Письма к Молли или, P.S. Покормите белых голубей

Спрятав бумажку с тремя словами в карман джинс, Север решил, что пришло время покинуть морг, ведь делать здесь больше нечего.

Направляясь к выходу, он ловил себя на том, что все больше и больше отдаляется от нее. Она где-то там, за дверями и коридорами, накрытая простыней, но нет… там ее нет.

Уже нет.

Это всего лишь ее тело, а сама она…

Север не уверен, где она теперь может быть.

Застегнув молнию на куртке, он приготовился покинуть это мрачное холодное здание и выйти на улицу, где бушевала пурга. Открыв входные двери, он почувствовал, как на него обрушились острые снежинки.

Выйдя из морга, Севера окутала метель. Белая пелена застилала картинку перед глазами. Проблем добавляло еще то, что царила беззвездная ночь. Он был в очках, а потому все рябило и расплывалось. Уверенно отдаляясь от здания морга, покидая территорию городской больницы, Север ловил себя на мысли, что отчаянно хочет скорее сбежать из этого мира, но что-то тянет его оставаться рядом с ней, с ее телом.

Ее больше нет.

И куда бы он не отправился, ее там не будет. Никогда.

Он еще раз обернулся, чтобы посмотреть на здание морга, которое закрывала белая пелена метели. В маленьких окошках горел холодный свет. Север еще не успел забыть, как там было внутри, но все же был рад, что наконец покинул то место.

Собираясь уходить, он заметил, как недалеко от него стоит фигура. Стройная и одинокая.

Девушка в темном плаще стояла у дороги и смотрела в сторону городской больницы. Ее голова была спрятана под капюшон. В руках перед собой она держала сумочку.

Лита пришла.

Север подошел к ней и крепко обнял.

– Мне очень жаль.

Но это его не успокаивало.

– Пойдем ко мне? – предложила она.

– Давай.

– Ты замерз. Нужно согреться. У меня есть мятный чай.

Это именно то, чего ему сейчас больше всего не хватало.

Письмо 3. О снах

Здравствуйте, моя нежная Молли. Я снова решил написать вам. Вы уже прочитали первые главы моей книги? Я буду очень рад, если они вам понравилась. Если мой замысел вам показался интригующим и привлекательным – это большая заслуга для меня.

А потому в приложение к этому письму я присылаю вам еще две главы. Прочитайте их. Только вы одна можете узнать продолжение раньше остальных.

Сегодня у меня выходной день. Это хороший день лишь по той простой причине, что я могу найти время для написания еще одной главы. Но сон, который приснился мне этой ночью, не дает мне покоя.

Послушайте.

Семейный ужин. И я – один из участников этого ужина. Я еще ребенок. Меня окружают взрослые. Мы живем в богатом доме с просторными комнатами и коридорами. За нами ухаживает прислуга. Одна из служанок мне сильно не нравится. По какой-то причине мне известно, что она недолюбливает всех нас. За нашими спинами она говорит гадости. Плохие мерзости о своих хозяевах, то есть обо мне и моей семье.

Не спрашивайте меня, как так получилось, но я – маленький ребенок – оказался за небольшим круглым столом, заставленным бутылками с дорогими винами, бокалами и хрустальными вазами. Самое богатое разнообразие заморских дорогих вин стояло предо мной. Зная, как неуважительно относится к нам служанка, я решил ее проучить.

Вы даже не поверите, что я сделал! Откуда во мне такая жестокость?

Одним махом левой руки я сбрасываю все, что стояло на том столике, прямо на пол! Бьются стекла, алые вина разливаются по дорогому белому ковру, во все стороны летят брызги.

А что я?

Я смотрю холодным взглядом на эту служанку, которая, увидев это, замерла на месте от ужаса. Воцарилась гробовая тишина. Верно, моя Молли, меня никто не ругал. Никто из взрослых, присутствующих в зале, не сказал мне ни слова.

Я указал пальцем левой руки вниз, на тот ужас, образовавшийся у меня в ногах. А потом хладнокровно произнес… Ох, что же я сказал! Простите, дорогая Молли, я буду вынужден процитировать собственные слова из своего сна дословно.

Указывая пальцем на битые стекла, я приказал служанке: «Убирай, сучка».

Могли бы вы представить такую жестокость во мне?

Только представьте! Мне было не важно состояние, которое стоили эти вина. Я был равнодушен к их богатым и чудным вкусам. Я без угрызений совести уничтожил эти элементы роскоши, чтобы проучить ненавистного мне человека. И как проучить! Морально унизить. Заставить работать.

Жестокость ли это?

Если нет, то я не знаю, что такое настоящая жестокость!

Но на этом весь ужас моего сна не закончился. Служанка оказалась ведьмой, колдуньей. Она прокляла всю мою семью. Она прокляла этот ужин. Она прокляла каждого, кто сидел за столом. Она сделала это из-за того, что сделал с ней я – унизил, сравнил с пустым местом.

И проклятье ее было страшно.

Служанка неожиданно исчезла вовсе. Ее я больше не видел. Зато моя семья… Ах, как это было ужасно!

Двери нашего поместья заперты. Никто не может покинуть обеденную залу. Мы запечатаны в собственном доме. Мы стали заложниками своих же убранств. Чего нам бояться?

Самих себя.

Ведь проклятие ведьмы заключалось в том, что каждый час один из членов моей прекрасной семьи сходил с ума. В нем просыпалось желание убивать. Он превращался в обезумевшего маньяка, жаждущего крови, страданий и смерти.

Сначала никто не понимал, что происходит с нашим дядей. Взрослые мужчины его скрутили и убили. Ничего другого не оставалось. Ровно через час та же ситуация случилась с другим дядей. И мы все поняли.

Каждый час один из нас будет сходить с ума и убивать нас, пока мы не убьем его. И ничто не подскажет нам, на кого жребий проклятья упадет в следующий раз. Сойти с ума мог кто угодно.

Вот в такой западне мы оказались из-за моего поведения.

Даже мне пришлось убить… представляете?

Я убил человека во сне.

Он бежал на меня, обезумев. Он хотел меня схватить. В какой-то момент я взял горшок с землей и ударил им противника по голове. Тот упал на колени. В следующий миг (не спрашивайте как, ведь это сон!) у меня в руках появилась большая сковорода. И когда голова безумца стала выглядывать из-под кучи земли… я ударил его этой сковородой и расколол ему череп!

Потом события резко изменились. Все вдруг вернулось в прошлое. В тот момент, когда на ужине почти никого не осталось, я стал видеть сцены, как все мы собирались на этот ужин.