Маша

– Что?

– Сфинкс, бутылки, простыня, краска белая для чего? В доме говорят- лёгкое помешательство, но я же вижу, нормальный ты и близко не сумасшедший. Со скуки?

Степан молчал. Ему часто задавали этот вопрос другие жители дома, штатный психолог, журналисты. Чаще всего Степан делал вид, что не услышал вопрос, поворачивался и уходил. Однако в этот раз он почему-то не промолчал.

– Это для Светы.

– Светы?

– Света, жена моя. Она год назад умерла.

Помолчали.

– Сколько помню, мы любили ездить. Леса, поля, чужие города- не важно куда ехать, главное двигаться вперёд и чтобы мы были рядом. Да особо далеко мы и не заезжали, не было ни машины, ни денег лишних, так, несколько областей исколесили, а потом дети пошли, не до дороги стало.

Она очень хотела путешествовать, увидеть новые страны, моря, океаны, услышать чужую речь, попробовать чужую еду, «ведь мир такой разный»– говорила она, а мы здесь да здесь. Я говорил вот подрастут дети и поедем, будем теми полоумными стариками, что на американских горках катаются с валидолом под языком. Она смеялась. Дома всегда было много журналов, книг про путешествия, телевизор показывал только Дискавери, иногда прерываясь на кухню. Но больше всего ей хотелось на Байкал…Бурхан, Шаманка, бухта Ая…Мы всё собирались, но то время не то, то здоровье, то дела какие-то глупые…Только и смотрели сначала по календарям, потом и в Интернете на эти леса, эти камни, воду, облака… Там нерпа водится, слышал про такую?– Степан протянул Артёму маленькую белую плюшевую игрушку с большими круглыми чёрными глазами, которую сам Артём раньше видел на тумбочке у соседа, и про себя называл тюленем – это я в магазине на наклейки обменял, думал внукам игрушек возьму, подхожу к кассе, там висит это белое существо, а под ним надпись: «тюлень плюшевый», вот чудаки, тюленя от нерпы отличить не могут…одним словом внуки получили по шоколадке, а нерпа-тюлень Свете досталась, как она обрадовалась…везде с собой носила…

– А бутылки, кошка, краска?

– Это? Это то, что Света не успела, да и я.

После этого разговора ничего между соседями не изменилось. Они не стали чаще разговаривать или сидеть за одним столом на обеде. Однако Степан понял, что Тёма никому ничего не рассказал и был благодарен за молчание. Единственное изменение было в пожелании спокойной ночи, раньше всегда первым фразу произносил Тёма, теперь же Степан ложась на кровать и укрываясь говорил: «Доброй ночи, Тёма.» – и выключал прикроватный светильник.

Всё шло размеренно и предсказуемо, жители пансионата уже было решили, что мусорщик совсем онормалился, но тут случилась телевышка.

В Степановом городе, в центре, стояла телевизионная вышка. Это было самое высокое местное строение, видное из любой точки. Степан забрался по лестнице на самый верх, забраться-то забрался, а вот спуститься сам не смог. Приехавшие мчсовцы смеясь и матерясь сняли полоумного старика, прижимавшего к груди фотоаппарат с Бурш Хлифы (об этом Степан им конечно не сказал).

Всё бы ничего, только сердце Степана снова не выдержало подобного испытания и дало второй сбой, штатный врач определил инфаркт и администрация решила какое-то время усилить контроль за «беспокойным стариком» не выпуская его за территорию дома и буквально провожая из помещения в помещение, из туалета в столовую. Возможно поэтому, а может и по другой причине Степан поменялся. Он совсем перестал выходить из дома, исправно посещал все обязательные и необязательные мероприятия, но присутствовал всегда номинально, говорил мало, инициативы не проявлял, чаще просто сидел.

Одним вечером, перед ужином, Артём зашёл в библиотеку под которую было отведено просторное помещение на первом этаже. Местные хотя и критиковали новое поколение за нечтение, сами брали книгу в руки не часто, в отличие от Артёма. Он читал с подросткового возраста. Раньше Артём в книгах особо разборчив не был, читал всё подряд, но с годами в литературном меню стали преобладать такие невзрослые авторы как Даниэль Дэфо, Жюль Верн, Конан Доиль- одним словом приключения, детективы, фантастика. Вот и сейчас, Артём зашёл перед ужином обменять очередную прочитанную книгу на что-то новое. Вернув томик библиотекарю и повернувшись к двери, Артём увидел Степана. Тот сидел в углу комнаты и рассматривал какие-то журналы на столе.

– О, привет! Ты чего это здесь?

– Привет, да так, захотелось посмотреть. Ты на ужин?

– Да рано ещё.

Артём подошёл ближе и присел за соседний стол.

– Как ты? Я не лезу, не спрашиваю, но как-то ты сдал, после телевышки, как ты решился вообще,– улыбнулся Артём.

Интересно, что после того вечернего разговора соседи о чудачествах Степана не разговаривали.

– Решился как-то, не знаю…

– Планируешь что-то?– понизив голос кивнул Артём в сторону журналов.

– Да нет. Отпланировался. Устал я, Тёма.

– Закончились достопримечательности?

– Для меня- да,– пару секунд помолчав ответил Степан.

– Да ладно, успеешь ещё весь мир «попутешествовать», ты же не оставишь наш дом без новых слухов. Мне вчера анекдот рассказали, в четвёртый раз, представляешь? Дефицит новостей, не подводи. На ужин идёшь?

– Да, только полежу немного, полчасика.

– Давай.

На ужине Степан не был, Артём сперва забеспокоился, но вернувшись в комнату увидел отвернувшегося к стенке соседа мирно спящим. Артём даже руку на плечо соседа положил, проверить дышит ли, уж очень спокойно лежал Степан- всё хорошо, плечо мерно поднималось и опускалось в такт дыханию.

Степан умер во сне. Артём понял это утром. Сосед лежал на спине с закрытыми глазами и мягкой полуулыбкой. На тумбочке, возле кровати лежала мягкая игрушка.

Потом пришли врач, администрация. Ничего необычного не случилось, жильцы пансиона были в возрасте и смерть одного из них не пугала, а скорее успокаивала, во-первых, не я, во вторых, всё в порядке, всё согласно законам природы.

Приехали дети и забрали тело наконец успокоившегося отца. Когда собирали вещи оказалось, что у Степана была только одна небольшая сумка. Хотели забрать и фотографии, но Артём попросил оставить их ему.

Прошло полгода. За это время к Артёму подселили нового жильца, Фёдора, кажется. С которым Тёма только здоровался. Тот сначала пытался подружиться, но видя, что ничего не выходит оставил попытки и нашёл приятелей в другом крыле, где пропадал по вечерам как и сегодня. Артём уже лёг, но почему-то долго не удавалось заснуть. В голову лезли мысли о прошлом, родные, друзья. Особенно ярко перед глазами возникала картина последнего разговора в библиотеке с уже как полгода назад умершим соседом. Тогда, перед тем как пойти на ужин, Артём мельком взглянул на журналы, оставленные Степаном, там был Байкал, и ещё на столе лежала водная карта района, на которой были обведены пара-тройка небольших речушек. Раньше эти воспоминания наводили грусть и почти тоску, но сегодня всё было иначе.

Артём посмотрел на стену, там, возле Степановых фотографий, висела одна новая карточка: улыбающийся Артём с лопатой в правой руке на фоне только что вырытого декоративного прудика сзади дома. Небольшая мягкая игрушка едва высовывалась из нагрудного кармана, как бы подглядывая.

Артём закрыл глаза и уснул. Ему снились нерпы.

Масло

«Пик-пик-пик»– неритмично раздавалось впереди.

Очередь двигалась медленно. Половина восьмого вечера откровенно неудачное время для покупок. Очень не хотелось по дороге домой заезжать куда-то, но делать нечего. Игорь обошёл весь супермаркет и, набрав полную корзину, теперь стоял в очереди перед кассой. Если ходить за покупками без списка – не оставляет ощущение, что что-то забыл. Вот и сейчас.

– Какие-то жвачки, конфеты, пластыри, батарейки – обводя всё это пустым взглядом довольно просто кинуть совершенно лишнее к себе в покупки, когда время наполняешь действием, есть ощущение ускорения течения. Так – подумал Игорь – если я начал философствовать – значит точно пора отдыхать – За этими мыслями подошла его очередь.

– Пакет?

– Да, спасибо.

«Пик. Пик-пик. Пик.»

– Товары по акции? Чай? Шпроты прибалтийские хорошие привезли.

– Нет, спасибо.

Точно! Масло! – пронеслось в голове.

– Извините, я забыл кое-что. У вас случайно штрихкода подсолнечного масла нет? Я бы сейчас оплатил, а потом просто из зала взял, чтобы второй раз не стоять.

Очередь тем временем удвоила свою протяжённость. Ещё минут пятнадцать любоваться жвачками у Игоря не было никакого желания. Кассирша взглянула на столпившихся людей и к всеобщему удивлению встала со своего рабочего места со словами: «пойдёмте, я покажу где масло, а то вы до ночи искать будете». За спинами ушедших слышались недовольные голоса.

Отойдя от кассы, Игорь спросил: