Оля

Оля побежала домой, собрала документы, памперсы, детское питание и деньги. Обзвонила всех-всех, что на пару дней с Мариной поедут в клинику на обследование. Всё в порядке. Просто перестраховка от Айболитов. Куда конкретно пока не ясно. Сейчас опять в поликлинику. Помощь не нужна. Доберётся сама на такси туда и обратно.

Савелий продиктовал предельно ясно куда проехать, сказал оставить мобильник дома. Оля приехала по указанному адресу на Стремянную улицу.

– Рассказывай.

Оля рассказала про китайцев и про ФСБ. Накипело вот и выложила как на духу.

– Опиши, что помнишь про Щербакова.

– Алексей Сергеевич. Невысокий. Вот номер телефона.

Ну и далее что помнила и сумела описать внешность. Номер авто. Савелий набрал телефон какого-то Василия. Попросил пробить Щербакова. Именно такого Щербакова в ФСБ не оказалось.

– Найдём и выясним – заверил Савелий.

Савелий отвёз её куда-то в курортный район под Сестрорецком. Высокие стены с колючей проволокой. Охрана из крепких мужчин.

Местная самая главная дама разъяснила, что это благотворительное учреждение предоставляет убежище для женщин, помогает внести определённость по-жизни и устроиться в обществе.

Олю и Марину после санитарной обработки и обеда распределили в местный детский садик.

Оля играла и гуляла с маленькими детьми. Ну и Мариной конечно. Самое тяжёлое было это их накормить.

Вы пробовали накормить кашей двухлетнего ребёнка? Представьте себе куклу, подвешенную в мешок к потолку. Кукла очень стремительно раскачивается влево-вправо под потолком и тебе надо попасть ложкой с кашей в рот. В итоге всё в каше. Ребёнок, кухня и сам кормящий родитель. А теперь представьте, что таких детей пятнадцать.

На следующее утро Оля чистит картошку на кухне. Подходит Старшая Дама и приказывает собирать ребёнка и самой собираться: едем к Савелию.

Оля рванула за дочкой. По пути понимает, что кухонный ножик до сих пор в руке. Засунула нож в карман.

Олю высадили у Московского вокзала. Уточнили помнит ли куда идти. Оля поднялась на второй этаж к Савелию.

В комнате Савелия держал под прицелом пистолета с глушителем Щербаков.

– Ты хотел его найти? Или это он тебя нашёл? – зло подумала Оля.

– А вот и наши дамы! – мерзко заухмылялся Щеркаков. И поднял ствол ко лбу Савелия.

– Вы обещали мне убежище в Штатах! – закричал Савелий, но получил в ответ пулю.

Оля от стресса опустилась на пол и выпустила из рук Марину.

– Ты всегда такая неуклюжая? – спросил Щербаков, наклонился за Мариной. Оля очнулась, вскочила и сверху вниз со всей силы всадила нож Щербакову в шею в основание головы.

Вырвала из его руки пистолет. Нашла пульс. Ещё живой. Нож ведь кухонный. Метнулась по комнате и нашла бутылку водки. Полила на лицо Щербакова.

– Где Галина?!

Щербаков только после выстрела в колено сказал адрес Галины.

Оля произвела контроль в голову:

– Так будет с каждым, кто поднимет руку на моего ребёнка! Зубами загрызу и ногтями пузо вскрою любому!

Подняла на руки плачущую Марину. Пришлось идти в ванную отмываться и отмывать Марину от чужой крови.

Обыскала труп Щербакова. Запасную обойму и две толстые котлеты долларов и рублей конфисковала. Обтёрла от отпечатков все поверхности, про которые вспомнила. На включённом ноутбуке Савелия нашла сигнал с трёх камер видеонаблюдения. Удалила записи с гугл и яндекс дисков. Расстреляла ноутбук. Нашла в кармане Савелия телефон. Приложила палец Савелия и разблокировала смарт. Нашла контакт Василия, засунула в рот палец как зубную щётку:

– Савелий СМЕРТЕЛЬНО поссорился с плохим человеком. В кабинете Савелия два двухсотых. Надо приехать и прибраться.

Так этот след кажется отрубила. Теперь надо зачистить Галину.

Сорвала штору и соорудила себе балахон с головы до ног. Согнулась в три погибели, чтобы замаскировать Марину, прижатую к груди, и под видом нелепой старушки поехала на Юго-Запад.

Долго звонила и стучала в дверь подруги Веры. Вера с мужем смотрели фильм.

– А чего не позвонила?

– Телефон дома забыла. Погуляйте пожалуйста с Мариной пару часиков. Парк, Жемчужная Плаза что угодно. Если кто будет спрашивать, то я сильно устала от бытовухи и поехала на релаксирующий шопинг.

– Да мы хотели уже кушать. – Тоскливо сказал верин муж.

Оля сунула Вере Марину. Не считая выхватила из упаковок купюры долларов и рублей и сунула их парню:

– Обязательно покушайте и Марину накормите. Только, пожалуйста, не дома.

Старушечий балахон пригодился опять. Весь город в камерах видеонаблюдения. Галина в глазок узнала Олю, открыла дверь и начала выглядывать Щербакова.

Оля прострелила Галине колено. Прикрыла дверь.

– Кто ещё знает про меня?

Только после второго колена Галина призналась про какого-то Гаврищука, который будет с минуты на минуту. Оля выстрелила Галине в голову, захватила за ноги и потащила из коридора. Юбка Галины похабно задралась.

– Наверняка и при жизни была проституткой. Подумала Оля.

В коридоре Оле больше понравился туалет в качестве варианта огневого рубежа. Оставила щель только под ствол с глушителем. Заменила обойму. Села на крышку унитаза. Начало клонить в сон. Постучала себя по щекам. Помогло ненадолго. Потом стала выдумывать себе неприличные картинки про Щербакова с Галиной. Раскраснелась даже.

Звонок в дверь. Оля с пальцем во рту крикнула:

– Открыто! Я в ванне

– Да вы тут совсем страх потеря …

Олина пуля остановила поток красноречия у вошедшего мужчины. Контрольный в голову. Надо бы обыскать, наверное, но сил уже не осталось. Ни моральных, ни физических.

Оля затёрла пальчики везде где смогла вспомнить. Опять балахон и за дочкой.

Москва. Перед монитором склонились два офицера. Смотрят завершающие кадры с камер видеонаблюдения, как на детскую площадку входит старушка, залезает в кусты, а выходит уже девушка.