Устье времени

На самом деле я не знаю, услышат ли мои просьбы пророки, способно ли вообще какое-то живое существо на такое, но я верю в это. Я не сдам своих убеждений. Меня услышат.

Я помолился несколько минут и длинными прыжками отправился далеко к джунглям. Вскоре я был на подступах к густым кустарникам с синими ветвями, пучками исходящими прямо из сыпучего грунта. Ближе к своему окончанию ветка плавно наливалась вытянутым зеленым пузырем. Пройдя чуть глубже, я понял, что пузыри наливаются, округляются, принимают сиреневый цвет, становятся тяжелее и тонкие высокие ветви сгибаются до земли, опуская шар.

Кустарник справа от меня хлыстнул веткой ввысь. Так сорвался один из спелых шаров. Изогнутая ветвь упруго отскочила в свое вертикальное положение, толкнув созревший плотный шар в сторону, и тот резво покатился прочь.

Не знаю, почему они не останавливаются, что-то внутри заставляет их катиться далеко за горизонт. В глубине этих джунглей такие же кустарники, но без плодов. Получается, плодоносят только те, что на окраине. Бесплодные растения стоят высокими столбами ветвей, обязательно плотно переплетающиеся между собой косами. Еще глубже такие же сплетенные деревья, но концы сплетенных ветвей спускаются сверху вниз как лианы, а по всей длине лианы набухают маленькие зеленые пузырьки, из которых местами уже вырос небольшой, свернутый спиралью, синий листочек.

В мгновение смерклось, наступила ночь, мне стало страшно от моей невнимательности. Визор показывает в какой стороне звездолет. Пробираясь к выходу из джунглей, я заметил, что спелые шары источают слегка заметное свечение изнутри. Выйдя к гравийному полю, я встал и замер от картины. Звезд не видно, небо черное, спутника у планеты нет, и ничто не освещает планету с неба, даже линия горизонта более не определима. Ноги хотят подкоситься, будто я более ни на чем не стою, а парю во тьме. Перед глазами только черное пятно с медленно уходящими от меня редкими светящимися шарами. Их свет с расстоянием тускнеет и это похоже на отражение звездного неба в озере.

Вдруг я обратил внимание, что один из шаров в стороне от меня погас. Сначала я привычно подумал, что он напоролся на острый камень и нашел свое место произрастания. Но потом подумал о животном, которое могло бы ими питаться. Рядом с тем погас еще один шар.

Я поторопился воспользоваться освещением – мой костюм покрылся мелкими трещинами излучающими свет. По воле мысли он фокусировался в нужном направлении. Сильно оттолкнувшись, костюм сработал, словно вторые мускулы, и я взметнулся на десяток метров в сторону звездолета.

Эластичный костюм мощно сжимается и разжимается, дублируя мои движения. Подо мной будто звездное небо. Пара десятков таких прыжков и вот я… дома. Я заскочил в шлюз и закрылся. Как я не пытался, я не смог разглядеть ничего вокруг корабля.

Успокоившись, я погасил освещение, включил защитный экран и подключился к системе анабиоза, которая уже успела подкачать свои запасы углеводов и микроэлементов на несколько биологических лет вперед. Хронограф быстро топит меня в своем эфире.

Погружение во сны хронографа

Широковещательное сообщение:

«На орбиту молодой терраформированной планеты Пара-Тета выведен естественный спутник с омикрона той же системы для создания приливных сил на планете. Новые параметры звездной системы Пара и обновленные карты навигации…»

Сны хронографа. Илья Жаров.

Солнечная система. Евразия, Агломерация.

Покой наполняет просторные комнаты моей квартиры, расположенной прямо под крышей самого высокого и престижного жилого здания в К11С4. Ничего не хочется делать уже несколько дней, никого не хочется видеть и весь день в мыслях собирается какая-то чушь.

Вспоминаю, что еще час назад на мой планшет поступило сообщение и заставляю себя прочитать его:

«Жаров, тут такое! Целый сектор могут поставить на карантин! Лезь в костюм и дуй в соседний С5 на площадь Альберта!»

Стакан воды… Бегом по лестнице… Серая парковка… Синие огни приборки… Ворота в С5.

– Стоять! – солдат Элитной Караульной Службы грозно гаркнул на широковещательном канале. Его подручный вышел на проезжую часть и выставил ладонь перед собой, объясняя, что нужно остановить транспорт, на случай если не слышу. Я представил документы, которые проясняют, что я старший научный сотрудник и, как оказалось, в сложившейся ситуации имею полномочия пройти пост. Спикер прогудел, и я продолжил путь по широкому полотну шоссе.

Шоссе упирается в «Площадь памяти работ физика-теоретика Альберта Эйнштейна» и огибает ее широким кольцом. На площади развернут научно-исследовательский лагерь, обычно используемый в полевых условиях вне Агломерации.

– Илюха, здравствуй! Еще разок! – Кирилл наполовину залез в открытую мной дверь автомобиля, чтобы пожать руку.

– Дай выйти то. Что произошло, расскажи уже мне? На карантин меня тут не закроют с тобой?

– Пойдем, пойдем!!! – Кирилл отмахнулся от разговора и доброжелательно подтолкнул.

Ближе к площади стало веять отвратительным смрадом, каким обычно разит от всех, кто не применял инъекцию Синтез-40. Между высоких полотняных палаток суетятся люди в научных защитных костюмах ЗВК-Л. Они окружают мертвое тело, анализируют излучения и собирают пробы всего вокруг. Пробы изучаются на наличие вирусов и микробов.

– Слушай, Песцов, что-то я не понял, это что дикарь? Откуда он тут?

– Именно! – перебил меня Кирилл. – Там еще один пропускной пункт, накинь маску от костюма пока не поздно, а то заберут тебя. Я пока ничего не знаю, только подал заявку на работу здесь, жду, осматриваюсь. Но, говорят, появился из ниоткуда! Никто не видел, хотя разгар рабочего дня. Просто пошел смрад по площади, стали оборачиваться, и, оказалось труп лежит прямо у всех на виду.

Пройти второй КПП, конечно, не удалось. Солдаты ЭКС недвусмысленно намекнули на разрешение применять силу по необходимости. ЭКС – это наши ветераны боевых действий, записанные в запас и больше не отправляемые на внешние операции.

Их отличие – широкая алая полоса на боевом ЗВК-3, от затылка до копчика. Спереди украшают такие же яркие алые полосы, по рукам поднимающиеся на шею вдоль артерий и смыкающихся в месте отсутствующего у защитных масок рта.

– А куда уводят тех людей? У меня тут рядом с площадью родственники живут – я немного слукавил, в надежде получить ответ.

– Граждане, пребывавшие на момент инцидента без защитных средств, подлежат локальному карантину. Все сведения для научно-исследовательского персонала можно получить у Потомка Осначева в координационном центре лагеря, – Экс-солдат (ни в коем случае не произносить вслух при них) указал направление кивком головы.

– Потомок? Потомок тут? – я повернулся к Кириллу.

– Да, Илья. Все верно, – он повел меня в сторону от КПП. И добавил – Как хорошо, что Великие оставили после себя сильнейших ученых в лице своих отпрысков. Жаль что так мало. Это поистине светлые умы! Я тебя потому и позвал. Где Потомки, там и прогресс, и карьера. Тут серьезный конкурс на вакансию.

Вдруг, в перекрытой зоне все стали оборачиваться в одном направлении. Даже было слышно какой-то хруст. Часть солдат бросилась к палатке Потомка. Другая часть держит оружие наизготовку и осматривается по сторонам. Я поднялся на рядом стоящую лавку и сфокусировал оптику своей маски. Сквозь бегающих людей я разглядел, что мертвецу размозжило голову солидным булыжником.

Все ошеломлены. Никто не знает, как реагировать и что произошло. Как вдруг сверху прилетел еще один небольшой камешек, который со щелчком отскочил от мостовой.

Сны хронографа. Виталий Серов.

Солнечная система. Земля. Северная Америка.

– Стой, не стреляй! Это я! – успокоил вскочившего в полудреме Грифа.

– Ты чего шарахаешься все? – не спуская с меня ствола, спросил он.

– Да ты спал-то всего минут двадцать, вокруг прогулялся я. Нашел кое-что интересное.

– Показывай и делись!

– Да никак не поделиться, оно там, – я указал пальцем в окно.

Гриф кряхтя поднялся и, облокотившись на пыльные кирпичи, уставился в окно.

– Ну и?

– Отсюда не увидишь, его вообще не видно, нужно идти, я покажу.

– Ты мне голову морочишь что ли, чистоплюй? – он приподнял верхнюю губу.

– Мне оно надо? Ну, на “нет” и суда нет.

Поводив глазами из стороны в сторону, то на меня, то на улицу, хмуря брови и решая неведомые мне комбинации в своей канибальной башке, он все же решился.

Мы спустились и завернули за ограждение склада.

– Идти недалеко, вон туда.

– Там же ничего нет! – там и вправду ничего не было, просто склон невысокого холма и россыпь камней по нему.