Клара

С того самого дня ареста группы, Клара словно погружалась в какое-то небытие. Из-за того, что отвалилось дело, которое как из ниоткуда возникло в её жизни и вдохнуло в неё совершенно иной смысл, можно сказать, вообще объясняло ей зачем она живёт, стало отваливаться и всё остальное: спорт прекратился практически сразу, здесь Клара могла оправдаться тем, что зал закрылся, а другой найти ей тяжело, но ведь остаётся ещё бег, про него теперь не хотелось даже думать. Снова стал набираться вес, это каждый вечер заставляло, как когда-то раньше с сигаретами, опять и опять есть «последний раз» что-нибудь сладкое на ночь, набивать живот до боли. Время от времени в голове вспыхивала идея пойти и себе купить выпивки, ведь тогда в общем-то было неплохо, а главное очень легко, всё проблемы и волнения таяли и куда-то пропадали, а уж если напиться нельзя, то можно покурить и в дыму припрятать «страдания» от самой себя.

Потом получалось дать себе оплеуху и выбросить подобные мысли из головы, потому что проще сразу было лечь и помереть, чем снова скатываться в то, из чего с такими трудностями выбиралась, однако намерения потравить себя какими-нибудь токсинами возвращались вновь и вновь, вместе с ними пробивались мысли и о том, что это просто бессмысленная программа самоуничтожения, которая живёт в Кларе благодаря низкой самооценке и тому, что в неё вкладывали семья и общество. Тут ещё и пирамида Маслоу случайно попалась на глаза, но очень кстати: с помощью неё получилось определить, что из пяти уровней, Клара барахтается с большим трудом между первым и вторым, и то можно сказать, относительно недавно она создала себе возможность удовлетворять физиологические потребности, а вот с безопасностью и чувством защищённости уже проблемы. Этим самым она более-менее отвадила себя от того, чтобы рационализировать свой срыв, ведь честно призналась, что смысл жизни пропал, хотя ещё надо подумать был ли он, так как не так уж и долго она проходила на «занятия».

В таких умственных метаниях прошло лето, подходила к концу и осень, каждый последующий день не отличался от предыдущего, так неделя за неделей, разве, что Алина за месяц до нового года вбросила немного красок своим звонком:

– Алё, – подняла трубку Клара без особого желания разговаривать, сама не понимая почему.

– Слышишь, здорова, – начала Алина и уже в этих словах легко было уловить претензию, – а ты что, из ресторана ушла?

– Давно уже, – в похожем ключе ответила ей подруга.

– А мне чего не сказала?

Последовало молчание чуть больше нужного, Клара пыталась себе ответить на вопрос почему она вообще должна была это кому-то сообщать, но решила переадресовать его на «другой конец провода».

– А должна была что ли?

– Я, вообще-то, договаривалась и ты меня выставляешь в не очень хорошем свете.

– Поэтому мне надо было до конца жизни сидеть там за две копейки? Там и насчёт зарплаты изначально было одно, а когда я устроилась стало другое, – оправдания от Клары не заставили себя ждать.

– Ладно, – Алина сообщила с матами, что в общем-то не важно почему уволилась Клара, – придёшь ко мне на новый год?

– Не, я хочу дома побыть.

– Что ты там делать будешь, ко мне придёт человек десять, нормально будет, нажрёмся, я так скучаю по этим временам.

– Ну это ж не ко мне, – добродушно и даже с улыбкой ответила Клара, – тем более я уже давно решила дома оставаться.

– Ой, – Алина опять соединила слова матом, – возьми реши обратно, ты собираешься всю жизнь не бухать? Что ты тогда делать будешь вообще? Сидеть как тридцатилетняя бабка?

– Ну да, – подтвердила нормально Клара, хотя внутри уже начинала раздражаться.

– Ладно, короче, если что звони, давай.

Трубка была положена и своё «давай», Клара произнесла уже в быстрые гудки. После этого посмотрела на телефон, секунд около десяти, скорее меньше, вошла в соцсети, в инстаграме отписалась от Алины, в «телеге» заблокировала и даже не забыла удалить номер из записной книжки, а потом и его добавить в бан. На душе как-то сразу полегчало, словно какой-то тяжелый груз упал с её плеч. Подобной эйфории хватило на пару дней, потом настроение вернулось на накатанные рельсы, однако желания чего-нибудь выпить, прикупить пачку сигарет исчезло, словно отмылось замызганное окно и снова стало хорошо видно, из-за чего Клара вообще бросала.

Новый год прошёл, его она провела действительно в новом доме, как и планировала, да и не то чтобы был какой-то выбор, а уже второго января начались события, которые вдохнули разнообразия в её будни. Понедельник ещё был выходным, так как выпал на первое число, а вот второго, в восемь утра Клара уже была на рабочем месте, где ещё до открытия её поджидала кучка изуродованных, не понятно, как ещё держащихся на ногах людей, однако говорили они с ней так, словно это она источала всякие запахи, имела неестественный цвет кожи в ужасном состоянии, как будто это она на них смотрела пожелтевшими и помутневшими глазами, как ради шутки приделанными от какой-то рыбы, будто она говорила теряя половину звуков из-за редких гнилых зубов. Подобные картины уже давно её не впечатляли. Зато впечатлила новость, прочитанная в телефоне в свободную минуту, о том что была подорвана одна из немногих оставшихся государственных больниц, обвиняется в этом та же самая группа, что подрывала логистические центры и совершала прочие преступления против общества в предыдущие годы. Можно было бы махнуть рукой, но Клара отчего-то встревожилась, примерно, как и в первое время, особенно когда ей интересовалась полиция, которая искала пропавшую Аню, больше всех расспрашивали именно Клару, кто-то сообщил органам, что они были близкими подругами, подобное Клара, конечно же, отрицала, да и она в общем-то, искренне не знала где искать свою, теперь уже бывшую, соратницу, разве что по ночам просыпалась от её крика, который ей снился по меньшей мере раз в неделю, как и вся эта погоня.

Никак угомонить тревожность не давало и то, что дальше каждые следующие несколько дней появлялись новости о том, что подорвано, иногда уже даже отравлено, то или иное общественно важное здание, служба и тому подобное, даже редкий в последние годы городской транспорт и тот страдал от неизвестных террористов, на след которых всё явнее и явнее выходила полиция.

Посреди ночи Клару разбудило сообщение в телеграме. Она взяла телефон не понимая, кто ей мог написать в такое время и увидела, что это была новость каким-то образом пришедшая со звуковым уведомлением, хотя во всех подписках уведомления отключались сразу, как только Клара подписывалась. Новость сообщала:

«Органам безопасности удалось ликвидировать группу террористов…», дальше шёл всякий неинтересный официоз. «При помощи членов левых партий правительства они получали интересующие их данные…депутаты задержаны…группа состояла из пяти человек, каждый находится под следствием, руководитель группы Коваленко Дмитрий, Байрамян Роман, Тищенкова Анна, Абыров Иван, Чистякова Карина». Особенно сердце встрепенулось у Клары на последних двух именах, потому что никакой Иван был пойман не Абыров, и про Чащину Клару они значит тоже всё знают, но по какой-то причине пока не трогают её. В ту ночь заснуть уже не получилось, а днём гудели и люди, и СМИ, кажется не обсуждалось ничего кроме ликвидации вреднейших общественных преступников, которые кидались на больницы, автобусные парки с древними автобусами, алкогольные заводы и так далее, разве что до атомных станций не успели добраться благодаря службам правопорядка.

Если раньше Клара жила как в тумане, то теперь этот туман сгустился так, что его можно было ощущать кожей, однако и это не было концом, оказалось, что на четвёртое февраля будет назначена трансляция вынесения приговора преступникам и так же исполнение меры пресечения, транслироваться всё будет в том числе и на самой большой площади в городе, площади свободы. Там очень кстати есть несколько экранов установленных несколько лет назад, их использовали на праздники, иногда для трансляции всяких спортивных событий.

Как бы не хотелось, а этот день становился всё ближе и конечно же неизбежно настал. Воскресенье, 13:00, Клара на площади, перед ней плотная толпа изуродованных людей, которые ещё несколько часов будут находиться под воздействием вчерашней дозы радости, кто-то шепчется, кто-то громко говорит, нередки случаи, когда кто-нибудь пытается пробиться поближе к огромным экранам. А на них уже появилась судья, женщина лет около пятидесяти, к удивлению Клары без отметин уродства. Около часа описывались все преступления, на некоторых Клара присутствовала лично, прокурор запросил высшую меру – смертную казнь, адвокат пытался сбить до пожизненного, но как-то не особенно охотно, а как же волновалась толпа, когда смертная казнь была под угрозой срыва, они жаждали смертей, потому что это могло внести кроваво-красной краски в их серую жизнь.

Требование народа было удовлетворено, оказалось, что преступники уже содержались в специальной комнате, а не в зале суда как это обычно бывает, по всей видимости крепко скованные по рукам и ногам на специальных стульях они ожидали своей участи. Видеокамера в этом помещении была расположена сверху, охватывала всех пятерых, имена которых уже раскрыли, но никогда не показывали лиц, увидеть их нельзя было и теперь, так как голова каждого скрыта под тканевым мешком, без прорезей для глаз или рта. Клара посчитала это какой-то насмешкой над своими друзьями, какими теперь она их и подавно считала. В помещение вошли пятеро сотрудников полиции, каждый стал за «своим террористом», лица полицейских тоже были спрятаны, как и у бандитов, разве что у первых отверстия для глаз оставались, потом появились пятеро врачей, они стали рядом с полицейскими, последним в кадре показался человек в возрасте, так же без следов зависимости, который глубоким низким голосом зачитал обвиняемым их приговор, если убрать всю воду, в конце концов он означал смертную казнь.

Неизвестные врачи, да и вообще врачи ли это были, личность которых никогда никем не будет установлена, так как их лица так же спрятаны за медицинскими масками чуть ли не синхронно встали перед пятью людьми, ввели инъекции, чем заставили подёргаться некоторых, больше всех сопротивлялся Дима, Клара посчитала, что это он, так как сидел в центре и казался выше остальных, ещё по росту можно было узнать Аню, а вот где была «она», Клара не могла понять, так как трое оставшихся казались примерно одного, совсем не высокого роста.

Всё действо было завершено. Когда тело последнего террориста перестало сопротивляться два огромных экрана погасли, но погасли не просто, а противным звуком, таким как бывал раньше на колонках, такое даже Клара ещё в детстве застала, когда звонит телефон они начинают издавать какие-то неземные сигналы, тоже самое произошло и сейчас. Люди кривились и затыкали уши, кто-то напротив вертел головой в поисках источника звука, хотя очевидно, что это было, а громкость всё нарастала и нарастала, как и частота этих помех становилась всё выше, пока всё не закончилось, неожиданно для всех, даже для Клары, сильнейшим взрывом с одного края площади. Там, где начиналось скопление людей, из здания полетели осколки стен, столп огня вбок, а потом в небо, и толпа, которая пытается убежать сразу во все стороны. Не зная куда деться Клара с неожиданной ловкостью взобралась на памятник, и так смогла спастись от того, чтобы быть смытой в этой людской волне. Второй взрыв чуть ли не сильнее первого не заставил себя ждать, никто уже не смотрел на ограждения, все бежали через дороги с обеих сторон площади без страха быть задавленным машиной.

Много часов понадобилось, чтобы всё в этом районе города более-менее устаканилось, Клара так и сидела на памятнике боясь спуститься на землю, хотя кроме десятков человек затоптанных здесь не было никого, даже полиции почему-то нигде не видно. Незаметно на город наползла ночь, отсюда до снятого не так уж дорого Клариного общежития было около часа ходьбы. Транспорт и так приезжал теперь раза три в сутки в её район, а сегодня его явно не будет, поэтому она без раздумий пошла пешком, хотя при всём желании и не могла бы предаться раздумьям, потому что кроме серого шума в голове ничего не стояло. Не знала и не хотела она знать сколько сейчас времени, пришла к себе глубокой ночью. Завтра на работу, но заснуть не получилось.

Весь следующий месяц, вставать с кровати было всё сложнее, что вылилось в постоянные опоздания на работу, на хамство клиентов она отвечала ещё большим хамством, порядок в магазине отошёл на второй план, что в итоге привело к тому, что по телефону ей сообщили: контракт, который заканчивается в конце марта, если она не исправится, с ней продлён не будет. Не то чтобы Клару как-то это удивило или расстроило, потому что следующие шаги в жизни обдуманы и принято твёрдое решение их придерживаться. Когда после долгих пасмурных дней на улице наконец-то установилась солнечная погода Клара отправилась в лес, он находился не особенно далеко от города, пешком от её общежития можно добраться за несколько часов.

Двадцать первого марта, проснувшись как обычно в шесть утра, она поела бутербродов с купленным вареньем, у которого из общего с вареньем были только консистенция и сахар, запив всё крепким чаем отправилась вместо работы в лес, без долгих выбираний, обдумываний и так далее. Туда её словно потянуло сердце.

Покинула город, на этот раз абсолютно не обращая внимания на камеры, беззаботно пересекла кольцевую дорогу, переходя её так, словно там не ездит машин, хотя только какое-то чудо ей помогло не быть размазанной по асфальту. Несколько полей на которых ещё не было ничего кроме голой земли, которая сегодня подтаяла от тепла и с полным гостеприимством принимала в себя Кларину обувь, каждый раз нехотя выпуская ботинки из своих объятий, деревушки, просёлочные дороги, и вот она пришла куда так стремилась, за спиной что-то подобное промзоне, впереди ещё одно давным-давно заброшенное в сельскохозяйственном плане поле, а за ним желанных растянувшийся на весь горизонт лес.

Клара хоть и одела свою самую дорогую одежду, ту в которой ходила на «занятия», сейчас совершенно не жалела, нисколько не расстроилась от того, что один раз даже упала в грязь. Лес встретил её зарослями молодых берез, через которые невозможно было пробиться, это если не очень хотеть, а Клара была полна решимости, поэтому преодолела такое препятствие и оказалась в тёмном хвойном лесу. Тут же, в нескольких метрах обнаружилась тропинка, по которой она и двинулась вперёд и минут через пятнадцать оказалась на полянке, что образовалась, очевидно, в результате деятельности человека, потому что ровные спилы на пнях не могут взяться откуда-нибудь ещё. Природа уже брала своё и полянка была покрыта порослью то ли берёз, то ли тополей, которые сейчас больше напоминали кусты чем деревья и все почему-то уложены на землю, как бывает происходит с зерновыми культурами на полях летом. «Лучше быть и не может», – подумала Клара, вышла на центр этой поляны и улеглась на ветки, которые, как она в шутку подумала, приготовили специально для неё.

По небу плыли разнообразные облака, кожу обдувал прохладный, но приятный ветер, немного повозившись, чтобы лечь поудобней Клара всё своё внимание обратила к небу, словно мечтала в нём раствориться, хотя была бы не против раствориться и среди ветвей, почвы или чего-либо ещё. Руки она сложила на груди, дыхание выровнялось, а из глаз непонятно от чего потекли слёзы. «Конъюнктивит может быть», – подумала снова она, но за этим последовало: «Какая разница», и мысли испарились. Клара пролежала так час, второй, становилось только удобней, да ещё и солнце светило прямо на неё чем подогревало тело и добавляло комфорта. Никуда отсюда уходить Клара не собиралась, со всей твёрдостью было решено остаться здесь навсегда, как когда-то она решила бросить пить и курить, так же и сейчас решила до самого конца лежать здесь как бы не стало холодно, может скучно, голодно, вряд ли что-то могло поколебать её решение.

03.2046

С собой не было ни телефона, ни часов, сколько Клара здесь пробыла она теперь не могла ответить даже приблизительно, хотя по ходу солнца казалось, что полдень остался где-то позади, «часа три-четыре сейчас», – прикинула она и услышала с самого утра чуть ли не первые звуки за всё время, что находится здесь, если исключить шёпот ветра и листьев, кричала стайка ворон. Ещё немного и птицы появились в поле её зрения, с каждым разом пролетая всё ближе к ней, кроме лёгкой улыбки больше никакой реакции от Клары не следовал, только подумалось, птицы приняли её за очень сытный обед. Спустя некоторое количество минут одна ворона уселась прямо Кларе на грудь. Нагло ходя по ней, иногда попрыгивая, она шагала туда-сюда, пока в конце не остановилась на рёбрах девушки, почти с человеческим интересом заглядывая ей в глаза то одним, то вторым чёрным глазом. Пока ворона думала над чем-то своим, у Клары созрел план поюморить и затаив дыхание, чем видимо совсем уж ослабила бдительность вороны, а затем дождавшись, когда птица в очередной раз глянет ей прямо в глаза резко гавкнула, как собака, только однократно. Ворона взметнула в воздух и возмущаясь как будто выкрикнула слово «дура» на свою обидчицу, взмыла вверх немного что-то поговорила на своём языке там и чёрная стайка улетела искать добычи в другом месте, а Клара только смеялась, звонко и долго, аж опять заплакала, но на этот раз уже перемешивая искренность смеха и горечь своих слёз, которым рациональных, чётких причин сейчас не находилось.

На какой-то промежуток времени Кларе удалось даже заснуть, что она и не заметила, как градиент небесного цвета со слабо-розового перетёк в глубокий красный цвет, а затем, хоть и не спала всё же не уследила, как небо стало тёмно-синим. После захода солнца температуры стали брать своё и Кларе становилось до противного холодно, однако, как бы тело не тряслось, из него не получалось вытрясти идею о том, что нельзя уходить отсюда. Ещё позже, когда реально время перевалило за полночь, Клара ухватилась за молодые деревца, на которых лежала, так, будто её кто-то хотел отсюда унести, но это скорее было что-то рефлекторное, чтобы самой себе не дать сделать подобного. Чтобы побороть желание сдаться она пыталась заставить себя спать, но конечно же сделать это было невозможно, да ещё и огромная луна как на зло светила прямо в лицо. «Она не светит, а только отражает» – напомнила себе Клара, и уставилась на спутник Земли, словно соревнуясь с ним в том, кто кого переглядит, чем почти ввела себя в какой-то транс, даже стала чувствовать, что засыпает, но по непонятной даже для самой себя причине начала сопротивляться этому, глаза слипались, а она их усилием воли разлепляла, пока в одну из таких попыток борьбы не заметила, как луна подобно чьему-то глазу моргнула, словно часть неба стала веком и проскользило по луне туда и обратно. Клара стала всматриваться сильнее и больше ничего подобного не заметила, но слежение за луной не ослабляла, а пока всё внимание уходило на неё, то совсем рядом материализовалось, будто сложенное из звёзд второе око, что Клара не заметить не могла.

Мурашки пробежали от шеи к ушам, не сказать, что она испытывала какой-то сковывающий страх, хотя немного боязно и было, но сковало её на месте что-то другое. А тем временем небесное пространство искривлялось, за высокими чёрными елями, которые окружали Клару равномерно со всех сторон. На небосводе возникло подобие лица, уши, которые точно не были похожи на те, что у людей, но пока не определимо чьи, а рядом с ними стали «произрастать» рога, всё это складывалась из неба и звёзд, а одним глазом, как уже говорилось была луна. Лицо стало подниматься из-за деревьев, но как-то не смело или, правильнее, не нагло, поглядывая на Клару с интересом, скорее боясь спугнуть её. Не пришлось долго ждать перед тем как она смогла рассмотреть бычью голову, почему она была уверена, что голова именно бычья, она себе ответить не могла, просто знала и всё. А голова в эти мгновения стала плавно перетекать в какую-то другую форму, как выяснилось чуть позже, в голову собаки или волка, трудно было понять по искривлению небес и расположению звёзд. То, что казалось собакой, посмотрело наверх и в момент, который невозможно отследить уже птицей взмывало к более высоким звёздам, сделав круг метнулось вниз, во время полёта, перед самым Клариным телом переделавшись в прекрасное женское лицо. «Она», ведь это явно была женщина, нависла над оцепеневшей девушкой, волосы «её» упали по сторонам от Клары и больше напоминали два потока воды, Клара же ничего вообще сейчас не думала, не могла, да и не хотела, глаза этой женщины не имели радужек, были так же сотворены из неба и звёзд, ещё звезды будто вместо веснушек поблёскивали на щеках и на кончике носа, луна светила во лбу, но очень мягко не заставляя Клару жмуриться, разве что мурашки бегали теперь уже не только от шеи к ушам, а по всей спине. Так же неуловимо женское лицо перетекло в дедка, который сел сбоку от Клары, состоящего, как и все предыдущие образы, из неба и звёзд. Он был одет в плащ или пальто, на голове кепка, которую он почти сразу снял и положил на колени, волосы росли только по бокам, а сверху была лысина, лицо его острое, с длинным носом, но выражение абсолютно не агрессивное, Клара смотрела на него без страха. Даже осмелилась задать вопрос.

– Я уже сошла с ума? – спросила она, подражая его полной спокойствия и доброты улыбке.

– Нет, этого с тобой точно не случилось. – Ответил он, при этом рот его не шевелился, а голос не имел красок, словно внутренний голос человека сейчас звучал снаружи.

– А что я тогда вижу? – Клара обратила внимание, что ноги дедка проходили сквозь молодые поваленные ветром деревца без каких-либо помех, однако ветки на которых он сидел немного прогибались, то есть он был одновременно и бесплотным, и вполне телесным.

– Таких слов ни в одном языке ещё нет, чтобы описать кто я, даже слово «я» ко мне не относится, это так, для твоего удобства.

– Вы инопланетянин или Бог? – спросила Клара и почувствовала себя такой глупой, что даже жар зажёг щеки, «хорошо, что ночь и не видно», – подумала она.

– Я являюсь всем, в том числе и тобой, не над миром и не из другого мира, я и есть все миры и всё, что есть в мирах.

Клара уставилась на безбородого старичка и долго не могла ничего произнести.

– Думаю, что я всё-таки уснула, – сказала она после паузы.

– Тем более можешь не бояться тогда, раз это всего лишь сон.

– Ладно, почему вы решили появиться мне?

– Потому что ты просила, «просите и дано будет вам».

– Я такого не помню, – сказала Клара, чувствуя какую-то вину, словно обманула доверчивого дедушку, зря оторвала его от дел, – и даже не знаю, что мне сейчас с этим делать, что вы пришли.