Сумеречный охотник

Пока я наводил в квартире Триши хоть какое-то подобие порядка, Питт снял с девушки обгорелую одежду, нанёс на поражённые участки тела серую, вонючую мазь, которая достаточно быстро впиталась, забинтовал её, словно мумию, и переодел мою подругу в чистую ночнушку.

Пока он это делал, я обратил внимание, насколько сильно она исхудала…

– Девчонка себя не бережёт, – заметил Питт, когда я окончательно рассчитался с ним за помощь и мы спустились к входу, – Курит “пыльцу”, судя по всему? Алкоголь, беспорядочные связи, отсутствие нормальной гигиены… Если ты о ней заботишься, парень – самое время повлиять на дурочку. Иначе долго она не протянет.

– Постараюсь.

– Я помню её… Что с ней произошло? Ведь ещё недавно была нормальной, живой? Работала в “Сойке”, хохотала с моей племянницей над этими приезжими придурками, которые разыгрывали уличные представления.

– Понятия не имею. Я… – я запнулся, – Я не заметил, когда она изменилась.

– Хреново, парень, – вздохнул Питт, – Хреново, когда отдаляешься от тех, кто тебя поддерживал полжизни.

Эти слова повторяли то, что говорила Триша – и мне стало стыдно. Наверное, потому, что это сказал именно Хромой Питт. Он знал, что Триша и ещё несколько ребят никогда не обращали внимания на гнусные сплетни о моих родителях.

Да лекарь и сам всегда относился ко мне хорошо. Не раз штопал мои ссадины и рассечения, не беря за это никакой платы, не раз лечил меня холодными зимами, когда я был готов вот-вот выкашлять собственные лёгкие…

И пропустить слова этого человека мимо ушей я не мог.

– Знаю, Питт.

– Знает он… – проворчал лекарь, доставая из кармана трубку и закуривая её. Вокруг нас всё затянуло клубами едкого дыма, от которого у меня защипало глаза.

– Что за ядрёную дрянь ты куришь? – кашлянув, я отошёл на пару шагов.

– А, с архипелага знакомые морячки привезли пару пачек ихнего табака. Забористая штука! Попробуешь?

– Нет, спасибо. Я не курю.

– Наверное, оно и правильно. Тебе двадцать же только-только будет? Лёгкие нам пока менять не умеют, так что лучше их поберечь.

– А сам то?

– Ты мне ещё поговори! – деланно возмутился Питт, и тут же снова стал серьёзным, – Молодец, что “лечилку” использовал сразу. Без неё эта дурёха восстанавливалась бы месяц, а то и два. А может, и вовсе бы от болевого шока загнулась… Мазь облегчит боль, и я там оставил пару настоек с инструкциями, пусть пьёт каждый день, они тоже подстегнут процессы регенерации.

– Я прослежу.

– Ага. Если что – ты знаешь, где меня искать.

После того как он ушёл, я ещё какое-то время стоял перед входом в здание, размышляя над произошедшим.

Меня захлёстывали эмоции – хотелось отыскать ублюдскую “Однёрку” и выбить ей все зубы, переломать пальцы на руках, вколоть в глазницы раскалённые гвозди… Но я не мог этого сделать. Пока – не мог. Тягаться с Пробуждённым даже с моими устройствами – так себе идея. Да ещё и с таким, за которым стоит серьёзная банда. Морел не любит, когда трогают его людей, и идиот, совершивший нечто подобное, быстро окажется где-то в грязной канаве или под пирсами.

Вероятно – по частям…

Но это ничего – придёт время, и я исправлю ситуацию… Когда соберу пять “ключей” и активирую их, ублюдочная “Однёрка” ответит за то, что сегодня сделал.

– Для этого нужно лишь продолжать двигаться к цели, – напомнил я сам себе вслух и, купив во вновь открывшейся лавке пару консервов и булку чёрного хлеба, снова поднялся к Трише.

Убедился, что она спокойно спит, начеркал короткую записку, в которой велел принимать лекарства. А затем оставил купленную еду и ключ от входной двери на столе, после чего покинул квартиру.

Надо будет заглянуть к ней попозже, проверить, как она себя чувствует – а пока займусь делами. Всё равно на процесс выздоровления я никак повлиять не смогу.

Уже в который раз покинув двор своего дома, я поймал извозчика на самоходной повозке в виде высокой кареты, и велел ему ехать к Восточным воротам. Без байка перемещаться по городу было непривычно, так что я не знал, чем себя занять, а потому просто глазел на проплывающие за окнами виды.

Нищие “Столбы” сменились фабричным районом, лежащим в низине, из которой почти не было видно неба – всё было затянуто густым смогом. Тянущиеся ввысь трубы, высокие заборы, грохочущие механизмы, перевозящие массивные грузы, грязные работники, маги-телекинетики, разгружающие платформы с металлом в огромных ангарах…

– Дышать нечем! – выругался усатый водитель моего экипажа, когда мы проезжали особо задымлённый участок улицы, в котором видимость упала до нескольких метров.

Выехав из него, мы миновали конторы промышленных компаний и поднялись в квартал торговцев – куда более приятный глазу. Постройки из светлого камня, свежая краска на ярких вывесках, чистые улицы, фонари через каждую сотню метров, хорошо одетые люди и приличные заведения…

В центральную часть, отделённую дополнительной крепостной стеной, мы не заезжали. Не было нужды, путь лежал в другую сторону, да и дорога туда мне была закрыта, что бы там ни говорила Триша – требовался специальный пропуск, который вот так запросто всем желающим не выдавали.