Сага о Мрачных Водах. Призраки Перламутра

– Успокойся, Лита. Это в прошлом.

Она знала его историю.

Она знала, что Алый Вопль для Скальда не просто болезнь, от которой умирают его пациенты.

Алый Вопль – нечто большее, личное.

Персональная трагедия Скальда.

– Следует сообщить об этом в Департамент Здравоохранения. Два Алых Вопля за неделю. И это только у нас! Это слишком много. Им придется принять меры. Женщины боятся беременеть в Перламутр-Бич. В городской больнице наверняка хватает подобных случаев.

Никто не знает природы этого страшного заболевания. Откуда оно берется? Как им заражаются? Как быстро прогрессирует? С чего начинается?

Известна лишь группа риска и картина трагического исхода. На данный момент нет ни одного случая излечения или спасения.

Алый Вопль – приговор.

Лита оставила чистую одежду на стульчике и отвернулась, позволяя Скальду без стеснения переодеться в ее присутствии.

Скальд никогда не стеснялся Литы. Она – его друг. Верный напарник, который всегда рядом. Она была с ним после того самого страшного дня в его жизни. Дня, когда Алый Вопль стал частью его личной истории.

Скальд стянул с себя окровавленный халат, промокшие брюки и рубашку. Бинты с рук тоже пришлось развязать и избавиться от них. Побросав все на пол, он протер голое тело сухим полотенцем. Затем надел все чистое, сухое, свежее: новую белую рубашку, брюки и халат.

– Я все.

Первое, на что посмотрела Лита, повернувшись к доктору, – руки.

– Мне перевязать их?

– Да, было бы неплохо.

– Сначала наложим мазь. Садитесь.

«Сколько раз просил называть меня на «ты». А она ни в какую. Доктор Серпентес! Доктор Серпентес! Что ж, если ей так больше нравится, я не возражаю».

После большой потери в прошлом Скальд сильно сбросил в массе. Он стал совсем тощим, из-за чего казался еще длиннее и вытянутее, словно трость.

– Дай закурить.

– Конечно, сейчас!

Лита взяла с полки пачку сигарет и зажигалку, передала все Скальду.

Раньше он никогда не курил. Ровно до того самого дня, когда в его жизни появился Алый Вопль.

Скальд уселся на стул, зажег сигарету и задымил. Лита принесла мазь, лейкопластырь и бинты.

Скальд смахнул со лба непослушную прядь волнистых черных волос. Неделю назад волосы у него начали завиваться в кудри. Это обстоятельство подстрекало его постричься, но Лите нравилось. Она сама призналась в этом. Только ради нее он не стал избавляться от забавных кудряшек.

Зрение становилось хуже. Скальд менял очки после каждой проверки зрения раз в год. Прежние линзы быстро приходили в негодность. Медовые глаза подводили своего хозяина все сильнее и сильнее.

А его руки… тонкие длинные пальцы трескались. Если раньше трещины появлялись только на пальцах, то теперь они поднимались выше: запястья, локти. Руки у Скальда совсем непригодны для медицины: сухие, покрытые коркой и трещинами, словно шрамами. Скальду приходилось постоянно их бинтовать и носить по две пары перчаток.

Лита старательно обрабатывала каждую кровоточащую трещину мазью и последовательно накладывала пластырь. Потом она бинтовала обе руки от пальцев до локтевого сгиба. Каждый тур она накладывала аккуратно, ее повязки были правильными и опрятными. Скальд бы сам не смог лучше. Его Лита – медсестра с золотыми руками. Она умела все и даже больше. Опыт, который она приобрела в клинике Скальда за семь лет работы, оказался для девушки бесценным.

Скальд славился тем, что справлялся даже с самыми тяжелыми и безнадежными случаями. Как правило, терапевтическому успеху способствовала быстрая и точная диагностика, а также развитое клиническое мышление Скальда.

Но с Алым Воплем даже он был не в силах справиться.

Эта страшная болезнь – его личный заклятый враг.

– Так намного лучше, Лита. Спасибо большое. Как всегда безупречно.

Лита тепло улыбнулась доктору, немного смущаясь.

– Тогда я сейчас же позвоню в морг и принесу фартуки, ветошь и ведра. Не вздумайте снова испачкаться!

– Постараюсь.

– Слежу за вами! В оба глаза, доктор Серпентес! Я старалась. Не испортите повязки.

Оптимизма ей не занимать.

«Мне повезло с ней. Помимо феноменального профессионализма, она еще и веселая. Славная девушка, на которую можно всегда положиться».

Кажется, только недавно они праздновали юбилей Литы – двадцать пять лет. Но для Скальда она осталась все той же прекрасной молодой скромной девушкой, постучавшей к нему в клинику в один из дождливых вечеров.

Скальд, докурив сигарету, оставил окурок в металлическом почкообразном лотке с колпачками от игл. Осмотрев свой рабочий кабинет, Скальд застал его в крайне неприятном состоянии.

Пол залит кровью. Белый потолок и стены в алых брызгах. На кушетке лежат два трупа, накрытые тканью. Вокруг расставлены манипуляционные столики, на которых валялись шприцы, иглы, капельные системы, разбитые ампулы, пустые упаковки из-под лекарств. В раковине стоял контейнер с дезинфицирующим раствором. Ширма повалена на пол – ее сбила с места Марта, когда заявилась в кабинет с жуткой болью. На его рабочем столе – ворох бумаг, записных журналов, книжек и блокнотов. Затупленные карандаши и протекшие исписанные ручки.

И только стеллажи с лекарствами и историями болезней нетронуты – в полном порядке. Лита следила за этим. Только благодаря ей в кабинете Скальда царили прилежность, аккуратность, опрятность и чистота. До того, как начиналась бурная работа. Лита всегда оставляла все на своих местах. Она лучше него знала, где и что у них хранится. Лита – душа его кабинета.

«Хорошая девушка. Жаль, что ей приходиться смотреть на все это».

Боль и смерть – нередкие гости кабинета Скальда. В последнее время они заглядывают в паре слишком часто.

Лита вернулась с ведрами, наполненными водой, фартуками и ветошью в руках.

– Я помогу!

Скальд быстро подбежал к ней и принял на себя часть груза. Он расставил ведра на полу и бросил в воду по капсуле, содержащей дезинфицирующее вещество: раздалось шипение – таблетка растворилась.

– Я позвонила в морг. Через два часа приедут и заберут трупы.

– Успеем убраться к этому времени?

Лита бегло осмотрела хаос, царивший вокруг.