Дорогая Ава

– Ну так? – добавляю я, пряча кулаки под партой.

– Мне не нужно брать силой то, что мне предлагают ежедневно. Я ни разу не прикасался к девушке, которая этого не хотела. Ты мне даже неинтересна, Тюльпан. Но я готов трахнуть тебя из жалости, если ты так хочешь.

Я ему даже неинтересна. Отлично!

– Но ты был на той вечеринке.

– Это ничего не значит. Я ушел оттуда со своей девушкой. И она этого, кстати, очень даже хотела. Ты же видела, помнишь? – Он всматривается в меня, словно что-то ищет.

Хмурюсь. Почему он вдруг поднял эту тему? Да еще и в деталях.

– Я тебе не верю, – огрызаюсь я. – Ты «акула». Вы патологические лжецы.

Мы сидим, повернувшись друг к другу и низко наклонив головы. Голоса приглушены: мой – злой, его – напряженный и твердый.

– Патологические лжецы, ага, – передразнивает он. – Я помню, как ты хлестала виски, будто это чай. И я видел видео, где ты танцуешь с шестью парнями.

– Хм, я думала, их там больше. Ты пересчитывал? Забавно, не помню тебя на видео!

– Потому что я такой херней не занимаюсь. И я ушел. Помнишь?

Да что он уперся? Вся школа знает, что я ничего не помню. Выбрасываю эти мысли из головы.

– Что, я для тебя слишком нищая? – спрашиваю я. – Ох, бедная я, несчастная…

– Я не снимаюсь в таком, потому что забочусь о футбольной карьере. Университетские рекрутеры просматривают социальные сети, – говорит он без выражения, сдерживаясь.

Поджимаю губы. Руку бы отдала, чтобы увидеть, как Нокс Грейсон теряет самообладание.

– Да-да, мы знаем, ты у нас из сильных мира сего. Все тебя в жопу целуют. Только не я. Знаешь что? Я думаю, что под этой маской скрывается парень с реальными проблемами. Мама с папой тебя недолюбили? Поэтому Дейн подсел на наркотики? – Я торжественно замолкаю, когда он мрачнеет. – О да, я знаю, как выглядят наркоманы! Выросла с матерью-алкоголичкой. Видишь, не только мне плохо живется. Бедные, богатые – у всех одинаковые проблемы. Лично я вот не помню, что случилось той ночью. А ты… не знаю. Ты просто хладнокровный мудак.

В ответ на мою речь он часто моргает, и его грудь вздымается, когда он оглядывается на Дейна. Потом смотрит на меня тяжелым взглядом, но в его глазах кроется жаркая злоба.

– Не впутывай сюда брата.

Ха! Оказывается, и у Нокса есть свои слабости – его брат, например. Внесу в список вещей, которые его бесят.

– Единственное, что у меня было, – мое тело, и то ли ты, то ли твои драгоценные товарищи по команде взяли его без моего согласия. Ничего хуже ты мне не сделаешь, Злой-и-Неприступный. Так своим дружкам и скажи! Рано или поздно я вспомню, кто надо мной надругался, и убью его голыми руками.

– Я сам его убью. – Его глаза вспыхивают.

Сердце пропускает удар, и я отстраняюсь, в замешательстве втянув в себя воздух.

Что?

Ищу слова, но нахожу только:

– В смысле?

Он поджимает губы.

– Не останавливайся, раз начала. Выскажись, не держи все в себе! Давай, я слушаю.

Я хмурюсь. Как оказалось, что он снова завладел ситуацией?

– Зачем?

– А ты не хочешь? Тебя десять месяцев не было, но ты снова с нами. Ты злишься – не думай, что я не вижу. Давай, сорви злость!

Снова какие-то игры?

Сглатываю. Меня разрывает между желанием высказать все «акуле», о чем я мечтала все лето, и потребовать объяснений. Почему он убьет человека, который тронул меня? Но гнев побеждает.

– Ладно. Я ненавижу тебя и твоих друзей. Вы испортили мне прошлый год, но больше я этого не позволю. То, что вы сделали, на меня не повлияет. А если ты превратишь мою жизнь в ад, я устрою тебе то же самое.

Он на мгновение опускает густые темные ресницы.

– Ох, Тюльпан… Ничего ты не сделаешь.

– Я бы посмотрела, как ты бы себя повел, оказавшись в моей шкуре.

Он мельком оглядывает меня.

– Нет уж, спасибо.

– Придурок, – стискиваю зубы.

– Ага.

– Полный. Главный хрен в школе, и я не про твой член. Просто ты невероятный мудак! Не верю, что девчонки на тебя вешаются. Ты же отвратительный!

– Да.

– И знаешь что? Ты на пике своей футбольной карьеры. Еще немного, и ты превратишься в одинокого мужика средних лет с кучей проблем. Будешь ходить к анонимным алкоголикам, дрочить на порнуху и плакать над едой из доставки…

Он потирает рот, и сначала мне кажется, что он злится. Потом я замечаю, что его плечи дрожат.

– Что смешного? – огрызаюсь я.

– Ты, – говорит он, глядя мне прямо в глаза.

Потянувшись, растрепываю ему волосы. Они шелковистые, и я, вздрогнув, отдергиваю руку.

Я прикоснулась к нему. Сама.

Что со мной такое?

На мгновение он застывает, а потом отстраняется.