Не время для героев. Книга 1

Глава 5 – Верлион

Едва я дочитываю письмо Изабель, как дверь отворяется, и тяжёлой походкой в комнату входит отец.

– С пробуждением, сын, – кивает он. – Я поговорил с мессиром Палландо. Он сказал, что ты практически в полном порядке?

– Да, всё так, – отвечаю я, убирая пахнущую духами бумагу под обложку одной из книг.

Родитель отодвигает изысканное резное кресло, в котором ранее сидел маг, к распахнутому настежь окну, и садится в него.

– Я рад, что ты цел. И горд, что ты проявил себя как настоящий мужчина в сражении с этой… тварью. Видишь, для этого тебе не потребовалась никакая магия! Мечом тоже многое можно сделать!

Ещё несколько дней назад эти слова вызвали бы во мне бурю радости, но сейчас они звучат почти как насмешка.

Честно говоря, при всей любви к родителю, я не уверен, что он сделает, если узнает правду. Нет, Трибуналу отец меня, наверное, не сдаст – это бросит огромную тень на весь род Слэйтов и доставит нашей семье столько проблем, что об этом лучше даже не думать. Но…

Дурные мысли сами лезут в голову. О том, как под покровом ночи нанятые отцом люди тихонько перерезают мне горло и топят в речке, а после он заявляет, что его сын умер от неизвестной болезни или пропал без вести…

Я зажмуриваюсь, прогоняя мелькнувшие в сознании образы и чувствую, как по загривку пробегают мурашки.

Отношение к “тёмным” в Империи однозначное, и истории, сродни тем, о которых я думаю, хоть и редки, но… Когда маги сворачивают “не на ту” дорожку и это вскрывается – их тут же отдают под суд и казнят, или тихо убирают самостоятельно. Не думаю, что меня ждёт что-то иное…

Есть и вторая причина, по которой слова отца не вызывают во мне ничего, кроме внутренней усмешки. А именно – слова Палландо о том, что магия во мне всё таки есть. Он умудрился разглядеть “восприятие”, и наверняка уже рассказал об этом отцу, так что я решаю затронуть эту тему.

К тому же, она теперь напрямую связана с моей жизнью и безопасностью.

– Спасибо, отец, но как раз об этом я бы хотел поговорить с тобой.

Родитель хмурится, внимательно глядя на меня.

– Надо полагать, речь пойдёт о магии?

В проницательности ему не откажешь, так что я просто киваю.

– Да. Тот колдун, который спас меня и всех остальных. Он сказал, что обнаружил…

– Я знаю, что он обнаружил! – резко перебивает отец. – Отголоски слабого и бесполезного дара, который практически невозможно развить во что-то стоящее!

– Он выразился слегка не так.

– Сын, я думал, что мы с тобой уже всё обсудили. У тебя другие таланты, и даже несмотря на то, что в тебе нашлось какое-то “восприятие”, – он буквально выплёвывает это слово, и я совсем не понимаю, почему его так злит проснувшаяся во мне магия, – это ничего не меняет. Ты прекрасный мечник, и отправишься учиться в военную академию Дагора. Это решено.

– Но отец! – пожалуй, впервые за всю жизнь я решаюсь спорить с ним. – Та тварь, что напала на нас – ей было плевать на мечи, алебарды, арбалеты! Плевать на стратегию и тактику! Её удалось одолеть только магией! Ты сам убил чернокнижника в Гроулонде с помощью своего дара! Ты сражался с полками Ирандера! Какой смысл быть превосходным мечником, если железо бесполезно против тёмных и их порождений?!

Несколько мгновений отец буравит меня своим холодным, колючим взглядом.

– Нужно просто не встречаться с ними, сын, только и всего. И это то, чего я от тебя требую. Забудь о магии – ты отправишься в Дагор и поступишь в военную академию. Разговор окончен.

Он резко встаёт с кресла и выходит из комнаты, не дожидаясь моего ответа. Впрочем, спорить с ним дальше совершенно бессмысленно. Вместо этого я просто иду к шкафу и начинаю собирать вещи.

Решение уже принято. И пусть оно отличается от воли отца, пусть я выгляжу взбалмошным юнцом – это совершенно неважно. Куда важнее разобраться с моим выплеском тёмной магии, предотвратить новый или научиться контролировать подобное.

И потому оставаться в родительском доме я не собираюсь.

* * *

Из поместья сбегаю под покровом ночи, когда все домашние спят крепким сном.

Отцу даже в голову не приходит караулить меня, ведь раньше я никогда не противился его воле. Он уверен – я покорно пойду указанной им дорогой… Страшно представить, как он разочаруется, когда утром обнаружит комнату пустой… Но выбора нет!

Если я о чём и жалею, так только о том, что не удалось попрощаться с мамой. Но уверен – она меня поймёт. Я напишу ей позже, когда поступлю, чтобы не давать отцу лишнюю зацепку о моём маршруте, а то с него станется силой вернуть беглого сына домой…

Я решаю отправиться в Верлион, где учится Изабель.

Выбираю этот город и потому, что среди тех, в которых находятся магические академии, до него ближе всего. Я доберусь туда уже через пару декад, как раз когда начнутся вступительные испытания.

Никаких проблем с побегом не возникает. Я беру лишь самое необходимое – один дополнительный комплект одежды, аптекарскую сумку, меч, кинжал, парочку необходимых в дороге мелочей и тугой кошель, внутри которого позвякиваю золотые армы и серебряные фисты. Ну ещё подарок мамы – небольшую кастиллу. Музыкальный инструмент из полого деревянного корпуса и расположенных в три ряда двадцати тонких металлических “язычков” прекрасно помещается в большой карман, и много места не занимает.

Недостающие для путешествия вещи можно купить по дороге, но в первую очередь мне нужно убраться как можно дальше от побережья Рунного моря, где располагается наше поместье. И проще всего сделать это по великой реке Ранд.

Вместо того, чтобы стирать задницу в седле, останавливаться в забитых клопами постоялых дворах и жариться на солнце, я приезжаю в ближайший речной порт и отыскиваю там капитана идущего в Верлион судна. Поторговавшись с ним, арендую каюту, оставляю украденного из отцовских стойл коня на ближайшем постоялом дворе и отправляюсь в путь.

За полторы декады, которые провожу на борту “Одноглазой сирены”, не проходит ни дня, чтобы я не прислушивался к своим внутренним ощущениям. Периодически перед глазами встаёт бойня, учинённая Келауром, и в душе начинает ворочаться страх. Но никаких проявлений тёмной магии, никаких давящих ощущений, как было перед “выплеском” в прошлый раз – ничего такого не происходит.

Однако беспокойство, поселившееся внутри, никуда не уходит, даже когда я добираюсь до пункта назначения. Страх, что случившееся может повториться, крепко засел внутри. Я стараюсь держать его под контролем, но иногда он прорывается потоком мрачных мыслей, погружая меня в меланхолию…

К счастью, отец точно не успеет перехватить меня, даже если послал весточку друзьям, которых у него везде хватает. Гильдия гонцов быстрая, но обогнать несущееся под парусом судно даже они не смогут.

Тем не менее, чем ближе я оказываюсь к Верлиону, тем сильнее переживаю и сомневаюсь. До этого дня мне ни разу не доводилось уезжать так далеко от дома. Я не путешествовал один, не видел столь больших городов – и потому всё время думаю, получится ли осуществить задуманное?

Но стоит судну причалить к Верлиону, как сомнения уступают место другому чувству – я оказываюсь ошеломлён!

Со всех сторон наваливаются звуки, запахи, ощущения. В речном порту жизнь бьёт ключом. Прилавки с разнообразными товарами тянутся вдоль реки насколько хватает глаз. Чего тут только нет! Свежая рыба, одежда, оружие, выпечка, фрукты и овощи, птицы в клетках, украшения, музыкальные инструменты, лекарства, злаки, инструменты и всё, чего только можно пожелать!

– Све-е-е-жие пирожки с рыбой, с яйцами, со сладкой зеленью!

– Тарийские мулы! Прямиком из земель кочевников!

– Халифатский шёлк! Тонкий как паутина, крепкий как сталь!

– Заточка топоров, кинжалов, ножей, мечей! Острые клинки мастера Гвелта!

Торговцы перекрикивают друг друга, зазывая всех к своим палаткам и лавкам, таверны на первой линии зданий заполнены до отказа, гул людей напоминает жужжание тысяч шмелей.

Я слышу, как покупатель ругается с торговкой из-за несвежей рыбы, купленной вчера. Слышу, как прохожий сетует на подрезанный кошелёк, а стражники неподалёку от него велят уличному воришке остановиться. Слышу, как город дышит, и…

Запах, что он выдыхает, весьма своеобразный. Сладкие духи, цветы, выпечка – все эти ароматы смешиваются с протухшей на солнце рыбной требухой, сушёными водорослями и городскими нечистотами, выливающимися прямо в реку… Местами от неё разносится такой аромат, что хочется зажать нос надушенным платком.

– Эй парень! А ну подойди! Ты с “Одноглазой сирены”?