Аден

– Надеюсь, вы не против, что я провел вас к шаттлу через безвоздушное пространство, а не через переходной шлюз? Хотел, чтобы вы почувствовали, так сказать, магию места.

– Всё в порядке, Эрик, это интересный опыт.

– Переходной шлюз у вас тоже будет возможность опробовать. Потом сравните свой опыт, – сказал Меффер и похлопал Севастьянова по плечу. – Хотите, открою вам интересные статистические данные о золотом уровне? Половина постояльцев «Адена» сидят на тех или иных препаратах, изменяющих сознание.

– То есть на наркотиках?

– А другие находят утешение в объятиях самых красивых женщин и мужчин. Здесь можно всё. Почти всё. И через какое-то время люди начинают лезть на стенку, а кто-то и в петлю.

К чему он мне всё это рассказывает?

– К чему я всё это говорю? Если не хотите здесь свихнуться, делайте хоть что-то. Делайте, думайте, работайте. Я помню, как вы назвали «Аден». Я тоже живу в раю, но при этом работаю. Управление компанией – это часть моего личного рая. Если не хотите, чтобы каждый день вашу облёванную спальню приводили в порядок, займитесь делом.

Меффер было замолчал, но вдруг добавил:

– Собственно, для этого я и построил себе виллу. Это помещение для работы. Творчества, если хотите, и размышлений.

– Боюсь представить, во сколько вам это обошлось.

– О, да. В космическую сумму! – ответил Эрик. Оба рассмеялись.

– Посмотрите вниз, – внезапно сказал Меффер. – Видите?

Из-под земли торчали тёмные колышки.

– Вижу. Что это такое?

– Под поверхностью Марса кипит работа. Обитаемая зона разрастается. И ни одного живого рабочего. Только роботы.

– И что они там делают?

– Пока в основном роют тоннели. Огромные тоннели. Попутно проводят геологические исследования. Сейчас большая часть ресурсов завозится с Земли, и это, как вы понимаете, влетает в копеечку.

– А роботы?

– А роботы – это недорого. По крайней мере, это обойдётся дешевле в перспективе. Чем меньше на Марсе случайных людей, тем лучше.

– Я тоже случайный человек.

– О, нет. Такие случайности, как ваша, далеко неслучайны. Далеко неслучайны, хоть и кажутся таковыми на первый взгляд.

Михаил не понял, что имел в виду Меффер, но переспрашивать не стал. Ему, в сущности, теперь было всё равно. В кои-то веки он хозяин своей жизни. Живёт в прекрасном особнячке на бульваре Леонардо да Винчи и уже не помнит, когда в последний раз спешил. Именно он сейчас летит над долинами Марса по правую руку от главы ОАК. И это он дал согласие на встречу, а не Эрик приказал ему лететь.

Разговор с Меффером сам по себе сошёл на нет. Однообразие марсианских пейзажей сделало своё дело, и Михаил задремал.

«Скоро будем!» – голос Эрика вывел Михаила из сна. Он открыл глаза: шаттл шел галсом по широкому ущелью.

Вдруг на одном из склонов показался тёмный силуэт, который поначалу можно было принять за потерпевшую крушение летающую тарелку. Её «шасси» были утоплены в грунте. Почти вся «тарелка» обтянута фиолетовой сеткой, шестигранные ячейки которой тускло поблёскивают в неярких солнечных лучах. Михаил догадался, что это солнечные батареи.

Шаттл сделал несколько кругов над посадочной площадкой, как бы прицеливаясь, и очень мягко приземлился на прорезиненную платформу. Из «тарелки» выдвинулся сложенный гармошкой переходной шлюз.

«Уважаемые пассажиры, в данный момент происходит проверка помещений автономного жилого модуля “Аврора”. Через 35 секунд проверка будет завершена. Благодарим вас за терпение. Состав атмосферы в норме, давление в норме, температура 23,7 градуса по шкале Цельсия, бактериологический и радиационный фоны в норме. Внимание! Шлюзы открываются».

Михаил услышал шипение.

– Небольшой градиент давления, не волнуйтесь. – Меффер первым шагнул в небольшой коридор.

Михаил притронулся к тонкой, почти невесомой матовой стенке, крайне аккуратно, боясь проткнуть. В голове пронеслась хулиганская, почти безумная мысль навалиться всем телом на хрупкий пластик и пробить его…Ведь Марс так похож на пустыню, а в пустыне можно жить. Жить, не прячась под куполом, вдыхая средиземноморский бриз, который приносит северный ветер. Михаил ужаснулся своим мыслям. Порвав стенки, он обречет себя и Эрика на мгновенную гибель. Тем временем коридор закончился, и они оказались внутри «Авроры» – загородного дома Меффера.

Белые стены, пара кресел, мягкий свет. Михаил услышал музыку. Судя по всему, новый лаунж, написанный Розой Врубель в соавторстве с машинным интеллектом. В камине теплятся искусственные огоньки. На полу перед диваном – шкура белого медведя.

Мимо Михаила проехал робот и направился в сторону шлюза.

– Робот поможет нам разгрузиться, – услышал Михаил голос Меффера из другой комнаты. – Кстати, если вы уже увидели шкуру медведя, она искусственная. Вы же помните об экологических проектах ОАК?

Как может человек, спокойно говорящий о войне, так щепетильно относиться к животным? Михаил не мог этого понять.

– Как я уже говорил, здесь я работаю, – Эрик включил огромные настенные экраны и вывел из сна бесчисленные приложения. Нажав на браслет, запустил синхронизацию данных с компьютерами «Авроры».

– Конечно, можно было наладить синхронизацию из общего облака с моим домом. Но дальняя связь на Марсе пока неважная. Поэтому синхронизирую по старинке.

– Меффер, а вы трудоголик!

– О нет! Я – результатоголик. Если бы вы знали, сколько поистине потрясающих проектов я привез сюда. Сколько ещё нужно успеть.

Михаил удобно устроился в кресле. Всё тот же робот предложил накрыть на стол.

– Вы не хотите есть? – обратился к Михаилу Эрик и, получив отрицательный ответ, отослал робота: «Чуть позже, Роб, отдохни пока».

Робот наклонился, как бы кивая, и уехал в своё техническое помещение.

– Михаил, что вы знаете о терраформировании?

– Если не ошибаюсь, это создание на других планетах условий, схожих с земными. Верно?

– Да-да. Буквально на днях мой хороший друг, академик Лифшиц из Санкт-Петербурга – кстати, вы бывали в Петербурге? – прислал мне интересную математическую модель, описывающую процесс преобразования атмосферы Марса к земному виду.

– То есть мир новый, а условия старые? – усмехнулся Михаил.

– Вроде того. Всё бы хорошо, только процесс формирования атмосферы при исходных данных займет около пяти тысяч местных лет. Между собой мы называем марсианские годы циклами, чтобы не путаться.

– Долговато, не находите?

– …даже при условии того, что жители планеты имеют все шансы до него дожить.

На лице Михаила отразилось явное удивление.

– Впрочем, об этом позже, – Меффер не спешил объясняться. – Компьютер, реактор «TR-5000». Открыть проект… Михаил, полюбуйтесь!