит. Если бы я могла разделить всё это… Я снова посмотрела на кувшин, затем на Лаурэ. Ободряюще взяла её за руку и произнесла:

– Не было печали! Сейчас будет им покрепче!

Я поставила кувшин на стол и, погрузила в медовуху указательные пальцы рук.

– Что ты делаешь? – испуганно прошептала Лаурэ.

– Спасаю тебя и себя, – отозвалась я, стараясь почувствовать магию в руках. Пальцы начало покалывать, и, спустя мгновение, энергия потекла в кувшин. Я поболтала пальцами в разные стороны и почувствовала, как жидкость отзывается на мои движения. Когда я осторожно подняла руки, то под моими пальцами висели две здоровенные капли. Одна из них, жёлтая, пахла мёдом, другая, прозрачная – спиртом. Я опустила спиртовую каплю – вернее каплищу – обратно в кувшин, и велела Лаурэ.

– Давай сюда все кувшины, какие есть в доме!

Лаурэ открыла дверцу в полу и нырнула в подвал. Через несколько секунд передо мной стояло с полдюжины кувшинов с медовухой. Мне предстояло сделать из них то, что вырубит этих вояк. Я принялась разделять спирт и мёд, собирая первый в свой кувшин, а второй – в стоявшее на полу ведро. Когда убойный коктейль, градусов на восемьдесят, был готов, я добавила немного мёда из ведра, и сунула кувшин Лаурэ.

– Неси! Скажи, что это самое лучшее ваше вино!

Лаурэ вмиг умчалась, и вскоре из комнаты донеслись восхищённые возгласы, мало-помалу утрачивавшие членораздельность. Ну, ещё бы, нельзя же так резко повышать градус!