Телевизор по имени Васька. Фантастические повести

– Штюрмер, Семен Витальевич? – задал вопрос тот, что за столом, держа в руках пропуск в институт.

– Аз есмь… – гордо ответствовал наш герой.

– Ты чё бормочешь? Нерусский, что ли?

– Н-никак нет, русский я! Это барин, Фон Штюрмер, в раньшее время, когда с нашей деревни мужиков на оброк отпускал, то всем паспорт выписывал на свою фамилию, вот с тех пор… Штюрмеры мы, только без «фон».

– Так, ясно! А это чего? – сержант показал членский билет клуба «Сакура», где Семен занимался модным каратэ.

– Это… каратист я…

– Ишь ты! А ну, продемонстрируй!

Штюрмер без приставки фон подошел к барьерчику и, с криком КИЯ-Я!!! сломал его ребром ладони.

– А вот ещё могу…

– Нет-нет, достаточно!!!

– Тогда… Я пойду?

– Во-во, иди! Степаныч тебя проводит. Эй, Степаныч! Забирай клиента!

Вошел верзила в нечистом белом халате на голое тело.

– Так, по-быстрому, раздевайся до трусов! – грубо толкнул он Семена к вешалке.

– Осторожно, это каратист! – предупредил его, ухмыляясь, сержант.

– А? Угу… Это… раздевайтесь до трусов, пожалста, товарищ! Щас мы Вам душик организуем и кроватку! – заворковал обескураженный Степаныч, опасливо косясь на Семена.

Сержанты ржали так, как будто им за это платили сдельно, по рублю за децибелл.

Глава вторая

Утром болела голова. Нет, не так! Утром голова болела по страшной силе! Казалось, что в мозг налили кислоты или расплавленного свинца, так жгло в висках и позади глаз. Веселый сержант вручил Семену квитанцию на 25 рублей, посоветовал оплатить в течение недели. Провел с ним беседу о вреде пьянства, процитировал материалы очередного съезда КПСС о борьбе с алкоголизмом. И, что совсем уныло, посулил телегу на работу. На этой, скажем прямо, не шибко радостной ноте, гражданин Штюрмер покинул гостеприимные стены трезвяка.

Очутившись на улице, обшарил карманы. Документы и ключи были на месте, но два рубля исчезли бесследно. Остался только пятак. Поразмыслив над таинственной пропажей двушника, и не вспомнив, где потратил, Семен решил позвонить Сереге. Разменяв пятак, бросил две копейки в щель телефона-автомата и накрутил диск. В трубке раздался сонный голос друга.

– Кто звонит в такая рань, может, сплю совсем ишшо?

– Аллё! Сережа! Я тут это… в трезвяк попал… да… не знаю, что и делать. И денег нету, даже на автобус…

– Говори адрес, пьяница, сейчас приеду…

Через пятнадцать минут подкатило такси. Сергей, с бледным лицом и кругами под глазами, спросил:

– На тебе только пьянка? Правонарушениев не допущал?

– Не…

– Ладно… Жди здесь!

Через десять минут он вышел обратно, рассматривая какие-то бумаги. Прочитав, одну протянул Семену, остальные порвал.

– Тебя здесь не было, штраф можешь не платить. А протокол возьми на память. Ты там смешное объяснение написал!

Трясущимися руками Сеня поднес к глазам протокол и прочел вслух строки, написанные собственным почерком: «Я, Сема Штюрмер, выпил много водки в ресторане Азов. По поводу. Почему сделался пьяный и валялся. Барьер сломал нечаянно. Потому что. Планы партии – планы народа! Обязуюсь и впредь. Вася не кормлен.»

– Тебе на работу к скольки? – спросил Сергей, отсмеявшись.

– К девяти…

– Тогда пошли в гадюшник, поправим здоровье добрым жигулевским пивком!

– А запах? На работе учуют!

– А ты думаешь, сейчас от тебя благорастворение воздухов исходит?

Гадюшником назывался в народе пивняк-автомат у метро, где за 20 копеек наливали 480 граммов пива. Всем на удивление, пиво здесь не разбавляли и стиральный порошок не подмешивали. Что же до санитарного состояния… Г-м, промолчим из деликатности, тем более, что бывает и хуже.

Протолкавшись сквозь толпу жаждущих, друзья взяли по первой кружке. Пиво потекло в пересохшее горло как нектар. Голове, да и всему организму мгновенно полегчало.

– Напиток богов! – благоговейно произнес Семен, рыгнув и вытерев пену с верхней губы.

– Угу! А помнишь, как ты морщился и говорил, что горькое?

Семен улыбнулся, вспоминая ту историю. Они, через пару дней после выпускного вечера в школе, погрузились с велосипедами и удочками на электричку – побыть на лоне природы, искупаться, покурить без оглядки на предков. Назад ехали своим ходом и крепко притомились. В Кунцево решили устроить привал. Остановились около пивного бара, и Сергей вопросил:

– А не выпить ли нам здесь пива пенного, чтоб выросла мускулатура обалденная?

Семе идея понравилась, но, тем не менее, он пропел ханжеским голоском:

– Мне взрослые дяденьки говорили, что от пива пиписька вырастет криво!

Вместе посмеявшись над этой народной мудростью, они вошли в пивбар. Народу было немного – всего-то человек пятнадцать. За прилавком, ловко жонглируя кружками у насоса, разливала пивко известная всему Кунцеву тётя Валя – здоровенная бабища в возрасте «ягодка опять». Её побаивались даже шофера-дальнобойщики, так как все знали, что у неё не задержится собственноручно вышвырнуть скандалиста, или опозорить так, что потом хоть из города беги. Но мальчишки были не местными и этих тонкостей не знали. Отстояв очередь, они взяли по кружке и сели за столик неподалеку, медля сделать первый глоток. Над стойкой висел плакат: «Требуйте долива пива после отстоя пены!». Друзья плакат прочли и решили воспользоваться своим неотъемлемым правом. Когда, минут через десять, пена осела полностью, они без очереди подошли к стойке.

– Повторить, что ль? – не глядя спросила Валентина, протягивая руку.

Пацаны переглянулись, и хором сказали:

– Тёть, а тёть! Пиво-то, долейте, пожалуйста!

В пивняке воцарилась гнетущая тишина. Буфетчица замерла, держа чью-то кружку под краном. Пиво полилось через край. Через секунду тетя Валя потрясла головой, как бы отгоняя морок.

– Что? – негромко спросила она, думая, не ослышалась ли.

– Да вот! Написано же! А у нас во: сантиметра два не хватает!