Сказания Заморавии

– Сегодня в предрассветное утро заговорщики покушались на жизнь короля, – кричали они, – Но какое счастье, что наш великий король Танкрас могуч, силён и храбр. Он один одолел армию убийц и схватил двух главарей. И теперь этих жалких заговорщиков, которые смели угрожать жизни славного правителя, казнят во славу Удора, бога кровавых битв и смерти, и нашего покровителя – короля Танкраса Завоевателя.

Голоса королевских глашатаев становились всё громче, и всё больше становилась толпа вокруг гильотины.

Восходящее солнце разорвало серое полотно туч и осветило пики Чёрного кряжа. Эмну грохотал, оглушая взрывами и приводя в страх выплесками магмы. Эндревед находился дальше и южнее от города, поэтому его извержения не причиняли городу ущерба, если не считать пепельный снег и серые тучи.

Я стоял, прислонившись к стене, меч висел на поясе, всегда готовый срубить пару тупых голов: родной город, но чужие люди. Передо мной открывался вид на всю площадь и дома, которые её окружали. На против меня смертоносной гадюкой-убийцей стояла гильотина.

На площади толпился народ. Кто-то ел мясо, сидя на скамье возле торговых лавок. Кузнец затачивал мечи в кузнице и готовил новые клинки к закалке. Купцы открывали свои лавки и зазывали покупателей, демонстрируя всем утварь и яства из дальних стран. Люди подходили к лавкам и выбирали себе товар.

Площадь стала наполняться запахами. К уже обычной вони городского отребья добавились запахи фруктов, мяса и вина, запахи раскаленного металла и огня в горне. В воздухе витали запахи людей и грязи, еды и шкур животных – всё это перемешивалось и ударяло в нос.

Главная толпа зевак собралась в центре площади. Всем не терпелось увидеть тех двоих бедняк, которым выпала участь умереть от этого затупленного от долгого перерубания костей лезвия гильотины. Насколько я знал, они покушались на короля Танкраса. Да, их затея заведомо была провальной. Ни один из лучших воинов королевства не мог убить Танкраса. Танкрас силён и хитёр, и он тиран. А такие люди всегда могут испепелить врага, лишь взглянув на него. Одного из нападавших я хорошо знал, это был Эльд, храбрый юноша и сильный воин. С детства он учился обращаться с мечом. Родители его умерли, и он сам искал способ для выживания среди городских отбросов и бедноты.

Приговорённых ещё не вывели на площадь, поэтому люди были заняты своими разговорами, и на гильотину, возвышающуюся над площадью, никто не смотрел.

Вдруг, как резкий укол в спину. Я почувствовал запах. Другой, лишённый вони городского сброда. Запах Северного далёкого моря, наполненного загадками глубин. Запах, которым может благоухать королевская особа. Я повернул лишь голову.

Девушка, закутанная в зелёный изорванный плащ, с накинутым на голову капюшоном шла в мою сторону. Её короткий меч на поясе и уверенная твёрдая поступь выдавали в ней воина, но она была из крестьян. В своём коричневом камзоле, видневшимся из-под плаща, в штанах из шкуры лерны и поношенных сапогах она ничем не отличалась от окружающих. На миг я усомнился в своём умении безошибочно различать запахи. Но лишь на короткий миг. Она прошла мимо, её печальное лицо готово было залиться красками тысячи эмоций, но незнакомка сдерживала себя. Девушка-воин вышла на площадь и, не приближаясь к её центру, встала в толпе, пытаясь раствориться в ней. Но не для моих глаз. Её зелёный плащ я видел среди спин, её капюшон – среди голов. Её запах теперь крепко вбился мне в голову.

Кто-то из купцов в дальнем ряду рынка вдруг резко выкрикнул.

– Стой, воришка! Ловите его, ловите наглеца!

Разбивая кувшины с водой, стоявшие на земле, опрокидывая корзины с фруктами, вор бежал через весь рынок, а за ним нёсся, тряся жирным телом, продавец арбузов. За продавцом бежали вооружённые стражники. Процессия пересекла всю площадь по диагонали. И стала приближаться ко мне. Вор бежал, держа в руке мешочек с монетами. Я схватил его за шкирку, когда он молнией проносился мимо.

– Отпусти, гнус! – запротестовал вор. Но я не отпускал.

– Не дёргайся! – с усмешкой ответил я.

– Ты, подлая тварь! – он достал кинжал и уже собирался замахнуться.

Но тут я ударил его по голове кулаком. Он сразу осел, и повис, как подкошенный.

Никто не обращал внимания на нас. Толпа жила своей жизнью, уже привыкшая к таким мелким происшествиям, которые стали частью жизни большого города. И только городские стражники, прибежавшие к концу действия, были заинтересованы в воришке. Они взяли потерявшего сознание грязного парня под локти и увели в тюрьму.

А глашатаи всё сотрясали воздух своими речами.

– Они хотели убить великого Танкраса! – Кричали глашатаи, обращаясь теперь в небо, – О Боги, эти глупцы считали, что смогут покорить волю достойнейшего из нас!.. – И снова взглянув на толпу, продолжали, указывая на то место, откуда должны были вывести обречённых, – Кара ждёт их! Смертельная и достойная кара их поступка! Попыткой убить, Танкрас отвечает смертью! Теперь убийцы поплатятся за свою вопиющую дерзость. Вывести их!

Двое громил-стражников вытолкали на площадь двух избитых человек. Они, ели передвигая ногами, поднимались на подиум гильотины. Одного я узнал, это был Эльд. Второй был мне не знаком.

Как только искалеченные и измученные долгими пытками покушавшиеся поднялись на подиум, толпа зашепталась, задвигалась, словно морские волны стали ходить под порывами ветра.

– Это Эльд и Ульф… – шептали некоторые, – Да, город лишился своих героев. Бедняги.

«Ульф значит… пьяница и прощелыга, постоянно играющий в кости в таверне. Ну и компания у них собралась!»

– Где были прославленные рыцари, борющиеся за свободу своего народа, когда поймали Эльда? – продолжали обсуждать казнь в толпе.

– Да нет уже нынче таких героев! – ответили с другой стороны, – Сейчас в ходу только бравада и холощенные вытянутые улыбки!

– А как же славный Радагас? – сказал кто-то вскользь, что привлекло моё внимание, – Как же великий странник?

– Да, как же Радагас? – поддержали в толпе.

– Эй, вы! – прикрикнул капитан стражников на толпу, – Молчите! А то схлопочите у меня!

Шёпот прекратился, но не на долго. Кто-то всё же шепнул.

– Всё же, где Радагас или Олоф? Ну или хотя бы Эрберг…

С другой стороны, только недовольно хмыкнули.

– Ну и где ваш Радагас? Вон Эльда казнят, а его и не видно…

Я хотел было выйти и начистить морду наглецу, но потом заметил, что зелёный плащ в толпе заколебался. Среди колышущихся, как колосья в поле, голов я видел, как девушка обернулась, и на миг наши взгляды встретились, лишь на миг. Но мне хватило понять, зачем она явилась сюда, на рыночную площадь Танграда. Эти карие отважные, суровые глаза с отчаянным взглядом заворожили меня. Я уже знал, что они помышляют. Теперь холодное лицо девушки выражало лишь одну цель – спасти. Я двинулся к ней, расталкивая встречающихся на пути торгашей. Краем глаза я заметил, как сверху, на крышах окружающих площадь домов, лучники из городской стражи занимают свои посты, готовые убить каждого, кто осмелится прервать казнь. Стражники были у гильотины, возле дороги, ведущей к замку, в переулках и на площади. Танкрас не так прост, он подавляет любые мятежи, и не допустит, чтобы срывались казни, демонстрирующие его жестокость, непримиримость и деспотизм. Подавление воли и страх долгие годы помогали удерживаться Танкрасу на троне Варварии. Поэтому и сейчас король не допускал, чтобы его народ поднимал голову и смотрел в глаза своему господину. Потому что, если осмелеет, будет готов восстать против гнёта один человек – рано или поздно восстанет весь народ. Под лезвием уже лежал Ульф. Девушка-воин в зелёном плаще стала продвигаться к гильотине. Я догнал её и схватил за руку.

Резкий разворот, и её острый взгляд пронзает меня, как лезвие стилета.

– Тебе их не спасти, – тихо произнёс я.

Девица сильно удивилась. Но, совладав с собой, ответила.

– Спасу, – она попыталась вырвать руку.

– Стражники. Здесь повсюду охрана, посмотри, – я указал на крыши, – там лучники, это слишком рискованно, они убьют тебя.

– Пусть, но я успею спасти его. Дерись рядом со мной, воин, или отпусти мою руку и уйди с дороги.

Что-то в её холодном и остром взгляде было мне знакомо, было родным и таким далёким.

На нас никто не обращал внимания, наш разговор был для всех загадкой, словно мы находились под куполом. Людей волновало лишь то, что происходило на подиуме гильотины. Толпа: крестьяне, бедняки, вельможи и торгаши – все смотрели и сочувствовали беднягам героям, обречённым на смерть. Никто не пытался швыряться в них гнилыми овощами, все жалели о потере, все знали Эльда и того, кто с ним был. Толпа оплакивала их, потому что знала, насколько жесток и беспощаден король варваров Танкрас.

Первого приговорённого заключили в колодки и занесли над ним отупевшее лезвие. Прошли секунды, и палач нажал на рычаг, лезвие проделало свой быстрый и смертоносный путь, отрубив человеку голову. Толпа вздрогнула, девушка в зелёном плаще отвернулась и, прижавшись ко мне, зажмурилась. Я не видел её лица, но знал, что оно исказилось от ужаса.

– Уходим, – шепнул я девице.

– Нет, – она вырвалась. Я ударил её – мне пришлось. Девушка потеряла сознание, и я подхватил её на руки. Стал выбираться из толпы.

Ко мне подошёл стражник и вопросительно посмотрел на девушку. Но, взглянув мои в холодные глаза, смотревшие на него из-под капюшона, он, учтиво поклонившись, ушёл.

Я направился к городским воротам.

Никто по-прежнему не обращал внимания на идущего воина и девушку, которую тот нёс на руках.

Позади послышался резкий удар. Железо разрубило человеческую плоть, как щепку может разломить великан. Казнили Эльда, главаря покушавшихся, и народ зашептался, заговорил: мужи чесали головы, женщины рыдали. Всем было жаль героев, которые решили бросить вызов злому королю Танкрасу.

Но жизнь не стоит на месте. Продавцам надо торговать, вельможам – пить, а беднякам – просить. Поэтому, постояв немного, толпа горожан стала расходиться.