Клара

– Клара, ты чего там? – добродушно окрикнула её мама.

И Клара только сейчас сообразила, что Кравчук им пока ничего не рассказал, ну хоть этот вечер она проведёт нормально и радостная побежала навстречу родителям. Сегодня она ещё пока поживёт, а если завтра её выгонят или прибьют, то так тому и быть.

Накормив дочь, а потом ещё и задобрив сладостями родители сообщили, что им куда-то надо в очередной раз на всю ночь и не боится ли Клара побыть самостоятельной или может её лучше куда-то отдать, хотя и отдавать-то некому, у всех какие-то дела, Клара сообразила, что надо сказать, что она легко поспит и одна в квартире. Родители были рады это слышать, и она тоже осталась довольна, тем что никому не создала трудностей.

Клару уложили в её комнате, она и сама уже почти отрубалась, родители пообещали быть с утра, ещё до того, как она проснётся, такой уговор вполне устроил девочку, ведь пока она будет спать она и знать не будет, что дома никого нет.

Щёлкнули замки, а Клара стала погружаться в сны, сегодняшний проступок почти вышел из памяти, будто она его никогда и не делала.

Как часто бывало, что-то разбудило её среди ночи, и она дежурно пошла смотреть в окно на свой ночной двор, который в темноте был совершенно другим местом, отметила для себя, что не горит красная лампочка от телика, нигде не светятся часы, видимо отключили электричество, да и во дворе ни один фонарь не светил, только луна немного выполняла эту функцию.

Как обычно подставив стул, уперев локти в подоконник, а подбородок в ладони она стала наблюдать за пейзажем, в котором знает каждый уголок, но что-то было не так, взгляд уперся в какого-то маленького человека на качелях, ровно на том месте где сидела она сама весь день. На душе уже стало жутковато, но Клара не могла отвести взгляд. Человек вырисовывался всё лучше: длинная черная юбка, черная кофта с пуговицами, а на голове светлая косынка, спина сильно сгорблена, лица не видно, потому что старуха сидит боком и смотрит вперёд, Клара была почти рада, что не видит её физиономию.

Но медленно под скрип железа она стала поворачиваться, и как же сейчас Кларе хотелось бы убежать, но она не могла, будто прилипла к табуретке, а та к полу.

Старуха уже повернула своё лицо к ней: оно было не женским, будто какой-то озлобленный мужчина смотрел на девочку, губ не видно, на том месте только морщины, больше похожие на лапы насекомого, глаза, если они вообще есть, посажены очень глубоко, но где-то там в глубине что-то мерцает слабой точкой, и этих точек хватало, чтобы приковать Клару к месту где она стоит. Бабка задвигала ртом, так будто собиралась улыбнуться, но улыбка перетекала в мерзкий оскал обнажая зубы-иголки. Клара уже видела такое и опять всё всплыло тут как тут, а потом по ушам ударил старухин крик, точь-в-точь аккордеон, а не человеческий голос, всё как тогда, да ещё и громкость была такой, словно она стояла рядом, а не сидела в десятках метров от закрытого окна.

Но Клара от этого звука будто в себя пришла, отскочила от окна, завесила шторы, бегом побежала проверять замки – всё было закрыто, как и все окна, не зная, что делать она просто закуталась в одеяло так, чтобы не осталось ни одного отверстия и кое-как, несколько раз считая до ста, сумела заснуть, чтобы скорее «сделать» утро, и чтобы родители скорее пришли.

Проснулась она в одиночестве, домой никто и не приходил, часы сбились из-за отключения электричества ночью, поэтому понять сколько времени она никак не могла, уже готовая впасть в отчаяние она услышала, как в дверях, будто жук в коробке, скребётся ключ, дверь открылась и на порог вошли родители, Клара кинулась к ним, обняла маму, даже не дав ей раздеться и упёршись лицом ей в живот сказала, почти со слезами:

– Пожалуйста, больше никогда не уезжайте.

Родители только улыбнувшись переглянулись.

09.2027

Первое сентября с самого рассвета решило доказать всем, что лето ещё не кончилось и начиная с утра обдавало жарким воздухом всех, кто решил выйти на улицу, а людей сегодня встречалось чуть больше обычного и все нарядные.

Клара шла по улице и не узнавала свой район, но не потому что что-то изменилось в архитектуре, а из-за людей, детей, которых никогда раньше видела, а теперь они словно распустившиеся цветы решили украсить собой улицы, и все направлялись примерно в одну сторону с ней. Конечной точкой этого маршрута была школа, куда многие, как и сама Клара шли на первую в своей жизни линейку. Идти, как и до детского сада было совсем не долго, не более десяти минут. Папа уехал на работу, поэтому на линейку шли они только вдвоём с мамой. Клара несла большой, особенно по сравнению с ней, букет и запах цветов смешивался с запахом маминых духов, всё это как-то умиротворяло и давало иллюзию того, что всё плохое в этом мире куда-то пропало и больше никогда не сможет случиться.

Вот они уже подошли к воротам школы, здание не новое, в три этажа, стены выкрашены в светлый цвет, а на площадке перед школой люди, на первый взгляд робко, занимают квадраты с цифрами и буквами, пару человек крутилось и в том нарисованном мелом квадрате куда надо было Кларе и маме, она как раз, оглядевшись вокруг сказала, что они рановато пришли и забрала у дочери цветы, Клара без сопротивления их отдала, потому что букет уже норовил упасть вниз, будто хотел посмотреть, что там на новом асфальте написано.

Постепенно выделенная площадка заполнялась людьми, Клара с мамой медленно, но верно отходили назад, наверное, маме не хотелось толпиться среди всех, потеть и неудобно стоять, а вот девочке наоборот было интересно посмотреть, что там происходит в свободном месте. Она одна зашла вглубь толпы насколько могла и сквозь тела смотрела как женщины разного возраста то читают какие-то поздравления с листка, то говорят от себя, потом дети Клариного возраста рассказывали стихи, всё быстро стало довольно скучным и только Клара собиралась протискиваться обратно к маме, как заметила Кравчука. Настроение испоганилось тут же, и она даже замешкалась, не зная стоит ли уже возвращаться к родителям, вдруг он уже рассказал. Поникшая она всё же вышла к маме, как раз и где-то там произнесли, что торжественная линийка закончена.

– Ты чего, Клара? – спросила мама, забеспокоившись от её вида, – передумала хотеть в школу? – мама улыбнулась.

А Клара сообразила, что она ничего так и не узнала, а, следовательно, конец Клариной жизни на какое-то время снова откладывается.

Потом родителей и детей разделили, детям устроили что-то вроде экскурсии по школе, а родителей собрали в классе, где будут учиться их дети, нужно было с самого начала решать какие-то денежные вопросы. Кто-то возмутился, можно же просто всё отправить в сообщении, в ответ на это неизвестно чей голос сказал, что потом отправят. Далее уже эти суетливые разговоры перестали быть слышны. Клара заметила, что Рома Кравчук попал в один класс с ней уже абсолютно точно, при этом он заметил её, но кроме короткого взгляда больше ничего не произошло, будто он не знал этой девочки. От такого даже стало как-то полегче.

После того как их, и ещё одну группу, видимо параллельный класс, поводили по школе, учителя отвели их в помещение к родителям, каждый из которых сидел за отдельной партой в одиночестве и дети, без указаний, сообразив самостоятельно, подсели к своим мамам и папам. Мама Клары переводила взгляд телефона на учителя – что-то записывала, а Кларе уже стало совсем скучно, она смотрела в окно, которое выходило на пустырь украшенный только тремя, будто забытыми лесорубами, высокими соснами, они равномерно и еле заметно покачивались на ветру, небо было ещё утреннего светло-голубого цвета, а потом всех отпустили домой. Клара так хотела пойти в школу, а тут учёба ещё не началась, а ей уже хотелось домой. Хотя может всё дело в Кравчуке, хотелось держаться от него подальше, правда, кажется, ничего рассказывать маме он и не собирался.

Первые уроки начинались только в понедельник, поэтому четверг и пятницу Клара ещё могла понаслаждаться своими каникулами, а потом законные выходные. Разве, что в воскресенье вечером её уложили раньше, чем укладывали для сада, но Клара не бунтовала и не ныла: родителям виднее, да и учиться надо хорошо, поэтому нужно хорошо высыпаться, на улице ещё было светло, а девочка уже лежала в кровати.

Сама учёба давалась Кларе не очень легко, это если сказать мягко, пока она находилась в школе, она мало что, понимала, только придя домой до неё уже что-то доходило, может быть процесс понимания шёл и быстрее, если бы не мамины нервы. Она выходила из себя, не понимая, чем же Клара занимается на уроках, если, приходя домой она ни черта вообще не знает. А Клара тем не менее в школе напрягала всё своё внимание, но, то кто-нибудь отвлечёт её, то в классе просто стоит шум, в общем обвинить её в халатном отношении к своим обязанностям было нельзя. Да и ещё постоянно думалось про Рому Кравчука, в один из дней, где-то спустя месяц после начала учёбы, она подошла к нему и попросила ничего не рассказывать.

– Что не рассказывать? – искренне не понял Рома.

– Про сигареты.

– А, – протянул Кравчук, – точно, ну если плохую оценку получишь, то я расскажу.

Лицо его растянулось в знакомой ехидной улыбке.

Клара конечно немного испугалась, но решила, что ничего страшного не произошло, всего-то нужно будет хорошо учиться, а она так и собиралась, правда, что она сама же и напомнила Кравчуку, что есть крючок, на котором он её держит, сообразила не сразу. Но всё равно некоторая часть груза с души снялась.

Однако, как бы Клара не старалась, плохая оценка случилась с ней всё равно, и первое куда устремился её взгляд – это на Кравчука, а он уже с каким-то наслаждением смотрел на неё, обычно ей хотелось, чтобы уроки закончились поскорее и можно было идти домой, но сегодня это желание отпало полностью, а минуты предательски текли быстрее обычного в несколько раз и учебный день так же безжалостно подошёл к концу.

Клара как обычно сидела в фойе первого этажа и ждала маму с тревогой, как на зло за Кравчуком тоже никто не приходил, а так бы оставалась надежда, что его заберут раньше. Характерный звук отрывающейся двери, два ребёнка направили свои взгляды на вход, это вошла мама Клары, а вслед за ней и папа, раньше в школу он никогда не приходил, хуже ничего придумать было нельзя. И по мере того как родители приближались к своей дочери, к её глазам приближались слёзы, а из груди вырывались какие-то всхлипывания. Рот хватал воздух, а Клара пыталась не дать ему это сделать, чтобы никто не понял, что она плачет, хотя это всем уже было очевидно, растерялись от этого зрелища все, и родители, и Рома.

– Клара, что случилось, ты чего? – спросила то ли смутившаяся, то ли испугавшаяся мама.

– Я получила двойку, – сказала Клара сквозь плач, хотя оценок как таковых им ещё не ставили, – а Рома, вам всё расскажет.

Сам Рома, кажется сконфузился ещё больше в это время и на вид, хоть и не плакал, но выглядел не сильно лучше Клары.

– Расскажет про что? – спросила мама, глядя то на дочь, то на её одноклассника.

– Что я, – Клара захлёбывалась в слезах и не могла закончить, но потом словно выплюнула, – курила.

Мама сделала такое лицо, что повторить его выражение будет трудно, но без какой-либо агрессии, папа вообще засмеялся, заулыбался даже вахтёр, который наблюдал за всей этой драмой со своего места на входе, не смешно было только двум детям.

– Ну ты это, бросай тогда, – сказал с улыбкой папа.

Мама же поинтересовалась где она так умудрилась, а Клара всё в подробностях выдала и на этом всё, можно сказать, и закончилось, даже с Ромой Кравчуком потом не было ни вражды, ни, какой-нибудь напряжённости, он тоже был рад, что всё разрешилось хорошо, а то во время чистосердечного признания он распереживался даже больше, чем жертва его шантажа. И что самое странное – учёба в школе пошла намного легче, Клара приходила домой и делала уроки сама, а мама потом только проверяла их, как правило лишь, исправляя мелкие ошибки. Конфликтовали они с мамой только насчёт почерка, мама почему-то хотела добиться от дочери такого же написания, как и в прописи, а дочь сидела и старательно выписывала букву за буквой и кажется к зиме уже всё стало получаться.

Так и закончился учебный год, к его концу словно все проблемы рассосались: Клара хорошо училась, красиво писала, хорошо себя вела, учительница только хвалила её, говорила про её не по возрасту развитую дисциплинированность и часто ставила в пример всему классу, особенно на экскурсиях, когда все остальные словно ядра при радиоактивном распаде стремились во все стороны, Клара делала так, как сказал учитель. Родители подарили ей телефон, по которому они потом иногда договаривались с вахтёром, чтобы он разрешал Кларе уйти одной, у мамы ведь новая работа, с которой она не всегда могла отпроситься, чтобы забрать дочь, зато в их семье появилась новая машина, как раз-таки мамина, да и папа не то чтобы давно обновил свою тоже. В общем с каждым днём становилось только лучше.

В последний учебный день мама в очередной раз отпросила Клару у вахтёра, сегодня дежурила старушка, которая никогда не ругалась на детей, а Клару вообще будто любила чуть больше остальных и конечно же без проблем отпустила, а та шла домой не подозревая, что там её ждут новые приключения.

Вечером родители поприходили со своих работ и сообщили Кларе, что она на всё лето поедет к деду с бабой в Россию, куда именно она не знала, даже если бы ей сказали город, но дух авантюризма уже сделал своё дело, в последующие пару дней она только и ждала этого момента. Ехать надо было на поезде, что тоже было с ней впервые, с начала на современном, а потом должна быть пересадка, уже в самой России, потом как могла понять Клара, был бы третий поезд. В общем скорее бы этот день настал. Мама взялась сопровождать её туда, хотя ехали они к родителям Клариного отца, но сам папа не мог из-за своего начинающегося бизнеса, а у неё получилось взять отпуск.

Наконец-то ранним утром, ещё даже не встало полностью июньское солнце, значит не было и четырёх утра, как её разбудила мама, на кухне уже ждал сладкий чай и два бутерброда с маслом и сырокопчёной колбасой – теперь новое любимое Кларино блюдо.

К удивлению девочки, они остановились прямо возле подъезда, а не пошли к маминой машине и поэтому тут же Клара на неё вопросительно посмотрела, мама сказала, что они поедут на такси, а то возле вокзала машину негде будет оставить. Теперь понятно.

Совсем скоро мама и дочь уже сидели в поезде, который словно огромный зверь время от времени вздыхал, Клара смотрела в окно, верхняя часть его была открыта. Она чувствовала скопившийся в воздухе новый для себя, но такой не новый и характерный для вокзалов запах, совсем скоро они уже отправятся «к деду с бабой».

Как-то по телевизору она наткнулась на передачу, где старые мужчины обсуждали, что такое счастье, тогда и она задумалась над тем, как это быть счастливым, что именно нужно почувствовать, и вот в вагоне ей эта передача вспомнилась, Клара подумала, что вот сейчас она счастлива, наверное, от этого на душе стало только приятнее.

Поезд ещё раз выдохнул, но покатился назад, это было еле заметно, но Клара тут же спросила, чего они назад едут, мама сказала, что так надо, а поезд в неопределённый момент сменил направление и так же практически незаметно начал движение вперёд.

06.2028

Борьба

Виды за окном сменялись, но каждый новый пейзаж был не хуже предыдущего, время от времени по вагону проходила проводница, женщина примерно того же возраста, что и мама Клары. На редких остановках своих поездов ожидали люди, вроде бы они ничем не отличались, но одновременно ощущались как какие-то иностранцы, да и сама местность была необъяснимо из-за чего, но другой. Клара это списывала на то, что первый раз она уехала так далеко от дома, хотя родители говорили, что уже возили её к бабушке и дедушке, но в памяти ничего подобного не закрепилось.