Лихие дела: Малахитовая кошка

–Дай подумать… – ответил Борис и выждал театральную паузу. – Ты слышал миф о воскрешении Осириса?

–Только про него и слышал, – грубо отрезал следователь.

–Если помнишь, Гор даёт Осирису око, благодаря которому тот и воскресает, следовательно… – Николайчук призадумался, до конца достраивая теорию. – Путём логических размышлений можно предположить, что воскреснуть, иными словами, принять око Гора может только тот человек, в котором есть частичка Осириса или он сам им является. Верно?

–Допустим…

–Так же, если мне не изменяет память, сюда можно приплести и сочетания имен, например… Амон-Ра. Под разными именами подразумевается одна и та же вечная сущность. Во время погребения кто-то из родни, обычно сын, произносил имя усопшего, присовокупляя к нему имя бога.

–Угу! Ничего не понял, но очень интересно.

–Чего ж непонятного!? Если, как ты говоришь, фигурка может оживлять мёртвых, значит нужно искать того, у кого кто-то умер, – с умным лицом заключил Борис.

–Гениально! – Николай Платонович похлопал друга по плечу. – В одном только Ленинграде прописано почти пять миллионов, так, для справочки. А если преступник иногородний?

–Ну если человек собирается кого-то воскрешать при помощи каменной кошки, то он явно душевно не здоров. Стоит поискать сведенья в психбольницах. Может, кто-то из пациентов проявлял чрезмерный интерес к древнеегипетской мифологии.

Дурачков без справки тоже не мало!

–Ну не знаю! Тебе что ни предложи, всё не так! Ты хоть объявления о пропаже развесь, в газету напиши. Может, у преступника и совесть появится, принесёт назад, как миленький.

–Можно, чем чёрт не шутит.

На следующий день Лаврентьев, проснувшись ни свет ни заря, поехал в гости к своей старой знакомой Галине Владимировне Фрунзе. Женщина работала в редакции ежедневника "Криминальный Ленинград", и за скромный подарок в виде коробочки конфет и букета роз могла без проблем напечатать необходимую нашему следователю заметку.

Утром 29 сентября всё было готово, Галина как всегда проявила фантазию и статья вышла со следующим заголовком: "Неизвестные похитили малахитовую кошку в надежде воскресить жреца Па-да-иста". Сама же заметка гласила:

"В собрании Эрмитажа хранится мумия жреца Па-да-иста. Примерный возраст останков – X век до нашей эры, точной информации нет, единственное, что известно наверняка – коллекцию саркофагов и мумий музею принёс в дар купец Аверов, выйдя в отставку после русско-французской войны.

Пропавшая же статуэтка хранилась в частной коллекции ныне покойного Александра Максимовича Зотова и как к нему попала, остаётся загадкой.

Если вы располагаете информацией о нахождении малахитовой кошки, просим немедленно сообщить в нашу редакцию."

Воодушевлённый Николай Платонович тут же сообщил о проделанной работе Акулине Сергеевне, но в ответ получил лишь пару вздохов и презрительное "Ладно".

Уже в не столь хорошем настроении, он расположился на диванчике в гостиной и решил ознакомиться с другими статьями. Внимание привлекла лишь одна:

"Неизвестные злоумышленники похитили и сбросили с моста главного борца с привилегиями партийной номенклатуры Бориса Ельцина".

Глава III

30 сентября события приняли неожиданный поворот. Домашний телефон следователя с утра буквально разрывался. Окончательно продрав глаза, он-таки сподобился ответить.

Галина Владимировна билась в истерике, кричала благим матом и проклинала его и Акулину Сергеевну вместе с её статуэткой. Начиная с двух часов ночи к ней в квартиру ломился обезумевший молодой человек и просил рассказать всё, что она знает о пропаже.

Николай Платонович немедленно отправился к Фрунзе. В подъезде, прямо посреди лестничного пролёта, на кафельном полу лежал юноша лет двадцати – двадцати пяти. Одет с виду прилично: брюки, туфли, кожаная куртка. Парень тяжело дышал, на лбу красовалась здоровенная ссадина.

Переступив через нарушителя спокойствия Лаврентьев как ни в чём не бывало постучал в дверь.

Перепуганная до смерти женщина не сразу открыла, долго всматриваясь в глазок. Вид у неё был устрашающий: взъерошенные огненно-рыжие волосы, розовый в цветочек халат прикрывал ночнушку с пятнами крови.

Явился наконец! – рявкнула бестия и пригрозила следователю монтировкой, которую до этого прятала за спиной. Николай Платонович отшатнулся, сопоставил всё увиденное и заключил, что удар у дамочки неслабый. – Заходи!

–Это ты его так?

–Да! Сначала он просто звонил и стучал, я подумала, мало ли кто из соседей, дом-то девятнадцатого века, может, трубы прогнили или ещё что хуже… Открываю дверь, а это чудо как ввалится в прихожую, да как начнёт орать, что ему нужна малахитовая кошка, как давно её искал и прочие бредни!

–А зачем? Не рассказал?

–А я спрашивала? Схватила монтировку, приложила два раза по голове да ногой за дверь выпихнула! А он, гадёныш, всё не успокаивался! Только под утро затих, устал.

–Хотела милицию вызвать, а потом подумала, что ещё меня приплетут, я ж его чуть не убила!

–Давай затащим его в квартиру.

–Ещё чего!

–В таком состоянии он не причинит вреда. Держи оружие наготове.

–Это был последний раз, когда я тебе помогала!

–Ну это мы ещё посмотрим, – следователь глянул на женщину через плечо и подмигнул.

–Я старая женщина, мне нельзя так переживать! – Старая женщина, которой пару недель назад стукнуло сорок пять, поумерила пыл и, томно расположившись на тахте, демонстративно накапывала корвалол.

Лаврентьев, кряхтя и чертыхаясь, взял парня под руки и медленно втащил в квартиру. Когда закончил, тот пришел в себя.

– Как тебя звать-то?

–Федя.

–Что за нужда привела? – как-то по отечески, но в то же время с издёвкой спросил следователь. Фёдор не ответил, лишь молча пялился в потолок, время от времени переводя взгляд на мадам Фрунзе, которая, закинув ногу на ногу, докуривала уже вторую сигарету подряд.

–Идиот! – заключила тётка, выдохнув обильное облако дыма.

–Перекись принеси и бинт! – распорядился Лаврентьев, усаживая парня на табурет. Только сейчас он заметил, что посреди лестничной площадки, рядом с небольшой лужицей крови лежал измятый выпуск ежедневника "Криминальный Ленинград" за вчерашнее число. Вернулась Галина Владимировна, и они, оперативно перевязав рану, уложили парня на диван в гостиной. Сами же принялись дожидаться, когда пострадавший сможет хоть что-то внятно рассказать.