Война. 1941-1945 (сборник)

Пусть прочтут все бойцы приказ людоеда Кюблера. Пусть они еще сильней стиснут зубы. Мы припомним все, когда настанет час расплаты. Мы не забудем о наших товарищах, оставленных без помощи гитлеровскими «санитарами» – мясниками – иначе их не назовешь.

Пусть прочтут приказ людоеда наши санитары и носильщики. Об их мужестве говорят советские матери и советские жены. Кто не унесет раненого товарища от палачей? Спасти товарища – это спасти себя. Спасти товарища – это спасти родину.

24 сентября 1941

25 сентября 1941 года

Я родился в Киеве на Горбатой улице. Ее тогда звали Институтской. Неистребима привязанность человека к тому месту, где он родился. Я прежде редко вспоминал о Киеве. Теперь он перед моими глазами: сады над Днепром, крутые улицы, липы, веселая толпа на Крещатике.

Киев звали «матерью русских городов». Это – колыбель нашей культуры. Когда предки гитлеровцев еще бродили в лесах, кутаясь в звериные шкуры, по всему миру гремела слава Киева. В Киеве родились понятия права. В Киеве расцвело изумительное искусство – язык Эллады дошел до славян, его не смогла исказить Византия. Теперь гитлеровские выскочки, самозванцы топчут древние камни. По городу Ярослава Мудрого шатаются пьяные эсэсовцы. В школах Киева стоят жеребцы-ефрейторы. В музеях Киева кутят погромщики.

Светлый пышный Киев издавна манил дикарей. Его много раз разоряли. Его жгли. Он воскресал. Давно забыты имена его случайных поработителей, но бессмертно имя Киева.

Здесь были кровью скреплены судьба Украины и судьба России. И теперь горе украинского народа – горе всех советских людей. В избах Сибири и в саклях Кавказа женщины с тоской думают о городе-красавце.

Я был в Киеве этой весной. Я не узнал родного города. На окраинах выросли новые кварталы. Липки стали одним цветущим садом. В университете дети пастухов сжимали циркуль и колбы – перед ними открывался мир, как открываются поля, когда смотришь вниз с крутого берега Днепра.

Настанет день, и мы узнаем горькую эпопею защитников Киева. Каждый камень будет памятником героям. Ополченцы сражались рядом с красноармейцами, и до последней минуты летели в немецкие танки гранаты, бутылки с горючим. В самом сердце Киева, на углу Крещатика и улицы Шевченко, гранаты впились в немецкую колонну. Настанет день, и мы узнаем, как много сделали для защиты родины защитники Киева. Мы скажем тогда: они проиграли сражение, но они помогли народу выиграть войну.

В 1918 году немцы тоже гарцевали по Крещатику. Их офицеры вешали непокорных и обжирались в паштетных. Вскоре им пришлось убраться восвояси. Я помню, как они убегали по Бибиковскому бульвару. Они унесли свои кости. Их дети, которые снова пришли в Киев, не унесут и костей.

«Отомстим за Киев», – говорят защитники Ленинграда и Одессы, бойцы у Смоленска, у Новгорода, у Херсона. Ревет осенний ветер. Редеют русские леса. Редеют и немецкие дивизии.

Немцы в Киеве – эта мысль нестерпима. Мы отплатим им за это до конца… Как птица Феникс, Киев восстанет из пепла. Горе кормит ненависть. Ненависть крепит надежду.

Пожаловал барин…

Некоторые думали, что немцы привезут с собой русских помещиков. Плохо они знают гитлеровскую породу: герр хапун не то что краденой земли, он даже краденой булавки никому не отдаст. В русскую деревню Отрадное пожаловал барин – граф Кермер. Об этом нас известил приказ 38-го немецкого мотоциклетного батальона 18-й дивизии. В приказе сказано:

«На основании приказа верховного командующего армией я постановляю, что выполнение указанных мероприятий в подчиненной мне области должно быть обеспечено находящимися в данной области войсками. Сельскохозяйственными офицерами назначаются: Лейтенант Маттерн (мотоциклетный батальон) – его ведению подлежат селения Мелехово, Кузьмичино, Митнево, Клевцы. Лейтенант граф Кермер (разведывательная группа 18-й дивизии) – его ведению подлежат селения Тимошино, Отрадное. Сельскохозяйственные офицеры устанавливают связь с доверенными старостами, которым указывают, какие работы должны быть немедленно выполнены. Чрезвычайно важно, чтобы урожай был собран без остатка и чтобы были проведены осенние посевы.

Указания о поставках и выдаче хлеба последуют позднее. Колхозы сохраняются как хозяйства. Стремлению крестьян к разделу земли должен быть дан отпор. Крестьян следует поучать, разъяснив им, что колхозная система, как большевистская, отменяется. Однако на земле бывших колхозов будет вестись крупное хозяйство. Ничего другого не может быть. Каждый крестьянин обязан работать на общем дворе. За свою работу он будет получать через известные промежутки времени сельскохозяйственные продукты или плату. Для поддержки сельскохозяйственных офицеров коменданты селений назначают особо подходящих унтер-офицеров, которые осуществляют непосредственный надзор за работами и докладывают сельскохозяйственному офицеру об успехах в работе или о случаях саботажа, нежелания работать и т. д. На доверенного старосту должна быть возложена ответственность за проведение всех работ. Его нужно всемерно поддерживать против его односельчан.

    Кунерт».

Лейтенант Маттерн и граф Кермер – вот новое столбовое дворянство: им раздают русские угодья. Они получат не только русский чернозем, но и русских крепостных. В 1861 году в России, под давлением народа, было уничтожено крепостное право. В 1941 году Гитлер его восстанавливает. Унтер-офицеры («особо подходящие») с плетками будут следить за ходом работ. «А через известные промежутки времени» граф Кермер будет швырять своим крепостным вершки от картошки и корешки от пшеницы. Для нерадивых – порка на конюшне. Для девушек – графская постель. Для недовольных – гитлеровская виселица.

Барин пожаловал к нам: герр граф Кермер. Хорошо бы устроить социалистическое соревнование – кто первый уложит этого сиятельного разбойника.

26 сентября 1941

Киев

На войне нужно уметь переносить горе. Горе питает сердце, как горючее – мотор. Горе разжигает ненависть. Гнусные чужеземцы захватили Киев. Это – горе каждого из нас. Это – горе всего советского народа.

Его звали «матерью русских городов». Он был колыбелью нашей культуры. Когда предки гитлеровцев еще бродили в лесах, кутаясь в звериные шкуры, по всему миру гремела слава Киева. В Киеве родились понятия права и справедливости. В Киеве расцвело изумительное искусство, славянская Эллада. Берлинские выскочки, самозванцы топчут сейчас древние камни. По городу Ярослава Мудрого шатаются пьяные эсэсовцы. В школах Киева стоят жеребцы-ефрейторы. В музеях Киева бесчинствуют погромщики Гитлера.

Киев был светлым и пышным – он издавна манил к себе голодных дикарей. Его много раз разоряли. Его жгли. Он воскресал из пепла. Давно забыты имена его случайных поработителей, но бессмертно имя Киева.

Здесь кровью были скреплены судьба России и судьба Украины: истоки одной реки, корни одного леса. И теперь горе украинского народа – горе всех советских людей. В избах Сибири и в саклях Кавказа женщины с тоской думают о городе-красавце.

Мы помним героев Киевского арсенала – это были первые бои за свободу. Бури революции освежили Киев. Я был там этой весной. Я не узнал родного города. На окраинах выросли новые кварталы. Липки стали одним цветущим садом. В университете дети пастухов сжимали циркуль и колбу – перед ними раскрывался мир, как раскрываются поля, когда смотришь вниз с крутого берега Днепра.

Настанет день, и мы узнаем изумительную эпопею защитников Киева. Каждый камень будет памятником героям. Ополченцы сражались рядом с красноармейцами, и до последней минуты в немецкие танки летели гранаты, бутылки с горючим. Подступы города залиты вражеской кровью. В самом сердце Киева, на углу Крещатика и улицы Шевченко, гранаты впились в немецкую колонну. Настанет день, и мы узнаем, как много сделали для защиты родины защитники Киева. Мы скажем тогда: они потеряли сражения, но они помогли народу выиграть войну.

Сожмем крепче зубы. Немцы в Киеве – эта мысль кормит нашу ненависть. Мы будем за многое мстить, мы отомстим им и за Киев. В восемнадцатом году они тоже гарцевали по Крещатику. Их офицеры тогда вешали непокорных и обжирались в паштетных. Вскоре им пришлось убраться восвояси. Я помню, как они убегали по Бибиковскому бульвару. Тогда они унесли свои кости. Их дети не унесут и костей.

Отомстим за Киев, думают защитники Одессы. И вот гибнут вражеские дивизии, кочующие возле Южной Пальмиры. Отомстим за Киев, повторяют отважные ленинградцы. И вот гремят морские орудия, идут в штыки кировцы, враг истекает кровью. Отомстим за Киев, твердят бойцы у Новгорода, у Смоленска, у Херсона. И падают сраженные насильники. Ревет осенний ветер. Редеют русские леса. Редеют и немецкие дивизии.

Когда убивают любимого командира, с сухими глазами идут в бой бойцы: отплатить врагу. Когда гитлеровцы сжигают дом, колхозники берут топоры и уходят в лес: отплатить врагу. Они осквернили Киев. Мы отплатим им за это – до конца, чтобы дети их детей суеверно дрожали при одном имени – «Киев».

Мы освободим Киев. Вражеская кровь смоет вражеский след. Как птица древних Феникс, Киев восстанет из пепла, молодой и прекрасный. Горе кормит ненависть. Ненависть крепит надежду. Сомкнем ряды. Нам есть за что драться: за Родину, за наш Киев.

27 сентября 1941

<Советским детям>

Советские дети временно занятых немцами районов!

Настали суровые дни. Теперь не до игр. Я говорю с вами, как со взрослыми. Будьте сильными, дети!

Германия напала на нас внезапно, она долго готовилась к разбойному набегу. Она собрала большие силы. Ей удалось занять наши западные области. Но немцы заплатили за это дорогой ценой – их лучшие дивизии перебиты.

Война – дело трудное и сложное. Приходится иногда отдавать врагу города и села. Тяжело было нашим бойцам оставлять Минск, Смоленск, Киев, Харьков, но армия должна думать об одном: как одержать последнюю победу.

С каждым днем немцы слабеют, с каждым днем растет наша сила. С дальних окраин нашей необъятной родины идут на запад все новые и новые дивизии. Мощные заводы Урала и Сибири изготовляют каждый день все новые и новые самолеты, танки, орудия. Мы одержим последнюю победу. Мы прогоним гитлеровцев. Ребята, не падайте духом! Мы вернемся.

Вы росли для хорошей, свободной жизни, и вы увидите хорошую, свободную жизнь. За ваше счастье сражаются ваши отцы и старшие братья. Будьте достойны их!

Гитлеровцы хотят вас обмануть. Они хотят вырастить из вас рабов. Не верьте ни одному их слову. Знайте, что каждый фашист – лжец.

Они вам скажут, что они выиграли войну, – не верьте. Это ложь. Более двух лет Гитлер воюет. Он захватил много чужих стран, но победы он не добился. Он говорил, что займет скоро Лондон. Это было прошлым летом. Англичане ответили: «Попробуйте, мы вас ждем. Рыбы в море вас тоже ждут». Немцы испугались. Они начали бомбить Лондон, бомбили днем и ночью. Но англичане не сдались. Тогда, обезумев, гитлеровцы бросились на нас.

Каждый день английские летчики бомбят Западную Германию, уничтожают заводы, порты, мосты. Теперь наши летчики бомбят Восточную Германию. А Берлин бомбят то советские, то английские летчики: скидывают на гитлеровское гнездо огромные бомбы. Мы уже встретились с англичанами в немецком небе. Скоро мы с ними встретимся на немецкой земле.

Против немцев флот Великобритании. Германия окружена. У немцев мало бензина, мало каучука, мало меди. У них мало хлеба, они живут впроголодь. Вы видели, как они накидываются на еду, – это голодные крысы.

Против гитлеровцев Америка. Там гигантские заводы работают круглые сутки – изготовляют самолеты и вооружение для Англии и для Советского Союза. На море немцев не видно – они боятся высунуть нос из портов. Транспорты идут свободно из Америки в английские и советские порты.

Против немецких фашистов вся Европа. Я был в Париже, когда туда пришли гитлеровские бандиты, я видел, как их ненавидят французы. Их ненавидят и другие порабощенные народы: чехи, поляки, югославы, бельгийцы, голландцы, норвежцы, греки. Вот сколько у немцев врагов. Повсюду в захваченных странах сражаются партизаны, нападают на немецкие посты, спускают с откосов эшелоны. Крестьяне уничтожают хлеб и скот, чтобы не досталось добро насильникам. Рабочие ломают станки, изготовляют негодные моторы.

Против гитлеровской Германии наша Красная Армия и весь наш великий народ. Вот уже около шести миллионов гитлеровцев убито или искалечено на нашей земле. Много тысяч немецких самолетов сбито. А сколько уничтожено немецких танков! Наша артиллерия хорошо работает – немцы очень ее не любят, они еще пробуют наступать, но они уже чувствуют, что их песенка спета.

Они говорят, что разрушили Москву. Я пишу это в Москве. Из моего окна видна улица – идут трамваи, троллейбусы. Открыты все магазины. Работают кино и театры. Много раз немецкие самолеты пробовали прорваться к Москве. Их встречают наши истребители, наши зенитки. Сотни бомб немцы покидали вокруг Москвы на леса, на болота. В Москве они разрушили десятки домов. Но москвичей этим не запугаешь. Наша столица живет кипучей жизнью.

Вы видели, что несут гитлеровцы нашему народу. Они чванливы, они гордятся тем, что они немцы. Они презирают другие народы. Они хотят быть первыми, взять палку и командовать. Я был у них в Берлине во время войны. Они одичали. У них теперь нет ни писателей, ни настоящих театров. Они сожгли лучшие книги. Это дикари. Они жестокие люди. Гитлер сказал прямо, что человеку лучше жить без совести. Так они и живут. Это бессовестные люди. Грабят другие страны, повсюду разрушают города, библиотеки, больницы, школы. Своих детей они растят для одного: для солдатского ремесла. Для них дети – это пушечное мясо. Но история не может повернуть вспять. Не может человечество вернуться к дикарским временам. Скоро уже наша армия и народы всего мира уничтожат этих бешеных волков.

Не верьте ни одному гитлеровскому слову. Если с вами говорят немцы или люди, которые продались немцам, знайте, что они врут, не верьте их листкам, они написаны русскими буквами, но писала их немецкая рука.