Каникулы

Василий стоял спокойно. Одной рукой он непринужденно держал Светлану на весу, обхватив её за пояс. Вторая – свободно висела вдоль туловища. Он невозмутимо наблюдал за боем.

– Э! Товарищ! А если нас услышит кто? – Светлана похлопала вампира по руке, привлекая его внимание.

– И шо ви таки предлагаете?! Попросить сделать потише?!

– Понятия не имею. А где охрана?!

– Понятия не имею, – в тон ей ответил вампир, – Под ногами не путается и ладно.

Зверь поднял Алексея над головой, и вампир вскинул руку. Тонкий магический импульс резанул по ушам Светланы. Живот зверя пересекло четыре, словно от удара когтей, кровавых полосы. Зверь охнул, уронил Алексея и схватился за живот. К нему подскочил Гена,уже раздобывший где-то мачете, которым он и ударил. Удар пришелся на плечо. Неимоверной силы молодого оборотня хватило, чтобы срезать лапу одним ударом. За долю мгновенья, зверь поймал второй лапой падающую конечность, вскинул на Гену озверевшие глаза и, орудуя отрубленной лапой словно дубиной, отбросил его в сторону. Затем, перехватив отрубленную конечностью поудобнее, он приложил её к срезу, из которого хлестала кровь, и через пару секунд сжал в кулаки все 10 пальцев.

– Дело плохо! Я такое уже видел! – буркнул Василий.

– Где?!

– В кино.

Валяющийся у ног зверя Лешка приподнялся на одной руке и раскрытыми когтями ударил ему в живот, туда, где несколькими мгновениями ранее, ещё зияла открытая вампиром рана. Зверь, не целясь, приложился кулаками к темечку Алексея и тут же получил удар мачете в бок. Он снова отбросил Гену в сторону. На этот раз Лешка даже подниматься не стал. Он просто повернул голову и тяпнул зверя за пятку. С другой стороны, появился не желавший падать Гена. Нападая на зверя с двух сторон, растравливая его, заставляя рассеивать внимание, оборотни отогнали зверя вглубь торгового зала.

У Светланы не было ни сил, ни желания, ни времени перебраниваться с ехидным вампиром. Когда лапа зверя отделилась от тела, она почувствовала слабый, точечный всплеск магической активности, который, отскочив от зверя, откатился в сторону. Это нечто и сейчас болезненно пульсировало, но уже начало затихать

– Пусти, пусти!

Вампир удивился, но отпустил. Светлана, чуть ли не на карачках поползла к тому месту, где стихал пульсирующий всплеск. Истоком всплеска оказался странный браслет из бусин мутно-янтарного цвета, переплетённый кожаными ремешками и какими-то нитками.

Браслет словно жил своей жизнью, играл красками настроения, зал куда-то. И пугал. Но не так сильно, как наступившая тишина. Светлана повернулась. Зверь стоял возле опорной колонны метрах в пятнадцати и, не мигая, смотрел на неё. Василий стоял чуть в стороне, разминая пальцы. Но почему-то Светлане казалось, что он не продержится дольше оборотней.

За спиной зверя появилась массивная тень. Видимо, тот что-то почувствовал и обернулся как раз в тот момент, когда пожарный топор уже обрушивался вниз. Ни увернуться, ни закрыться зверь не успел, и лезвие рухнуло вниз с такой силой, что, раскроив череп на две половинки, застряло в костях. Но раздавшийся треск переломленного топорища заглушил все звуки.

Зверь не стал выдергивать обломки топора. Он схватил Николая, отбросил его к колонне и обрушил на него град ударов. Каждый удар дробил тело Николая в щебень. Зверь остановился только, когда голова Николая покатилась по полу. Он выдернул топор из головы, отбросил его в сторону, упал на все четыре конечности, чихнул и повернулся к Светлане. Раскроенный череп зарастал прямо на глазах и вот уже снова на неё глядят два красных, озлобленных от боли и гнева глаза.

Зверь попытался прыгнуть, но растянулся на пузе и устало заскулил. Отколотая от каменного тела рука, намертво приросла к полу и сейчас держала его за заднюю лапу.

Зверь обиженно чихнул и, накручивая и раззадоривая себя, начал вставать. Справа от него керамическая плитка раздалась кругами, словно вода. Из нее фонтаном взлетела вторая, более мощная, рука, которая, обняв зверя, прижала его к полу.

Усталый скулеж сменился обидой, обида – злостью. Зверь заворочался в каменных объятьях, рыча и ярясь. Долго бы его это не сдержало. Оторванная каменная голова открыла глаза и произнесла:

– Валите отсюда!

Никто не заставил себя уговаривать

***

Лорик сидел за рулем уже заведённой машины. Вокруг водительской дверцы валялись осколки разбитого стекла.

Лешка с разбегу прыгнул сквозь окно мимо водителя, на пассажирское сиденье. Гена, обнимавший одной рукой непонятный чемодан, а во второй державший мачете, виртуозно проделал то же самое с задней дверью. Разница была в том, что на той двери окно ещё было.

Василий аккуратно поставил Светлану возле двери, открыл незапертую дверь, меланхолично стряхнул осколки стекла с сиденья и помог девушке сесть в машину. Машина тронулась плавно. Ехали молча. Светлану трясло.

– А ничего, что мы там Костика оставили?! – наконец спросила она, пытаясь разогнать неловкую тишину.

– Он в багажнике! – ответил Лорик, – Сначала симулировал сотрясение мозга. Но когда понял, что ему никто не поверит, начал симулировать сердечный приступ.

Светлану этот ответ устроил полностью, но вынести тишину, разбавленную лишь плавным шумом мотора да нежным шелестом шин, она не могла.

– А откуда ты мачете взял? – спросила она у Гены.

– А я на киоск с декоративным оружием упал. Вот и схватил первое попавшееся под руку. А неплохая сталь, кстати.

Неожиданно Алексей развернулся на своем сиденье и заорал Гене в лицо:

– Да он наркоман! Наркоман! Понимаешь ты это? Ты-то какого черта прыгнул сквозь стекло незапертой двери?!

– Ну, я же не знал, что она не заперта.

– А догадаться слабо было?!

Гена смолчал, и Лешка повернулся к эльфу:

– А как ты сигналку отключил? Я тя умоляю, скажи мне, пожалуйста, что вон та дырочка в капоте, примерно, девятимиллиметрового диаметра, к тебе никакого отношения не имеет.

– Да не, не имеет.

– А чота я в это слабо верю!

– А потому что это брехня

– А нафига ты тогда это говоришь?!

– Ты попросил

– Интересно, я таким же буду, когда на права сдам? – пробормотал Гена.

– Ты на права никогда не сдашь, – «обрадовал» его Лешка, – Там медкомиссию проходить надо. А в медкомиссию психиатр входит. Он тебя не пропустит.

– Ребята! – тихонько позвала Светлана

– Что?! – повернулся к ней Лешка- Ну что?!

Он явно был настроен поругаться.

– А давайте, не будем про сегодняшний вечер рассказывать дяде Паше?

Случилось то, чего Светлана боялась – повисла тишина.

– Блиииииин! – простонал Гена, – Пал Иваныч.

– Он с нас семь шкур спустит, – пробормотал Лешка, – и это не есть фигура речи. Он спустит, подождет, когда нарастет и снова спустит. И так семь раз.