Гончар из Модиина

— Для начала пригласи людей из сыскного отдела, — строго сказал Эльазар.

— Было замечено что-то неладное в моём порту? — озабоченно спросил комендант, но Эльазар ничего не ответил, ждал, и комендант ударил небольшим молотком по висевшему медному диску. Тут же вошел один из копейщиков.

— Манитея ко мне! — приказал комендант и принялся ходить по просторному помещению.

Эльазар боковым зрением наблюдал за Эстой. Она стояла в двух шагах от него. Эльазар опасался, что она не выдержит начавшейся игры и каким-нибудь движением выдаст себя. Но она терпеливо ждала.

Вскоре к коменданту уверенным шагом зашел уже знакомый Эльазару великан. Он оглянулся, узнал Эльазара, его попутчицу и явно растерялся.

— Почему ты приставал к моей спутнице?! — резко спросил Эльазар.

Великан замешкался, сник и Эльазар неожиданно обнаружил, что тот вовсе не так огромен, как показался вначале.

— Отвечай, Манитей! — вновь приказал наместник.

Овладев собой, Манитей четко, по-военному начал докладывать:

— Эта пара вызвала подозрение. Они явно не из наших, — но увидев свирепый взгляд коменданта, поправился, — не их нашей гипархии. К тому же, — Манитей кивнул в сторону Эльазара, — он целыми днями бродил по пристани и все время что-то вынюхивал.

— Вынюхивать — твоя обязанность! — резко оборвал его Эльазар.

— Этот человек, — неуверенно продолжал Манитей, — выспрашивал, как часто корабли идут к Понту Эвксинскому. Зачем ему нужны берега мятежных колоний? — подумал я. — Не везет ли он оружие?

— Ну и…? — продолжал допрос комендант.

— Чем больше мы за ними наблюдали, тем подозрительнее они выглядели. Вначале я подумал, что они муж и жена, но это не так. Потом, что она его сопровождает со всеми необходимыми женскими услугами, но и это не так, — закончил Манитей. — Оружия в его мешках так же не обнаружено.

,Ну и подонок, — со злостью подумал Эльазар, — но дело своё хорошо знает".

— Дальше! — вновь прикрикнул комендант.

— Дальше я обнаружил, что этот…, — Манитей был в затруднении как назвать Эльазара, — этот …храбрый иудей, бережет свою спутницу как будто она стоит три таланта серебром.

Эльазар заметил, что, произнося эти слова, Манитей выразительно посмотрел на коменданта, но тот отвел глаза, как бы говоря, — сам влип, сам и расхлебывай, меня же в это дело не впутывай.

— И тогда я решил выяснить, — продолжал Манитей, — кто эта молодая особа. Быть может, она нуждается в нашей помощи, Полемарх? — впервые он назвал коменданта по имени, но тот сделал вид, что не слышит.

Только теперь Эльазар понял, какой смертельной опасности он подвергался. Если кто-то оценил Эсту в три таланта серебром, то его жизнь не стоила и лепты. Он посмотрел на Эсту и увидел, как она поспешно спрятала в обширные складки хламиды задрожавшие руки.

— Что все это означает? — хмуро спросил Эльазар, — вы здесь для исполнения имперской службы, или прицениваетесь к женщинам?!

— Дорогой посланник, — примирительно сказал Полемарх, — думаю, что этот бред Манитея идет от чрезмерного усердия, — повернулся к нему, бросил: — Ступай отсюда! — И тот, с проворностью рыси, скрылся за массивной дверью.

Эльазар понял, что Манитей многое не договорил, особенно из того, что касалось Полемарха.

— О каких трёх талантах серебром упомянул Манитей? — насупившись, спросил Эльазар. — В наши времена это значительная сумма даже для имперской казны! Не пахнет ли здесь взяткой, достойной казни?

Полемарх побледнел и, заикаясь, произнес:

— Никак нет, уважаемый посланник! Упомянутые три таланта ничего общего не имеют с интересами имперской службы.

— Тогда как объяснить слова Манитея о трех талантах? — быстро спросил Эльазар.

— Это старая история, — с явной неохотой начал комендант, — лет пять или шесть тому назад разбойники, из мятежных полисов Понта, захватили в Колхидской колонии нескольких девочек и продали их в рабство. Отец одной из них — очень богатый человек, назначил приз в три таланта серебром тому, кто найдет и привезет домой его дочку.

Эльазар мгновенно взглянул на Эсту, не потеряет ли она сознание, услышав подобное? Но она стояла как изваяние.

— Три таланта за девочку?! — переспросил Эльазар. — Это сказочная сумма.

— Вот именно! — поддержал Полемарх. — С тех пор Манитей и рехнулся. Но его можно простить, дорогой посланник, он хороший сыщик и храбрый воин. Трижды ранен.

— Простить?… — в раздумье произнес Эльазар, а затем с явной фамильярностью спросил: — Ты уверен в этом?

— Как в том, что меня зовут Полемарх! — быстро ответил комендант. — В самых тяжелых штурмах Манитей был головным моей фаланги.

— Так тому и быть, — сказал Эльазар, — я полностью полагаюсь на тебя. Простим Манитею его слабость, — а затем, с загадочной улыбкой, добавил: — Что же касается моей сопровождающей, то она, поверь мне, стоит значительно больше трех талантов серебром.

Оба понимающе рассмеялись: есть, мол, вещи, о которых не положено распространяться. Тем самым была поставлена точка на явно неприятном для Полемарха разговоре.

— А сейчас, друг Полемарх, я обязан двигаться дальше. Дела не ждут.

— Понимаю, — поспешно согласился Полемарх, — и готов помочь, чем смогу.

— Мне нужен корабль, направляющийся во Фракию.

Полемарх немного подумал и с сожалением сообщил, что в ближайшие две недели таких кораблей не будет, однако есть одна посудина, которая на рассвете отплывает к Гераклие Понтийской. Она заходит в Милет и на Лесбос, там посланник сможешь пересесть на любой корабль, плывущий к Элладе.

О подобном рейсе Эльазар мог только мечтать. Именно такой рейс он упорно и безуспешно искал. С трудом сдержал вспыхнувшую радость. Сделал вид, что производит в уме какие-то расчеты.

Видя молчание Эльазара, и поняв его по-своему, Полемарх с искренним радушием предложил Эльазару погостить в Александрии еще две недели. А уж он, Полемарх, сделает эти две недели незабываемыми.

— Спасибо, друг Полемарх, немного отдыха — это то, в чем мы все нуждаемся! — потянулся на подушках Эльазар.

— Но обстановка не позволяет, наступают тяжелые времена. — И резко сменив тему, сказал, что ждать две недели он не имеет права и согласен на милетский вариант.

Полемарх облегченно вздохнул, и вызвался проводить гостей в порт.

У одного из причалов стоял большой двухпалубный корабль. На нижней палубе разместились пятьдесят пар гребцов. Сплошь пленные или беглые рабы, все они были прикованы к своим вёслам цепями. Среди рабов, как заметил Эльазар, были персы, саки, финикийцы, мидийцы — все кому не повезло и кто попали в рабство.

Здесь же, на нижней палубе, было оборудовано длинное стойла для лошадей и мулов, загоны для рогатого скота. На просторных площадках стояло около десятка колесниц, надежно привязанных к палубе. Рядом с ними множество груженых арб.

Верхняя палуба была предназначена для пассажиров, корабельной команды и значительной охраны, состоящей из лучников и копейщиков.

Кораблем командовал немолодой, веселый фракиец. К приходу Полемарха он уже успел зарядиться крепким ячменным напитком. Кружка такого напитка могла свалить сильную лошадь, но не капитана.

Увидев издалека важных гостей, он широко развел руки, готовый обнять не только дорогих гостей, но и весь подлунный мир.

Полемарх покосился на Эльазара, но тот улыбался, глядя на радушный прием. И тогда Полемарх также заулыбался и представил капитана: